Астарта. Предназначение. Книга 3 (СИ) - Белышева Ольга

— Это случайно не какой-то материал из «Чужого»? — выдавил из себя Платон, когда, наконец, опомнился.

— Ай, да подвиньтесь уже! — рявкнула Бастет, едва справившись с замком и, наконец, распахнув злополучную дверь.

Не задерживаясь ни на секунду, мы, в полуразогнутом состоянии, ввалились в помещение и захлопнули дверь прямо перед носом мумии, которая досадливо замерла, злобно махнула кулаком в нашу сторону и, обиженно ворча, уползла в другой коридор.

— Ты не упоминал про такую… охрану! — возмутился Богдан, потирая место недавнего нападения.

— Это вообще не по плану! — растерянно парировал Платон. — Охрана находится в другом корпусе, и она просто обходит территорию раз в час. Это что-то совершенно... неожиданное.

Я бросила взгляд на виртуальную карту в интерфейсе.

— Еще пять минут на этом месте, затем идем дальше. Верно, Платон? — сказала я и обернулась к нему, напоминая, что командование все-таки за ним.

Он замер на миг, словно раздумывая, но быстро собрался и коротко кивнул. Прошло ровно пять минут, как мы тихо подкрались к следующей двери. Именно в этот момент голос Якова прозвучал в общем чате:

— Ясный передает извинения и предупреждает: в следующем проходе кое-что движется. Освещение там приглушенное, на мониторах невозможно разобрать, кто это. Держитесь настороже.

— Поняли, — коротко ответил Платон, надевая очки ночного видения. Заглянув в проем, он резко напрягся, затем тихо, но настойчиво скомандовал:

— Всем присесть! У меня такое чувство, что им надоело постоянное вторжение в их лабораторию. Кажется, они решили, что это астральная нечисть, и добавили «охрану» соответствующим образом.

— Что ты видишь? — спросил Эрдан, напряженно прищурившись.

— Полупрозрачные… сущности, — выдавил Платон, его голос звучал так, словно он и сам не мог поверить собственным глазам. — Они летают.

Он застыл, будто прикованный к месту, уставившись куда-то перед собой. Было ясно: растерянность захватила его, и без помощи тут не обойтись. Но вмешаться нужно было тонко — так, чтобы его лидерство не пострадало. Я быстро открыла тихий чат, который позволял участнику слышать мои слова прямо в своей голове, и сказала Бастет:

— Твоя сцена. Действуй, но искусно.

Она кивнула и начала обходить группу, напевая странную мелодию и бормоча нечто вроде сказки. Когда Бастет едва заметно подмигнула, я набрала код на двери и жестом указала двигаться вперед. Все колеблющиеся переглянулись, но, увидев, как она гордо шагает в проем, декламируя строфы, потянулись следом.

— В небольшой избушке на краю опушки, — напевала Бастет. — Радость деля и печали любя, жили в согласии — Петух, гусь и Лягушка, и Корова — одна семья.

Бастет уверенно шагала впереди, как будто сама была частью древней легенды, переходя от напевного рифмования к ритмичной речитации. Странные существа, словно подчиняясь ее магическому голосу, плавно расходились в стороны, уносимые невидимым потоком. Их полупрозрачные силуэты, будто растворяясь в мгле, исчезали один за другим. Вслед за ней мы двигались вперед, чувствуя, как с каждым шагом пространство вокруг нас становится менее тревожным и более уверенным.

— А Кот, что тихо обижен был, Задачу важную лишь себе мечтал, Спасти друзей, что ему не верили, И стать героем всех этих скал!

Ее голос лился, как свет сквозь треснувшее стекло, разрывая пелену тьмы. Нечисть замерла, завороженная вибрацией звука, пропуская нас сквозь перенасыщенный сущностями коридор. У следующей двери Платон застыл, щелкая кодовым замком. Свет панели высветил капли пота на его висках.

Меня охватила тихая паника — это была моя ошибка. Перед миссией нужно было убедиться, что новоиспеченный лидер разобрался в профилях команды. Платон — меч в бою и отличный солдат, но быть лидером сверхъестественного отряда, члены которого обладают особыми силами, требует других навыков. Возможно, гордость не позволила ему спросить о том, чего он не знал. Это был его промах. Надеюсь, этот опыт станет для него важным и полезным уроком.

А я... я думала иначе. Я знала свой отряд как свои пять пальцев. Бастет с игровым классом «Бард» идеально подходила для зачистки:

-«Сказки о сломанных путях» — ее басни скручивали реальность, уводя врагов в лабиринты собственных иллюзий, заставляя их подчиняться.

-«Марш рассвета» — боевой гимн, заставлявший сердца биться в такт стальным клинкам, вселяя отвагу и уверенность.

Там были и другие песни, но полный список был известен только ей.

Платон бросил взгляд через плечо. Его глаза метнулись к Бастет, затем ко мне — будто он понял, что я давно прочла его сомнения. Дверь открылась с шипением. Мы вошли под аккомпанемент звенящей тишины.

До цели оставалось всего ничего — кабинет №7, где хранился шар, находился за поворотом направо. Мы двигались быстро и бесшумно, не встретив ни одного препятствия на своем пути. У самой двери Платон действовал мастерски: за доли секунды он создал помехи, и изображение с камер наблюдения тут же застыло. Не теряя времени, мы ворвались внутрь и оперативно удалили все записи, чтобы замести за собой любые следы.

Внутри нас встретила сцена, от которой захватывало дух, словно мы неожиданно оказались в самом центре научной легенды. Комната, наполненная тишиной и атмосферой чего-то необъяснимо значимого, вбирала в себя взгляд, но главным центром этого мира был массивный стол, монументальный, будто алтарь тайного культа. На столе стоял прозрачный куб, который мгновенно захватил все внимание.

В самом центре куба сияла сфера — миниатюрное воплощение космоса. Она напоминала крохотную галактику, где спиральные потоки света и тьмы плавно вращались в бесконечном танце. Ее свечение переливалось загадочными оттенками, будто она вобрала в себя спектр звездного неба. Сфера жила своей жизнью: то еле заметно мерцала мягким, успокаивающим светом, то вдруг вспыхивала, подобно далеким звездным взрывам. Эти пульсации производили впечатление, будто она дышит, словно живой организм, чья природа находилась за гранью нашего понимания.

Прозрачный куб, защищающий этот необычный артефакт, окружала сложная сеть металлических трубок и тончайших проводов: они словно разветвленные сосуды опутывали устройство, соединяя его с элементами, похожими на механические органы. Манометры, шестеренки, рычаги — все это выглядело как смесь технологий разных эпох, где достижения прошлого сплетались с технологиями будущего. Устройство одновременно внушало трепет и вызывало ощущение, что перед нами что-то за пределами простой машины, возможно, связующее звено миров.

Мы молча замерли, не в силах оторвать взгляда от удивительного спектакля перед глазами. Сфера завораживала, манила своей таинственной красотой, пробуждала чувство восторга, граничащего со страхом перед неизвестным. Бесспорно, мы стояли на пороге открытия чего-то поистине величественного.

На стенах лаборатории размещались огромные экраны, вспыхивающие сложными графиками, движущимися формулами и пульсирующими линиями данных. Все это говорило о масштабе и важности исследований, которые проводились в этих стенах. Создавалось впечатление, что события, происходившие здесь, могли изменить само представление о науке.

В углу комнаты возвышался массивный компьютерный терминал, сочетавший в себе элементы прошлого и будущего: клавиши, напоминающие старую печатную машинку, соседствовали с современными сенсорными панелями. На столе у куба были разложены толстые книги в кожаных переплетах с золотым тиснением, придававшие всему пространству почти ритуальный вид, а рядом — чертежи, исчерченные замысловатыми схемами и покрытые многочисленными заметками. Даже по их беглому осмотру можно было понять, что информация, хранившаяся здесь, была ценнее любых сокровищ.

Мое внимание привлекли несколько инструментов на столе, среди которых выделялись лупы с разной степенью увеличения. Я быстро схватила одну из самых подходящих и направила ее на сияющую сферу внутри куба. Склонившись к стеклу, я сосредоточила взгляд на небольшой точке рядом с ярко-желтым объектом, который мерцал в глубинах артефакта.