Тернистая звезда (СИ) - "Anevka"

Джегг в самом деле выглядел жутковато: весь в крови, на лице – искажающая черты гримаса. Ещё и клонящийся к закату Орион расписал мизансцену инфернальными красками.

– Сегой, можешь этому умнику врезать? – с надеждой воззрилась на белого священника Астер.

Сегой только неразборчиво хмыкнул. Женщина, выводившая детей, а потом и взрослых из здания, в самом деле обходила работающего чёрного на очень почтительном расстоянии. Да и у самого у Сегоя имеется неприятный опыт попасться на глаза Джеггу, очнувшемуся не с той ноты.

С другой стороны, Астер…

– Иди, мелкая. Попробуй его баиньки аккуратно уложить. А если что… мы тогда уже прикроем.

Фарх пытался было возразить, но потом вспомнил, как чёрный священник на эту девушку смотрел. И сделал приглашающий жест.

Мало ли, каких только не навидаешься чудес.

***

Джегг походил на коленопреклонённую статую – склонился над последним террористом в полной неподвижности. Астер ожидала снова встретить отсутствующий взгляд и плохо фокусирующиеся зрачки. Но стоило назвать его по имени, как Джегг встал и протянул к ней руки:

– Астер!

Радость на его лице такая искренняя, голос такой восторженный! Как будто он брёл по пустыне много дней, и вот, наконец! Зелень оазиса и журчание воды.

Но прежде, чем Астер успела добежать до него, Джегг помрачнел, опустил руки и сделал шаг назад, едва не споткнулся о руку мертвеца. Как будто оазис оказался лишь дразнящим миражом.

– Что не так? – Астер замедлила шаг и теперь подбиралась к нему медленно, как к дикому котёнку. Или оцелоту, может быть.

– Я… – чёрный священник разглядывал собственные руки, густо перепачканные кровью. – Я сейчас… Ты… не подходи ко мне!

Он снова сделал что-то эдакое со своим голосом, отчего он звучит, как колокол в твоей голове. Как приказ.

Но Астер лишь нахмурилась и переступила через один из трупов, загораживающих ей путь. И взяла ладони чёрного священника в свои.

– Это не твоя вина, – повторила она его же слова, обращённые к ней не далее, как несколько часов назад. – Они сделали свой выбор. И он привёл их, куда привёл.

– Д-да, – священник выглядел колеблющимся, нерешительным. – Но…

– Не желаю слушать никаких «но», – развила успех самоназначенная личная госпитальерка Джегга. И обняла его, не заботясь о том, что окончательно запачкает платье. Ему и без того сегодня досталось. Платью. Но и Джеггу тоже.

– Где ты будешь сегодня ночевать?

Как знала Астер по собственному опыту – лучший способ отвлечься от мрачных мыслей – погрузиться в решение рутинных задач.

Джегг и в самом деле перестал выглядеть несчастным. Он выглядел озадаченным.

– Я имею в виду, в гостинице у нас стандартные номера. И не знаю, как у тебя, а у меня кровать узковата для двоих. А кому-то сегодня явно не следует оставаться одному.

Джегг подумал, что Фарх, должно быть, уже всадил в него дротик с транквилизатором. И ему просто снится сон. Только почему-то на этот раз приятный. Не может же это на самом деле происходить.

Но сон или не сон, а карту-ключ от флигеля Священной Миссии Джегг достал. Интерьер там, может, и не очень, но на кровати традиционную нртью можно станцевать.

А потом Астер конфисковала у легионеров вертушку и плюхнулась на пассажирское сиденье.

– У меня нет лицензии пилота, – сказал Джегг, всё ещё не уверенный в природе этой реальности.

– А мне глубоко на это наплевать, – с милой улыбкой сообщила Астер, похлопывая ладошкой по сиденью перед штурвалом.

Точно-точно сон. Иначе и не может быть.

***

– Даже не знаю…

Астер скептически разглядывала очиститель.

– Какой-то он…

– …примитивный, – согласился Джегг. – Но хоть такой. Синтезатора пищи тут и вовсе нет.

– Хм… хм… – раздумывала Астер, из любопытства уже разобравшая панель управления. – В общем, режима для шёлка тут нет. А для электроники тем более. Так что твой панцирь тоже…

– Оставим пока тут, – согласился Джегг. – Там, дальше по коридору, гардеробная есть. Правда одежда только мужская. Но, думаю, какой-нибудь халат тебе тоже подойдёт…

– Сначала мыться, – заявила непосредственная уроженка Норга, уже избавившаяся от одежды. – Ты тоже раздевайся. Или тебе помочь?

Какой приятный сон. В первый раз после миссии такой. Мысль о миссии резанула по горлу острой болью, но Джегг усилием воли её отогнал. Пусть не портит грёзу.

Когда он вошёл в помещение с бассейном, Астер уже вовсю ныряла – изучала, как устроена циркуляция. Но тотчас же оставила это занятие, стоило Джеггу тоже погрузиться в воду.

Они намыливали друг другу спины, а потом наблюдали, как струи воды уносят грязь и пену, и вода снова становится прозрачной.

Астер обнимала его со спины, уютно прижималась щекой к плечу и поглаживала волоски на его груди. По сравнению с большинством своих одноклассников, Джегг считал себя практически безволосым. Но рядом с Астер смотрелся, как бхарийский орангутан.

Её кожа была идеально гладкой и нежной. Ни одного волоска нигде, кроме головы. Даже курчавый треугольничек внизу живота полностью отсутствовал. Джегга это одновременно возбуждало и смущало: как будто его руки скользят по телу ребёнка.

– Это из-за гормонального контроля, – коротко пояснила Астер. – Волосяные луковицы в этих местах не принято активировать. Тебе… неприятно?

Он уловил печаль не столько в её интонации, сколько в биении сердца. И поспешил разуверить. Всё равно ведь сон. Почему бы не воспользоваться ситуацией, и не украсить воспоминания ещё одним поцелуем. А, интересно, первый настоящий был? Или тоже…

– Ты самая желанная, – горячо шептал он, скользя губами по её шее, ловя губами твердеющие горошинки сосков. – Самая удивительная, самая нежная, самая… я боюсь прикасаться к тебе, боюсь испугать тебя, боюсь, что я слишком… что ты…

– Ты тоже удивительный, – шептали её губы, отвечая на его страсть.

Астер и в самом деле всё в нём нравилось. Крепкие ноги, заросшие, как ей казалось, мягкой шёрсткой: гуще у икры, и едва заметно выше к бедру. Есть в этом что-то романтично-первобытное. Как будто рядом с ней какой-нибудь сказочный сатир.

Она с интересом поглаживала гладкую дорожку волос на его животе, ведущую от пупка к паху, кучерявому, как головки младенцев из лепнины на потолке.

Астер запустила пальцы в короткие волосы Джегга.

– Хочу только, чтоб у тебя была такая причёска… до плеч. Как на голограмме в архиве Миссии.

– Отрастут, – улыбался Джегг, лаская её спину, а потом спускаясь всё ниже, ниже…

Её пальцы тоже скользили по его спине, пока не наткнулись на длинный шрам, пересекавший бок чёрного священника. Да, на спине он рельефнее всего, там он не дотягивался с иглой.

– Прости, – ему снова стало неловко за своё тело. Такое несовершенное, по сравнению с ней. Но кто бы мог всерьёз подумать, что однажды он будет нежиться в тёплой воде в обнимку с прекрасной женщиной, и внешний вид будет что-то значить.

Его тогда загоняли охотничьими оцелотами, как дикого зверя. Джегг и сам ощущал себя диким зверем – ведь стая Уко билась за него, как за своего.

– За что простить? – непритворно удивилась Астер.

– За… это. Я сам зашивал. Получилось не очень хорошо…

Астер прервала неуместные извинения поцелуем.

Но не очень долгим. Потому что девушку мучал новый вопрос. И она немедленно хотела знать ответ:

– А почему такую рану ты зашивал сам? У тебя ведь был свой госпитальер.

– Он умер, – отвёл глаза Джегг.

– Потом был ещё один, – упрямо допытывалась Астер. Она хотела знать, что сталось с тем Урри, который довёл Джегга, её Джегга! До клинической смерти.

– Был, – угрюмо подтвердил Джегг. – Но ещё до… той охоты. Он просто транквилизаторами накачивал меня, а тогда уже хирурги зашивали. Здесь вот. И здесь…

Он прикладывал её пальцы к отметинам, которые сначала казались Астер просто складочками на коже. Но теперь, приглядевшись, она ясно видела профессионально обработанные старые, давно затянувшиеся раны. Разительно отличавшиеся от того страшного шрама на боку и спине.