Георгий Бекесов - Антитерра (СИ)
Валенрод крепко задумался, помолчал с минуту, потом произнёс недоверчивым голосом:
— Мои скромные знания в математике подсказывают, что, ошибись ваши очкарики в расчётах на пару тысячных, корабль может пролететь немного мимо этой вашей Антитерры.
— В таком случае воспользуетесь маневровыми двигателями.
— А если маневровые двигатели полетят? Совсем. Полностью. Так что и не починить. Хотя, Господи, как их там чинить.
— Ну, тогда… — начал Ланарис и остановился. — У вас есть вдова? Тьфу, жена?
— Лучше б не спрашивал, — Валенрод грустно усмехнулся. — Насчёт жены, Бог миловал. Но, если хотите, можете разослать похоронки половине карселионских блудниц, поверьте, они будут плакать навзрыд.
Они оба громко рассмеялись, потом воцарилась тишина, которую прервал диктатор:
— Насчёт экипажа не беспокойтесь, выделим вам лучших.
— Мне не нужны лучшие. Дайте мне тех, кого я вам назову.
— Если пройдут медкомиссию.
— Медкомиссию? Какие перегрузки при взлёте ракеты?
— Пять g.
— При выводе самолёта из пикирования перегрузки по восемь — девять g.
— Дело не только в перегрузках.
— Всё равно.
— Ну, так что?
— Я согласен, — произнёс Адриан и протянул руку для рукопожатия.
— Да кто тебя, собственно, собирался спрашивать, — ответил Ланарис и пожал ему руку.
Глава седьмая. ВОРОВКА
Уже давно потемнело, дело близилось к полуночи. На улицах было пустынно, комендантский час никто не осмеливался нарушать, никто, кроме лейтенанта Валенрода. Как офицеру, ему было плевать на гарнизонные патрули, его бы всё равно не тронули. Он шёл по улице, обдумывая разговор с Ланарисом сегодняшним утром. Прежде всего, Адриана мучил один вопрос: 'Почему именно он?'.
Почему диктатор выбрал в качестве руководителя экспедиции простого лейтенанта небесного флота. Единственное, что могло послужить тому причиной, так это то, что они были друзьями в детстве, и Ланарис прекрасно знал Валенрода, а, значит, мог доверять. Похоже, что речь шла не об обычной научной экспедиции, но об экспедиции, могущей легко перерасти в разведывательную операцию. Если на Антитерре и вправду есть жизнь, то может быть и цивилизация, тогда, несомненно, начнётся война.
Адриан держал руки в карманах расстёгнутого пальто, смотря себе под ноги. Он не заметил, как перед ним появилась девушка в чёрном, кое‑как заплатанном платье. Она столкнулась с Адрианом, чуть отступив, начала извиняться, путая слова, и тут же, словно куда‑то спешила, пошла дальше. Адриан резко развернулся и схватил девушку за руку:
— За кражу карточек расстреливают, — произнёс он и вывернул ей руку, в которой между пальцами был зажат кусочек плотной бумаги, разделённый на несколько прямоугольников с цифрами и печатями. — Раз офицер, так значит жрёт вдоволь, значит ничего, переживёт.
Девушка побледнела. Она испуганно посмотрела на Валенрода, дрожащим голосом тихо произнесла:
— Прошу вас, отпустите, не надо, прошу.
— Хоть бы воровать научились, — Адриан отпустил её руку. — Вас всё равно пристрелит первый же патруль. Вы хоть на часы смотрели?
Онемев от ужаса, она сделала шаг назад. Валенрод злобно улыбнулся, смотря на неё. Он всё понял, часов у неё нет, темнеет сейчас поздно, поэтому она и задержалась на улице.
Невдалеке послышался звук шагов, в свете под фонарём в конце улицы появились трое солдат с винтовками. Адриан взглянул сначала на них, потом на воровку, которая уже собиралась бежать, хотя было понятно, что её тут же пристрелят.
— Вы кто по национальности? — спросил Адриан у неё шёпотом. — Быстрей отвечайте!
— Мереянка.
— Ко мне, берите меня под руку, — произнёс Валенрод, обращаясь к девушке.
Она глянула куда‑то в сторону, потом на Адриана и осторожно взяла его под правую руку.
— Чёрт возьми, под левую, вас что, не учили, — тихим, но грозным голосом произнёс лейтенант. — Спокойно. И когда будем проходить мимо солдат, сделайте довольное улыбающееся лицо.
Они неспешным шагом под руку пошли навстречу приближавшемуся патрулю. Когда патрульные были уже совсем рядом, их командир, судя по погонам, ефрейтор сделал им знак остановиться. Он шагнул вперёд и, взяв под козырёк, отчеканил:
— Предъявите документы, Ваше благородие.
Адриан, молча, достал из кармана пальто удостоверение и протянул его ефрейтору.
— Вы Адриан Валенрод? — патрульный изумлённо посмотрел на лейтенанта.
— Так точно. Что‑то не так?
— Нет, что вы, мне рассказывали о вас. Говорят, вы лучший пилот республики, — патрульный улыбнулся, слегка покачал головой. — А это… — он посмотрел на девушку.
— Это моя жена, — спокойно произнёс Валенрод. Он посмотрел на воровку. Та, как ни в чём ни бывало, стояла рядом, слегка улыбаясь. — Так с документами всё в порядке?
— Да, возьмите, — с этими словами патрульный вернул Адриану документы.
Ефрейтор знаком показал солдатам двигаться за ним и пошёл дальше. Валенрод с девушкой направились в противоположную сторону, но за спиной тут же послышался голос командира патруля:
— Ваше благородие, подождите.
Валенрод повернулся, ефрейтор подбежал к нему и произнёс:
— Вы давно не были на фронте?
— Да с неделю, — спокойно ответил Адриан. — А что?
— И где вы воевали?
— Западный фронт.
— И как там?
— На западном фронте? На западном как всегда, без перемен.
Патруль скрылся в темноте. Адриан с девушкой пошли дальше, свернув на первом же перекрёстке. Она освободила руку, повернулась и, стыдливо опустив взгляд, произнесла тихим чуть дрожащим голосом:
— Спасибо вам, простите меня, пожалуйста, я пойду, я…
— Стойте, — приказным тоном сказал Валенрод, схватив её за руку чуть выше локтя. — И куда вы пойдёте? В ночлежку?
В ответ девушка только промолчала.
— Идёмте со мной, не бойтесь, аквилонский офицер никогда не обидит женщину.
— Вы северянин, — она испуганно и с удивлением посмотрела на Адриана.
— Аквилонец, — зло произнёс Адриан и опять взял девушку под руку.
Дом Валенрода находился недалеко, и они быстро дошли туда. В квартиру девушка зашла осторожно, внимательно оглядываясь по сторонам, не произнося ни слова, будто она онемела.
— Вы, наверное, голодны? — спросил Валенрод.
— Нет, — чуть слышно ответила девушка.
Через пять минут она сидела за столом, уплетая всё, что выдали лейтенанту вчера по карточкам. Адриан стоял у окна, его китель был распахнут, руки опущены в карманы. Он поворачивался на мгновение, смотрел на девушку и тут же отворачивался обратно, смотря на пустынную улицу. 'Милое личико'- подумал он, хотя, нужно сказать, отметил это ещё при встрече.
— Откуда у вас запасы еды? — спросила девушка, словно между делом.
— Теперь это не важно, — ответил Валенрод, усмехнувшись, — больше у меня их нет.
Она смущённо посмотрела на него, прекратив есть, отложив в сторону ложку и ломоть хлеба, что были у неё в руках.
— Ешьте, не бойтесь, я с голода не умру, — усмехнулся Адриан, через плечо посмотрев на воровку.
— Почему вы так добры ко мне?
— Добр? — чуть не перейдя на крик, он повернулся и, вытащив руки из кармана, злобно посмотрел на девушку. Но сразу же успокоился, на его лице появилась слабая улыбка, а взгляду вернулось прежнее добродушие. — Никогда, запомните, никогда не называйте меня добрым, иначе я восприму это как оскорбление.
— Почему? — удивлённо спросила девушка.
— Только сильный имеет право быть жестоким, только слабому необходимо быть добрым, — громким шёпотом произнёс Адриан, пройдя по комнате.
— Тогда почему вы это делаете?
Валенрод подошёл к столу, чуть отодвинул стул, повернул его, положил локти на стол, сцепил руки в замок, приложив их к краю левого виска, практически загородив ладонью глаз.
— Гордыня, гордыня проклятая. Понимаете ли, сударыня, как человек воспитанный на приключенческих романах, помогая девушке в беде, я подсознательно начинаю казаться самому себе героем, этим и объясняются мои поступки. И напротив, бросив вас, я бы просто перестал себя уважать. Если уж нам мужчинам сейчас тяжело, то, что говорить о женщинах. Не помочь вам хоть чем‑нибудь было бы преступлением с моей стороны.
Девушка пристально посмотрела на Адриана, словно пыталась удостовериться, что он не сумасшедший, потом вдруг отвела взгляд и спросила осторожным голосом:
— Когда появился патруль, вы спросили мою национальность, почему?
— Что здесь неясного? Одно дело, если вы мереянка или сенерийка, эти нации я, как аквилонец, хотя бы не презираю. А вот вересийцы или хряки паршивые народы, варвары и сволочи.
— Кто?
