Огоньку не найдется? (СИ) - Шихорин Александр

— И я так понимаю, маловато будет, да? — спросил я, вспомнив недавние слова дяди Жоры.

— Как видишь, «оболочку» для снаряда пришлось поменять. Вышло лучше, чем я опасался, но хуже, чем я надеялся, — усмехнулся старикан. — Вон, попробуй метнуть его в ту колоду для рубки.

Он ткнул пальцем в глубь двора и я обнаружил там крытую поленницу, а подле неё здоровенный пень, приспособленный для колки дров, весь обледенелый и явно не в первый раз использованный как мишень. Сделав из этого логичное предположение, что хуже ему уже не будет, я прикинул расстояние до колоды и аккуратно метнул в неё стакан с порошком.

Раздавшийся при ударе звон стекла сразу же потонул во вспухшей шаром огненной вспышке, шипящей и стрекочущей словно пачка горящих петард. Но ещё миг спустя пламя исчезло, уступив место густому и быстро расширявшемуся заиндевелому облаку, из глубины которого доносился ледяной хруст. Когда облако разрослось метров до двух в диаметре, реакция прекратилась и всё затихло, а туманный шар начал медленно оседать на землю полупрозрачной крупой.

— Чуть сильнее сейчас бахнул, — сообщил Жора. — После дождя влажность выше.

Облако окончательно осело и я увидел на пне свежий чистый слой льда, припорошенного снегом.

— Вроде и прикольно, но ничего не понятно, — честно сообщил я.

— Даже не сомневался, что ты так скажешь, — усмехнулся Жора. — Если кратко, то снаряд работает. На цели образуется корка льда с полсантима толщиной и этот лёд весьма крепкий. Целую поляну одним выстрелом не заморозишь, но точечно чью-то рожу в сосульку превратить — это легко. Или ноги к земле приморозить.

— Короче говоря, со змеюками нам всё ещё придётся туго, — подытожил я. — Вертлявые твари, сложно будет зацепить.

— Ну, здесь я бы не спешил с выводами, но в целом ты прав, ничего внушительнее пока придумать не вышло, — виновато развёл руками гном. — Если только калибр увеличивать.

— Да не, это уже перебор будет. Не вручную же их кидать, — помотал я головой. — Хотя… Слушай, а почему бы и нет? Опыт у нас уже был. Наделать морозных гранат из бутылок и швырять их, если прижмёт.

— Мысль я твою понял, котэ, и сам над ней думал, да только сложно из бутылок такую штуку сделать. Уж больно горлышко узкое.

Я озадаченно почесал в затылке.

— И как это мешает? Порошок ведь очень мелкий, через горловину легко проскочит.

— А там не только порошок, котэ, — хитро ухмыльнулся старикан. — Чтоб вся эта балалайка правильно заработала, пришлось хитрить. Снаряд вышел… как бы это сказать… трёхступенчатым? Трёхкамерным? Короче, суть в чём. Большая его часть заполнена смесью из лисьего пороха и перетёртых в пыль стеблей алмазного папоротя. Странное, но забавное растение. Его мне, как и надеялся, Гацвал подсказал, без него я бы вряд ли додумался. Оно растёт где-то у гномов и просто в глубоких пещерах. По сути, живой кристалл, который вытягивает любые крохи влаги из камней. В результате у него стебель что-то среднее между льдом и леденцом. Достаточно сухой, чтоб смешивать с порохом, но по сути содержание воды в нём как у огурчика. При нагреве парит что твой утюг. Внутри этой смеси, в мешочке из тонкой ткани, заложены перетёртые кристаллы льдолемов, а в них, как ядро, восковая капсула с горзитовой взрывчаткой. Собственно, из-за всей этой конструкции и пришлось собирать снаряд в стакане, а не привычном флаконе. Через горлышко не запихнуть.

— Погоди, старче, — я озадаченно потёр лоб. — А зачем отделять лёд от остальной смеси? Ты же сказал, что та кристальная фигня с водой сухая. Всё равно замерзает?

— Вообще-то, нет. Просто при такой конструкции взрыв эффективнее получается. Слой льда вокруг капсулы не позволяет поджечь порох сразу же, получается крохотная задержка. За это время смесь пороха и папоротя успевает немного разлететься и создать облако.

— Вон оно как. Хитро, — хмыкнул я, ещё раз глянув на пень. — Но с такой конструкцией тебе эту штуку не «Морозко» надо было называть, а «Матрёшка».

Старикан фыркнул.

— Может и так, — согласился он. — В общем, если собрать всё воедино, получается такая цепочка. При ударе о цель детонирует капсула с горзитной брагой и раскидывает взрывной волной всю эту гремучую смесь, добавляя к ней ледяной порошок. В процессе происходит возгорание лисьего пороха и он высвобождает воду из кристаллов. Пар сразу же контактирует с ледяной крупой и замерзает. Реакция происходит очень быстро, практически мгновенно, и этот резкий перепад температур создаёт в воздухе конденсат, который тоже начинает замерзать, расширяя область поражения. И, честно говоря, этот эффект стал для меня приятным сюрпризом, так как расширил область действия почти в два раза.

— Но тогда получается, что в сухом и горячем воздухе эффект станет сильно слабее? — я сразу понял, в чём заключается крупный минус жориного изобретения.

— Тут ты прав, котэ, но если переживаешь из-за болота, то, возможно, не стоит, — хитро ухмыльнулся гном. — Там хоть и жарень из-за пожаров, но и влажность должна быть дурная. Это ж болото. Мало того, что сырость кругом, так ещё и вода активно испаряется из-за температуры. Тааааак что моооожет быть мы даже зря переживаем из-за змей. Но я заранее не загадываю. Мало ли что.

— Хм…

Жора верную мысль озвучил. Влажность воздуха на болотах должна быть даже выше, чем здесь, после дождя. Если морозить будет, например, сферой метра в три… Может и правда получится сладить со змеями? Не попробуем, не узнаем.

— Ну, с этим, кажись, разобрались, теперь давай покажу другие игрушки, — сверкнул глазами Жора и повёл меня обратно к верстаку. — Гляди, чего я ещё тут нахимичил.

Один за другим, он выставил на него несколько привычных флаконов, но с какими-то новыми для меня жидкостями.

— Тут всё несколько проще, удалось отделаться обычной жижей, если так можно назвать коктейль из ядов, токсинов и капельки «Слезы дракона». Бахаешь о цель, небольшой взрыв выделяет токсины через реакцию нагрева, токсины вызывают у цели определённый дебафф. По идее, эффект будет сильнее, если их вдохнуть, но достоверно подтвердить это мы с Гацвалом не смогли. И желающих помочь в испытаниях не отыскалось, — сокрушённо вздохнул гном. — В общем, получился следующий арсенал, — начал перечислять он, тыкая пальцем во флакончики. — Тут у нас «Отвал башки». Зелье головокружения на экстракте ядовитых ягод и чумного лишайника. Это «Жабий поцелуй». Ядовитая соль из пота жабы-желтушницы, работает как нейротоксин — вызывает конвульсии и приступы паралича. Классная штука. «Мёртвая тишина» лишает голоса. Без понятия, где она нам пригодится, но Гацвал продавал шепчущий порошок за бесценок и я купил целую банку. Ну и напоследок «Тихий час». Усыпляющее зелье из ликаньего паслёна. Правда, действует недолго.

— Мощно, дядь Жор, — искренне восхитился я. — С этим, пожалуй, можно даже что-то придумать…

Зацепившись за вновь открывшиеся возможности, в голове закрутилось множество мыслей и наша нынешняя ситуация начала выглядеть не такой пропащей. Но одних дебафающих бомб, как ни крути, было маловато, особенно если у Инбар окажутся какие-то сопротивления к негативным эффектам. Интересно, а что у неё с физической защитой? Может, сделать осколочный снаряд?

…Идея, пожалуй, была бы неплохой, не видь я собственными глазами как наша взрывчатка металл плавит. Там от шрапнели хоть что-то останется? Можно, конечно, взять горючую смесь послабее, без горзита, но будет ли тогда от неё хоть какой-то толк? Даже если у саламандры нет устойчивости к физическим атакам, её чистые характеристики всё равно должны быть заоблачными. А, в довершение всего, если делать осколочный снаряд, то нужна железная шрапнель. За ней надо идти на поклон к кузнецу. А кузнец нас звезданёт кувалдой.

Нет, здесь надо другой подход.

Например… Хм…

— Слушай, старче, а где Иназума?

— Где-то неподалёку, думаю, — Жора кинул взгляд на окрестности. — Она говорила, что пойдёт какие-нибудь квесты внутри деревни поищет. Может, дрова кому-нибудь рубит. Мечом. Всяко тренировка.