Иар Эльтеррус - Огонь и ветер
Дальнейшие шесть часов напомнили Ри какую-то военную операцию. Оба Мотылька сели «на связь», чтобы дать возможность Ри позаниматься со счётом, и периодически докладывали, как там дела у Скрипача и Кира. В результате Ри умудрился продать часть мебели, которую они не использовали, и — с благословения Фэба — комнату, в которой тот жил: удалось выиграть денег ещё на неделю для всей семьи. Берта, Джессика и Фэб по очереди дежурили с Итом, но добиться ещё чего-то, кроме ответа про лхус, у них не получилось. Фэб спокойно объяснил, что это нормально, что всё сразу не бывает и что нужно набраться терпения. Если дело стронулось, то это означает, что баланс уже нарушен, и нарушен не в сторону провала, а в сторону… в общем, в нужную сторону. Возможно, ощущения или вкус сумеют подтолкнуть мозг туда, куда требуется, тогда процесс пойдёт быстрее.
— А сколько вообще занимает этот процесс? — поинтересовалась Джессика.
— По-разному. От суток до месяца. Главное, что он начался.
Они говорили вполголоса, сидя в уголке у входа, а с Итом сейчас занималась Берта. Она давно заметила, что ему нравится, когда его расчёсывают и сейчас именно это и делала.
— Вот такое у нас семейство… неправильное, — говорила она, проводя щёткой по его волосам. — В русском клане, у нормальных людей, всё наоборот. У женщин волосы длинные, а у мужчин — короткие. А у нас — я с ёжиком на голове, а вы оба — с патлами, и спасибо, что не до середины спины, как раньше. Но что поделать, если я не люблю длинные волосы, а вы оба терпеть не можете короткие? Ты же знаешь, почему я длинные не люблю. Папа меня в детстве всегда расчёсывал и заплетал косички. Уже даже когда я в школе училась. Не знаю, почему именно он… у мамы как-то хуже это получалось. И для меня длинные волосы — это словно папа… когда он умер, я волосы отрезала коротко-коротко и больше не отращивала. Ладно, неважно… Надо будет тебе косичек наплести. Смешно получится. Вот поправишься, и ходить тебе с косичками, точно говорю. А мы с Киром будем умные, с короткими волосами. Потому что… помнишь поговорку — волос длинный, ум короткий? Впрочем, Ри эта поговорка не подходит…
— Берта, я следующим, — предупредил Фэб. — Сходите, перекусите, пока можно.
— Потом будет нельзя? — удивилась Джессика.
— Понятия не имею, — пожал плечами рауф. — Но лучше всё-таки перекусите. И Ри с Мотыльками притащите что-нибудь. Я вас через двадцать минут жду, обеих, не уходите надолго. Дверь не закрывайте.
Когда они ушли, он отвёл Ита к постели, уложил — по его мнению, четыре часа в кресле было многовато. Сел рядом.
— Может, ты меня сегодня прогонишь, — сказал Фэб едва слышно. — Если так… то так тому и быть. Я очень хочу, чтобы ты проснулся, родной. Чем бы это ни кончилось, я хочу, чтобы ты проснулся и снова был… собой. И ещё я очень надеюсь, что мои слова ты сейчас понимаешь, точно так же, как понял слова Кира про чай и лхус. Они все, как мне показалось, считают мою веру глупой. А я не могу не верить. Богу — не могу не верить. И я сейчас прошу Бога — за тебя. Чтобы он тебе помог. Чтобы ты справился. Справился и вернулся к нам.
* * *Кир и Скрипач приехали в первом часу ночи. Марк хотел пойти с ними, но его вызвали, и он с великим сожалением покинул их компанию — ему, конечно, тоже интересно было узнать, чем всё кончится.
— Цирк с конями, — констатировал Скрипач, когда они вошли в квартиру. — Но Марк — это нечто. Десять процентов скидки выбил. Наплёл с три короба — что лхус, оказывается, его пациенту нужен, причём именно как лекарственное растение.
— Ну, вообще-то он тонизирует, конечно, но я бы не назвал его лекарством, — заметил Фэб.
— Тебя не спрашивали, — огрызнулся Скрипач.
— Извини.
Они всё ещё хамили. Но уже гораздо меньше, чем раньше…
— Рыжий, заваришь? — спросила Берта.
— Конечно. Они ещё и чайник дали, и чашку. Как бонус. Мы взяли тот, что подешевле, но всё равно… — Скрипач зажмурился. — Если не получится, мы через месяц поедем работать сборщиками.
— Мы в любом случае через месяц поедем работать сборщиками, — возразила Берта.
— Ты не поедешь. У тебя работа тут, — строго сказал Скрипач. — И нога.
— Да как же, не поеду. Отпущу я вас одних на полгода, дожидайтесь…
— Как там дела? — поинтересовался Кир.
— Он немного подремал, но проснулся сам где-то через час, — отрапортовал Фэб.
— Спрашивали?
Фэб кивнул.
— И что?
— То же самое.
— Ясно. Ладно, пошли к нему.
— Давайте минут через пять, чтобы заварился и хоть немного остыл, — попросил Фэб. — Перестояться не успеет, будет в самый раз.
Скрипач искоса глянул на него. С неприязнью. Дёрнул плечом.
— Тут и без тебя знают, как заваривать, — проворчал он. — Эксперт выискался. По всем вопросам…
— Рыжий, не заводись, — попросила Берта. — Не надо сейчас.
— Малыш, я не завожусь, меня просто бесит, когда, не спросясь, лезут не в своё дело. Хорошо, проехали. Ребят, будем надеяться, что получится.
— Что нам ещё остается, — тихо произнёс Ри.
В комнате снова был полумрак, всё тот же приглушённый свет. Джессика, что-то читавшая с терминала, при их появлении подняла голову.
— Он ещё раз спрашивал, — сказала она. — Сам.
— Сам? — переспросил Фэб.
— Да, сам. Минут пятнадцать назад. Ит, ребята привезли рибир, — позвала она. — Давай мы поможем тебе сесть, хорошо?
…Они сумели купить сто граммов ягод рибира — на две заварки. Кир использовал половину, на всякий случай решив пока не трогать вторую. Мало ли что. К ягодам прилагался специальный чайник с двумя внутренними ёмкостями, разделёнными сетчатой стенкой, и две конусовидные белые чашечки — судя по всему, какой-то набор, причём явно очень дешёвый. И эти наивные разумные ещё спрашивают, откуда у транспортников такие деньжищи?! Почему бы им не быть — при таких ценах на простые вещи? Перемещение чего бы то ни было из одного места в другое — самый выгодный бизнес во вселенной… и транспортники об этом прекрасно знают. Дороги стоят дороже даже, чем войны…
Скрипач на всякий случай придерживал чашку, которую вложил Иту в руку, но оказалось, что этого не требуется — неспешно, словно во сне, тот поднес чашку ко рту и отпил глоток.
А потом закрыл глаза и, кажется, замер.
Все ждали.
— Это не наш сбор, — едва слышно, медленно сказал Ит. — Наш — полудикий, он немного горчит, зато пахнет совсем иначе, совсем… Возможно, дело в воде, но ведь у нас так и не получилось с тобой разобраться с этим. Всегда не хватало времени… и всегда совесть не позволяла смотреть им в глаза. Может быть, теперь станет иначе… наверное, так будет лучше… Мне кажется, что мы хоть немного, но искупили свою вину. Жалко только, что сюда, в предгорье Эстена, мы больше не вернёмся… слишком мало времени…
Ри открыл рот, чтобы что-то сказать, но Фэб остановил его взмахом руки — молчи, мол! Подожди.
— Тебе ведь тоже нравится наш сбор, да? Ягоды мельче, но вкус у них настолько сильный, что можно заварить, а потом перемолоть ягоды и испечь с ними печенье. — Он слабо усмехнулся. — Сколько мы забрали? Пять килограмм? Если будем экономить, на год хватит. Больше нам и не нужно… — В голосе звучала спокойная усталая печаль. — Всё уже решено. Итог. Очень плохой итог, правда?
— Как тебя зовут? — вдруг спросил Фэб. — Кто ты?
— У меня нет имени, только номер. Я всю жизнь был лишь номером.
— Номером? — потрясённо переспросил Ри.
— Конечно номером, Ариан. Ты забыл?
Скрипач судорожно вздохнул, с ужасом взглянул на Ри.
— Лхус совсем плохой, да? — спросил он.
— Нет, Лин. Хороший. Хочешь, попробуй… и спасибо, что принёс. Я что-то… — Чашка в его руке дрогнула. — Ненавижу эту проклятую старость… Ариан, спасибо, что согласился…
— На что? — холодея, спросил Ри.
— Ты же знаешь, на что. Плохо, что под конец жизни мы стали такими чудовищами. — Рука, державшая чашку, задрожала сильнее. — Я очень виноват перед вами двоими… не нужно было брать их в ученики… но они тогда казались такими… светлыми…
Скрипач едва успел подхватить чашку — Ита вдруг тряхнуло, словно ударило током. Он подскочил на кровати, бешено озираясь вокруг себя, в глазах его стоял ужас.
— Что случилось?! — срывающимся голосом крикнул он. — Что…
— Спокойно, — первым опомнился Фэб. — Всё в порядке.
Он сел на кровать, взял Ита за плечи — того колотила дрожь.
— Всё в порядке, — повторил Фэб. — Быстро отвечай на вопросы или продолжай ряд, не задумываясь. Как тебя зовут?
— Соградо Ит… ты же зна…
— Сколько пальцев на руке?
— Пять.
— Вечер, ночь, утро…
— День.
— Зимой бывает…
— Холодно.
— Меня зовут…
— Фэб, перестань! — взмолился Ит. — Да что происходит вообще?!
