Последний контакт 3 (СИ) - Ильичев Евгений

— Как же просто вас ввести в заблуждение, — продолжил голос Синака. — Как же сильно вы зависите от своих примитивных технологий, от своих собственных ощущений и органов чувств. Вы слабы, но тем не менее лезете туда, где вам не рады. Вы только научились ползать в пределах своей звездной системы, но все одно ползете к звездам. Стремитесь туда, где ни вас, ни ваши амбиции никто не ждет. Вы пытаетесь играть в чужие игры, пытаетесь казаться ровней нам…

— Кому это нам? — Васильев первым пришел в себя и решил не поддаваться на провокацию. Очевидно было, что говорил не Синак, его вообще сейчас тут не было. Его тело было лишь марионеткой в чьих-то руках.

— Вы знаете ответ, — перевел взгляд на Васильева Синак. Вернее, сделал это тот, кто им сейчас управлял.

— Я так понимаю, Реджи Синак является лишь передатчиком? — озвучил свою догадку Васильев.

— Верно.

— Его сверхсила и способность управлять механизмами — тоже ваших рук дело?

— Мы можем взять под ментальный контроль любого из вас, — и в подтверждение этому все присутствующие на ЦП люди, включая Васильева и Касаткина, синхронно вскинули вверх правую руку. Выглядело это так, словно всех одновременно ударило током. Сразу после этой демонстрации все повскакивали со своих рабочих мест. Не всем было ясно, что именно произошло, но те, кто понял, начали сомневаться в собственной способности контролировать свои действия. Поднялось волнение, пронесся ветерок перешептываний, и неизвестно еще, чем бы закончилось это невольное возмущение на ЦП, если бы голос не продолжил вещать. — Бежать нет смысла. Мы везде, и мы достанем вас повсюду. Если понадобится, мы можем устроить кромешный ад на всех ваших звездолетах. Вы просто перебьете друг друга. По нашей воле, по одной только нашей прихоти вы станете выдавливать друг другу глаза, откусывать пальцы, живьем сдирать кожу, разрывать голыми руками тела, вынимать оттуда органы и поедать их, глядя при этом один другому в глаза. Стоит нам только захотеть, и вы синхронно откусите себе языки и умрете от кровопотери в течение десяти минут. Вы так же слабы, как и те, кто был до вас.

— «Прорыв», «Ксинь Джи», «Ориджин»… — невольно прошептал Васильев.

Ему вторил голос Синака:

— «Осирис» и «Марк» — да, все они погибли. Все они оказались слишком слабы. У вас у всех есть один существенный недостаток — вы все люди! Вы не в силах совладать даже с собственными низменными желаниями, куда же вам покорять планеты? Куда вам бороздить дальний космос? Где вам совершать равные контакты? С кем? Вы даже для самих себя опасны. Думаете, кто-то согласится с вами сотрудничать?

Голос Синака оставался до тошноты спокойным. И эта спокойная, холодная и негромкая речь пугала до дрожи, до спазма в кишках, до остановки дыхания. Кого-то слишком впечатлительного из числа связистов даже вырвало. Голос был настолько спокойным, что складывалось ощущение, будто говорит не живой человек, а бездушная машина. И тем не менее ни у кого из присутствующих не было ни малейших сомнений в том, что эта угроза — не блеф. Тот, кто сейчас вел переговоры, действительно мог воплотить в жизнь все, что озвучил. Для всех настало озарение: вот что произошло с экипажами пропавших звездолетов! Никто с ними не воевал. Люди сами перебили друг друга. То был замкнутый ад.

К этому же выводу пришел и Касаткин. Ему сейчас было хуже всех: это он отправил туда свою дочь. Он хотел ее уберечь, но при этом обрек на жуткую смерть. Одному богу известно, как она погибла, через что ей пришлось пройти.

Наступила тяжелая тишина, нарушить которую не решался никто. Все сидели и с замиранием сердца ждали развязки ситуации. Страх овладел практически всеми. И этот страх был вполне объясним — люди не боялись самой смерти, большинство из них изначально понимали, что идут на смерть. Но одно дело погибнуть в бою, пытаясь отстоять собственную правоту, свободу и независимость человечества, и совсем другое — погибнуть вот так, не будучи хозяином ни своему телу, ни ситуации в целом.

Васильев бросил взгляд на адмирала. Касаткин молчал. Лицо его приобрело землистый оттенок, губы побелели, а глаза налились кровью. Нет, ему не было страшно. Его сейчас терзала ярость бессилия. И прежде чем он не выдержит и скажет то, что может послужить спусковым механизмом для претворения в жизнь угроз ваэрра, Васильев поспешил продолжить переговоры:

— Я так понимаю, — стараясь не дать петуха от волнения, произнес он, — вы не сделали ничего из озвученного списка изуверств по какой-то конкретной причине. Вы хотите переговоров. Верно?

— Верно. Мы завладели одним из вас, чтобы он передал вам условия вашей капитуляции.

— Почему именно его?

— А почему не его? — вопросом на вопрос ответил голос. — Нам нужно было дать вам понять, на что мы способны. Человек мирной профессии прекрасно для этого подходит.

— И что же он должен передать нам?

— Волю.

— Чью?

— Нашу.

— И какова же она?

— Уйдите! Уйдите и останетесь целы. Уйдите — и Земля не пострадает. Уйдите — и бо́льшая часть землян выживет. Уйдите — и выжившие на «Осирисе» будут свободны.

Последние слова заставили Касаткина вздрогнуть. Он медленно перевел взгляд на Васильева, как бы говоря: «Продолжай, у тебя получается».

И Васильев продолжил:

— Допустим, мы откажемся. Что тогда?

— Смерть.

— Мы не боимся смерти! Каждый из нас готов пожертвовать собой!

— Не ваша смерть, человек. Смерть всех землян. То, что вы услышали, может произойти и на Земле, но в иных масштабах. В масштабах, доселе немыслимых.

— Но именно поэтому мы и противостоим вам! — возразил Васильев. — Именно поэтому пришли сюда. Мы не хотим угнетения землян. Именно поэтому мы дадим вам бой. И именно поэтому победим. Вы попросту не оставляете нам выбора.

— Вы испаритесь, стоит нам лишь захотеть! — на этот раз Синак заговорил собственным ртом. Смотрел он на Васильева глазами, полными любопытства. Он словно изучал реакции старпома, а заодно провоцировал того на какие-то действия.

— Блеф! — уверенно бросил в лицо Синаку Васильев.

Вместо ответа Реджи чуть заметно повел рукой, и в один миг на мостике отворились все защитные створки. На секунду все пространство озарилось нестерпимым солнечным светом. Разумеется, все офицеры мгновенно оценили ситуацию и попадали на пол в тщетной попытке уберечь себя от губительного воздействия солнечного света и радиации. Лишь Касаткин и Васильев остались недвижимы, в полной мере осознавая всю бессмысленность этих попыток спастись. На таком расстоянии от Солнца при открытых створках не спасет уже ничто — ни светофильтры, ни плазменные щиты. Оба офицера лишь зажмурились рефлекторно и уже готовы были проститься с жизнью, как вдруг поняли, что ничего страшного на самом деле не происходит.

По идее, после резкого открытия всех защитных створок температура воздуха на ЦП должна была повыситься настолько стремительно, что все живое попросту обуглилось бы еще до того, как задохнулось. Однако ничего подобного не произошло, воздух на ЦП по-прежнему был прохладен и свеж. Один за другим офицеры на мостике открыли глаза и встали. Снаружи бушевала стена огня, однако свет не резал глаз, не слепил и не был горяч. Люди видели поверхность Солнца словно в ином диапазоне, не причиняющем им никакого вреда.

Со своего места встал и Касаткин. По всей видимости, после такой демонстрации возможностей ваэрров он нашел в себе силы подавить гнев и решился вступить в диалог.

— С кем мы говорим?

— Так ли это важно, адмирал?

— Вы знаете нас, но мы не знаем ни того, кто говорит, ни от чьего имени ведутся эти переговоры, ни какое место говорящий занимает в иерархии вашего мира. Ваша легитимность под большим вопросом.

— Моя легитимность подкреплена властью над вами.

— И тем не менее вы еще не сделали того, что обещали. Мы все по-прежнему живы. Почему?

— Вы правы, адмирал. Мы не хотим принуждать вас делать то, что вы сами не хотите делать. Вы должны сдаться сами. Вы должны отречься от собственной воли и принять волю нашу. Более того, вы должны будете донести эту мысль и до остальных землян.