Дэвид Ллевелин - Ночь людей
Человек сгорбился на своей койке, всхипывая.
— Я знал, — сказал он, — И я рассказал Джанго… о том, что прочитал, о словах капитана. Джанго сказал, что это ложь, ложь, которую поместил туда Злой.
— Злой? Что за Злой?
— Враг Гобо. Темное создание, враг всего человеческого рода. Лжец. Джанго сказал, что это Злой послал серых людей с небес, тех, что зовут себя ситтуунцами. Злой поместил все это в башню, чтобы запутать нас, но я знал, что это неправда.
— Ты пытался рассказать остальным?
— Не было возможности. Джанго велел бросить меня сюда. Больше никому нельзя ходить в башню, а я единственный оставшийся, кто может читать и писать на языке Древних. Только поэтому я все еще жив.
— Ты единственный, кто может читать и писать?
Манко кивнул и затем произнес, словно вспоминая отрывок из священного
писания:
— И Гобо пришел к людям, и увидел Он, что ими овладели греховные слова, и Он забрал у них слова, и теперь они могли говорить, но не читать и писать, и лишь один остался, кто еще обладал этим даром. Словесник.
— И это ты?
Манко кивнул.
— Это передается по наследству в моей семье. Моя мать, а до нее — её отец. Но у меня нет ни пары, ни детей, так что я — последний.
Доктор кивнул. Последние слова Манко задели струнку в его душе, и он
посмотрел на товарища по несчастью с симпатией.
— Расскажи мне об этих ситтуунцах, — попросил он, — Ты сказал, это серые люди со звезд?
— Да, — ответил Манко, — Ситуунцы пришли, чтобы поговорить с Джанго. Они сказали, что звезда ворвется в этот мир и уничтожит его, и что есть другие миры, с другими людьми, очень далеко отсюда. Они сказали, что кусочки этого мира разлетятся по небу, и если хоть один из них врежется в другой мир, погибнут миллионы.
— И поэтому они прилетели сюда? Ситуунцы?
Манко кивнул.
— У них есть бомба, — сказал он, — Бомба, способная уничтожить целый мир до прихода звезды. Бомба, которая спасет эти миллионы.
— И что с ними случилось? С ситтуунцами, которые пришли сюда?
— Джанго сказал, что они еретики, — ответил Манко тихо и мрачно, — И убил их за это.
С другой стороны темницы они услышали металлический скрежет открывающихся главых ворот, и Манко отскочил в угол камеры.
Глава 6
Капитан Джамал смотрел на внешний корпус нанобомбы. Бомба имела форму цилиндрического барабана, метр длиной и полметра в диаметре. Она была одна такая — сильнее бомбы во Вселенной не было. Глубоко внутри ее ядра находился миллиард нанитов, микроскопических роботов с одной-единственной функцией.
Бомба была устроена таким образом, чтобы разбросать нанитов в радиусе почти пятисот километров, площадь достаточную, чтобы охватить весь Круг. Сам взрыв, если его можно так назвать, продлится пятую долю секунды, за это время наниты будут двигаться со скоростью, в тысячи раз превышающей скорость звука, к пункту назначения. Будучи разбросанными, наниты поглотят абсолютно все в пределах радиуса поражения, будь то животное, минерал или растение.
Через четыре с половиной секунды объект размера и массы Круга и все, находящееся на нем, будет стерто, останется лишь облако отдельных атомов, дрейфующих в черной пустоте космоса.
Глядя на бомбу, капитан не мог избавиться от чувства страха и трепета. Трепета от осознания огромной силы бомбы, и страха от знания, что очень скоро ему придется ее активировать. Независимо от того, удастся ли им покинуть Круг или нет.
Не оборачиваясь, он почувствовал присутствие другого человека. Он медленно повернулся и увидел Слипстрима.
— Скажите, капитан… Мы почти готовы к отправлению. Похоже, девушка пойдет со мной, и два ваших паренька тоже. Надеюсь, вы не против. Скажите, это она? Это и есть нанобомба?
Капитан молча кивнул.
— Разве не красотка? Я как-то видал одну такую в действии на проливе Коперника. В мгновение ока поглотила целый горный хребет. Вот они, горы, стоят себе, а потом пуф! И нету. Ну ладно… Я просто решил, что надо вам сказать, что мы скоро уходим. До свиданьица, как говорится.
Подмигнув и улыбнувшись, Слипстрим вышел из комнаты, насвистывая веселый мотивчик.
Винтовка Чарли все еще заряжалась. Он сидел и смотрел, как светящийся зеленый столбик энергии постепенно заполняет ствол. Он был в одиночестве не больше десяти минут, и все это время ждал, что кто-то постучит в дверь или позовет его, так что не удивился, когда это произошло.
— Баасим… Можно войти? — это был его отец, он говорил по-ситтуунски.
— Да.
Дверь открылась, и капитан Джамал вошел в комнату. Он выглядел раздраженным.
— Ты заряжаешь винтовку?
Чарли кивнул.
— Так ты действительно все еще собираешься пойти с этим… Слипстримом… в город людей?
— Да. Собираюсь.
Капитан Джамал покачал головой.
— Это безумие, — сказал он, — Это самоубийство.
— Это все — самоубийство, пап! — сказал Чарли, вскакивая на ноги, — Те сто дней, что мы провели здесь — это было сплошное самоубийство. У нас нет выхода, так что мы можем либо ждать, пока комета нас прикончит, либо запустить нанобомбу. В любом случае, мы трупы. И я лучше встречу свою смерть, зная, что пытался кого-то спасти, а не просто сидел на месте и ждал.
Его отец закрыл дверь и стал говорить тише.
— Все необязательно должно быть так! — сказал он, — У Слипстрима есть корабль. Работающий!
— Да, и он идет спасать Доктора. И мы застряли здесь до его прихода.
— Необязательно.
Чарли отшатнулся от него и нервно засмеялся. О чем это он? Чарли посмотрел на отца, пытаясь прочесть его мысли по лицу, но капитан Джамал хладнокровно смотрел на него.
— Ты ведь не хочешь..?
— Баасим… Этот корабль прекрасно работает. Когда Слипстрим и человеческая девушка уйдут, мы сможем улететь отсюда.
Чарли покачал головой.
— Нет, — сказал он, — Нет, пап… Я поверить не могу, что ты вообще это предложил.
— А что? — спросил капитан, — Часы тикают, сынок. Нужно напоминать, что среди миров, подвергаемых риску в случае, если Шулер-Хан врежется в Круг, есть и наш мир тоже? Миллиард ситтуунцев, женщин и детей. Наша семья в опасности. Наш дом. Три человеческих жизни за миллиард твоих сородичей?
Чарли сел обратно на кровать и положил голову на руки. Он знал, что его отец по-своему прав, но все равно чувствовал себя ответственным за Эми и Доктора. Если бы они, ситтуунцы, дали им шанс, когда только встретили их в долине, ничего этого бы не случилось. Эми и Доктор могли бы им помочь, как Эми и сказала.
— Не только три человеческих жизни, пап! — наконец сказал он, — Как же те люди в человеческом городе?
Капитан Джамал скептически засмеялся.
— Эти дикари? Ты забыл, что эти… эти монстры убили шестерых членов нашей команды? И что ты вообще нашел в этих людях? Я знал, что не нужно было посылать тебя в Академию Лакса. Ты вернулся, и все в тебе изменилось. Зовешь себя Чарли… Что это вообще за имя такое — Чарли?
Чарли насмешливо посмотрел на него.
— Сколько уже можно спорить об этом, пап? Кстати, я проверял — Джамал вовсе не такое уж и ситтуунское имя…
— Не разговаривай со мной так, Баасим. Может, я и твой отец, но я также и твой командир, и я приказываю тебе оставаться на этом корабле. Это понятно?
Чарли посмотрел на отца с негодованием, но он знал, что все бесполезно. Его отец не принимал отказов, к тому же, прежде чем они успели продолжить спор, в дверь снова постучали.
— Да? — отозвался Чарли.
Дверь приоткрылась. Это была Эми.
— Извините… Но Дёрк говорит, нам надо идти. Сейчас.
Чарли посмотрел на Эми, потом на отца и снова на Эми.
— Я не иду, — сказал он.
Лицо Эми помрачнело, на нем появилось разочарование.
Она вздохнула.
— Да? Но…
— Я не могу, — сказал Чарли, — Извини.
— Ничего. Ладно. Ну… я пошла. Спасибо за… — она запнулась, — Не знаю. За суп?
И она повернулась и вышла. Чарли чувствовал ее гнев. Он уже достаточно пробыл среди людей, чтобы определять, когда им плохо.
— Эми! — воскликнул Чарли. Он попытался выбежать за ней, но отец схватил его за руку.
— Ты остаешься на корабле! — рявкнул капитан, — Я бы все равно придумал что-нибудь на случай, если ты ослушаешься.
— А, вот и вы, мисс Понд. Рад, что вы с нами. Мы уже почти готовы.
Слипстрим и Ахмед были в трюме, складывали провизию в повозку. Эми кивнула им обоим, но ничего не сказала. Ей хотелось просто уйти, улететь отсюда. Может, у них получится спасти Доктора, и тогда Слипстрим отвезет их к ТАРДИС, и они смогут просто уйти.
Сомневаться было уже поздно.
Ахмед посмотрел на Чарли, который стоял в дверях позади Эми.
— Пойдем, Чарли, — сказал он, — Мы отправляемся.
— Я нет, — ответил Чарли, — Я остаюсь.
Ахмед помрачнел. Он выглядел обиженным.
