Астарта. Предназначение. Книга 3 (СИ) - Белышева Ольга

Мое сердце болезненно сжалось, а губы сами выдали непрошенные слова:

— Ульберт? Этот наглый, усатый… толстяк? — выпалила я, прежде чем успела осознать, что говорю.

На мгновение выражение лица Лунарии изменилось. Ее идеальный ледяной фасад дал трещину, а в глазах промелькнуло что-то… похожее на надежду.

— Вы его знаете? — ее голос внезапно наполнился сдержанным волнением, словно она ухватилась за тонкую нить возможного спасения.

— Да, — кивнула я, сжимая кулаки, чтобы скрыть дрожь в пальцах. Мысли путались, лихорадочно перебирая возможные варианты. — Значит, он не только покинул ваш мир, но и унес реликвию… Это хуже, чем я думала. — Мой голос сорвался на последних словах. — Ульберт — гений, но его гений… он словно вывернут наизнанку.

Перед глазами всплыл образ: тот же самодовольный взгляд, та же отвратительная ухмылка. Ульберт, держащий за руку Веру — хрупкую девочку-друидону с грустными глазами. Наша теперь подопечная, которая на острове пытается исправить «безумный эксперимент» этого монстра… Его живой эксперимент.

В памяти вспыхнули осколки его творений на Пелопоннесском берегу, крики тех самых лисицеподобных созданий — его "армии", сотворенной из плоти и страданий, из крови девочки. Ярость обожгла мое сознание, но я заставила себя глубоко вдохнуть.

Лунария вдруг замерла и как-то странно посмотрела на меня:

— Я не вижу всего, — наконец заговорила она, и ее голос прозвучал, будто доносился из глубины пещеры. — Вернее… мне показывают лишь то, что сочтут нужным.

Ее бледные пальцы вцепились в складки платья, словно ища опору.

— Твой путь к свободе… да, я вижу его, — медленно продолжила она. — Но мое видение — это… — она на миг замолчала, подбирая слова, — словно пытаться разглядеть звезды сквозь плотный туман. Очертания есть, но их смысл ускользает. Это не знание, а лишь намеки, которые редко бывают понятны сразу.

В ее глазах блеснуло что-то неуловимое — возможно, досада.

— Были и предчувствия… но в случае с Ульбертом они молчали. — Лунария наклонила голову, пристально изучая меня. — Возможно, потому что вас суждено было привести именно сюда… чтобы мой зов о помощи наконец достиг ваших ушей. Мне не позволили узнать заранее — ваш путь должен был остаться неизменным.

— Вы… видите прошлое и будущее? — вырвалось у меня прежде, чем я успела себя остановить.

Королева вдруг изменилась: напряжение в ее плечах ослабло, а взгляд потеплел. Она медленно выдохнула, словно собираясь с духом перед признанием:

— Не совсем так. Лишь… фрагменты. Осколки. — Ее пальцы невольно сложились в жесте, будто пытаясь поймать нечто невидимое. — В тебе есть сила… но ее природа скрыта от меня. Я различаю свет и тьму, но не могу увидеть их истоки.

Голос ее дрогнул, стал тише:

— Я вижу твою боль… и падение, что ее породило.

Ее слова эхом разнеслись в моей голове, словно вытаскивая из меня что-то, что я давно пыталась забыть. Мой голос невольно сорвался на едва слышный шепот:

— Это… довольно много.

Я опустила взгляд, чувствуя странное родство с ее словами. Она каким-то образом затронула ту часть меня, что всегда была спрятана. Боль, о которой она говорила, была пугающе знакомой.

Лунария резко встряхнула головой, и ее голос вновь обрел ледяную твердость:

— И при этом — это ничто!

Она сделала паузу, будто давая нам прочувствовать вес своих слов:

— Я сказала, что ты найдешь выход не потому, что знаешь путь, а потому, что неизбежно его отыщешь. Рано или поздно. Держать тебя здесь бессмысленно.

Ее взгляд стал пронзительным, как зимний ветер:

— Твоя сила — в твоем сыне. Именно она выведет тебя из любой ловушки.

— Дети, — кивнула я, стараясь скрыть, как болезненно сжалось мое сердце.

Но сомнения грызли меня. Нужно было двигаться вперед — любой ценой. Я встретилась с Лунарией взглядом и твердо продолжила:

— Мы должны понять суть происходящего. И наши союзники — те, кто уже здесь, в вашем мире, — помогут нам. Мы поддержим вас, Лунария. Поверьте.

Она тяжело вздохнула, и в ее глазах на миг мелькнула бездонная печаль:

— Ваших друзей уже встретили у границы Волшебного леса. Скоро их приведут ко мне.

Эрдан, внимательно наблюдавший за ней, нахмурился:

— Но вы выглядите… расстроенной.

Лунария замерла. Казалось, время остановилось. Потом она подняла на нас взгляд, и в нем читалась горечь, которую она уже не скрывала:

— Я опечалена, — прошептала она, и ее голос дрогнул. — Потому что наш мир теперь в ваших руках.

Она сжала кулаки, и в ее словах прозвучала давняя, невысказанная боль:

— Я видела, как чужаки разрушают то, чего не понимают. И теперь… я боюсь за будущее этого мира.

Лунария отвернулась. Ее шаги, легкие как осенний листопад, зазвучали по древнему каменному полу, растворяясь в гнетущей тишине затянувшейся паузы. Она медленно направилась к арочному балкону, оставив нас наедине с тяжелыми размышлениями.

Эрдан, очевидно почувствовав нависшее напряжение, решил разрядить обстановку. Его голос прозвучал мягко, но с ноткой уверенности:

— Поверьте нам, Лунария. Если судьба свела наши пути — значит, именно через нас явится ваше спасение. — Он сделал паузу, давая словам проникнуть глубже. — Сам Арканий, древнейший из Авриэлей, доверил мне эту миссию. И сейчас пятеро ваших сородичей готовы открыто вступить в Большую Игру, не страшась за свои жизни. Они верят Дине... Верят нам. Поверьте и вы.

Лунария резко обернулась. За мгновение ее лицо преобразилось — там, где секунду назад читалась горечь, теперь вспыхнуло озарение.

— Арканий... Если он доверился вам, значит, и я верю, — ее голос перешел в шепот, будто это имя было древней магической формулой. Зрачки королевы расширились, поглощая бледный свет комнаты. — Так было предначертано. Видения обретают форму... — Одна-единственная слеза скатилась по ее щеке, словно скорбь, растворенная в ярости за миллионы потерянных дней. — Значит, видения не лгали... — Она провела пальцами по вискам. — Все было так туманно, так неясно... До твоего появления, Эрдан. Теперь картина складывается.

Плавным движением она сошла с балкона, приближаясь к нам с грацией древней богини. Ее пронзительный взгляд приковался к Эрдану, изучая каждую черту его лица. Остановившись в шаге от него, Лунария замерла, будто перед решающим выбором. Когда она заговорила вновь, ее голос обрел торжественную глубину, наполняя зал эхом вековых пророчеств:

— Я видела, как Арканий благословил твой союз с моей дочерью, Эрдан… — Ее голос замер, и в этой паузе время словно сжалось, затаив дыхание. — За твоей спиной… я разглядела крылья.

Она медленно выпрямилась, и в ее глазах вспыхнул огонь древних пророчеств.

— В тебе живет душа Корел’Ланс.

Тень прошлого скользнула по ее лицу, когда она продолжила, и каждое слово звучало как заклинание:

— Его наследие не угасло. Его подвиги до сих пор шепчут ветра в руинах Меранга. Давным-давно он, союзник богини Ауры, дочери Титана, создал нас — первых Авариэлей. За это Светлые Боги даровали ему бессмертие и корону этого мира.

Ее пальцы сжались в кулак, будто она вновь ощутила ту давнюю боль.

— Но когда Лурапис воззвал о помощи, мы ответили. Мы сражались. А потом… пришла она. Астарта.

Голос королевы дрогнул, став тише, но от этого — лишь страшнее.

— Она не победила его в честном бою. Нет. Она украла его жизнь. Один удар… один проклятый меч… и мой король пал.

Последние слова прозвучали как клятва:

— И с той самой ночи… мы ждем.

Тишина после ее слов повисла в воздухе, густая и звенящая, будто сама вселенная затаила дыхание. Я застыла, чувствуя, как пол уходит из-под ног. А затем — этот жест.

Лунария склонила колени.

Королева этого мира преклонилась перед Эрданом.

Он стоял, смущенно опустив взгляд, будто пытаясь спрятаться от внезапно обрушившейся на него судьбы. Кто бы мог подумать, что за его вечным высокомерием скрывается душа того самого короля? И уж точно я не ожидала, что, согласно летописям, я — та самая рука, что вонзила в него роковой клинок.