Александр Зорич - Консул Содружества
Я, Серж ван Гримм, представитель высшего сословия, наконец вполне осмотрелся. Все четыре «раба», в том числе ни в чем не повинный миротворец Шарон, скрючились на полу в позах, сомнений в диагнозе не оставляющих: нефатальный паралич.
Единственное, что я нашел непривычным, – это улыбки сытых даунов, которые прилипли к малость посиневшим будкам моих партнеров по играм в крутых мужиков. От обычных парализаторов вроде бы так не скалятся. Пиво, что ли, пилюлю подсластило?
Бокс был освещен, как на праздник. Из док-камеры выглядывали плоские верхние панели катерных корпусов, их крыши, так сказать. Крыша ближайшей, ни разу не использованной в этом рейдерстве машины, блестела оранжевой, вызывающе демаскирующей лакировкой.
По корпусу второго катера, на котором мы добирались до Грина, тянулись подпалины, оставленные неласковым перегревом. Запасной люк за пилотской кабиной был открыт. В темном проеме только что скрылся кто-то из Воинов Обновления – кажется, молчаливый Шулу.
Мимо меня прошли Шкик, Шканиль и Чи. Они волокли к катеру клетку с двумя белыми дьяволятами.
Слова Вока – а это был именно Вок – насчет «высшего сословия» я почему-то нашел ослепительно смешными. И расхохотался так, что едва не упал обратно на пол, откуда только что поднялся.
Вок похлопал меня по плечу:
– Все нормально, Серж-ачи.
Словечко «нормально» он, кажется, усвоил от меня. В начале нашего знакомства Хозяин Намерений изъяснялся более высокопарно.
– Нормально, нормально. – Не прекращая хохотать, я одобрительно показал большой палец.
Меня не покидало ощущение, что каждое слово Вока – остроумнейшая шутка. А действия других Воинов Обновления – подготовка к какому-то розыгрышу, не хватает только шутовских колпаков, поролоновых носов и розовых ушей на резинке.
– А что это вы делаете? – осведомился я, отсмеявшись.
– Собираемся на встречу с Мастером Мыслей. Шбаланке уже переговорил с ним через Вукуб-Цикин.
– Ай да Шбаланке! Ай да переговорщик! Ну, счастливого пути, значит! Крепости вашим намерениям, истины – глазам!
И снова я с подозрительной искренностью обрадовался. Тут вдруг щелкнул в голове один из многочисленных тумблеров, и вместо прикумаренного картежника Сережи включился наконец капрал штурмовой пехоты.
– Постой-ка, Вок… Постой!.. Что значит «собираемся на встречу»? А что сказал Вальдо? Голдсмит? Кто пилотирует катер?! Вы же разобьетесь!!!
– Катер поведут Шбаланке и Шулу. Они хорошие кормщики. А Вальдо и Голдсмит ничего не сказали, Серж-ачи. Я думаю, они узнают о нашем странствии, только когда откроются двери хипа.
Хм. Удивляться тому, что катера полностью заправлены, загружены и энерговооружены, не приходится. Хотя бы по той простой причине, что на рейдерах ради экономии места высадочные катера заодно выполняют и роль дежурных спасательных средств.
Но чтобы катер повели Шбаланке и Шулу?..
– Да что за ерунда?..
– Я не думаю «ерунда». Я думаю, вам надо побыстрее убирать хип отсюда. После разговора с нами Мастер Мыслей понял, что здесь есть хип Хищного Тулана. Мы не предатели. Мы не говорили ему прямо. Но Мастер умный. Он догадается и скажет братьям. Братья начнут искать и отыщут. Однако, когда двери откроются, хип-водительница повстречает истину. Ей достанет быстроты размышлений и твердости руки, чтобы понять и успеть.
Как глубокомысленно заметил Пак, «дерьмом все пахнет, дерьмом». Сдается, декорации нашей драмы уже в полной сборке. И занавес ползет вверх…
– И еще я думаю, – продолжал Вок, – что нам пора попрощаться, Серж-ачи. Ты родился в проклятом Хищном Тулане, но ты умеешь мыслить и видеть. Я был горд знаться с тобой. О Вукуб-Цикин мы позаботимся. Пусть боги помогут вам счастливо раствориться. Прощай.
Кажется, патетические жесты излишни. Если я постараюсь их остановить, они вырубят меня из парализатора точно так же, как и палубную команду. Если же…
– Вок, я с вами! Я нашел Вукуб-Цикин на Глокке, я имею право быть с ней до конца!
– Ты с нами, Серж-ачи? Уверен? – Вок лукаво улыбнулся и еще раз дружески хлопнул меня по плечу.
И вот тут мое сердце ухнуло в бездну того же неизъяснимого ужаса, который навели на меня Воины Обновления во время боя с кровернами в секторе Грина. Только тогда из моего сознания оказался изъят небольшой фрагмент времени, а сейчас, похоже, треклятые эсперы Яшкина сработали поизящнее.
Ракурс, под которым я наблюдал бокс и приготовления к отлету, полностью изменился. Я сообразил, что нахожусь на полу, в такой же внутриутробной позе, как и «рабы» из палубной команды.
Мой рот был ощерен в той же ничего не значащей ухмылке. Тело одеревенело. Правда, какая-то чувствительность сохранилась. Например, разбитая макушка болела, и эта боль доходила до моего сознания. А еще взывала о медицинской помощи правая ключица, в которую, похоже, была всажена не то иголка, не то нечто вроде целой репейной головки.
Разглядеть я ее толком не мог, поскольку веки мои были смежены и даже сверхчеловеческим усилием воли не размыкались.
Кто-то затараторил над моим парализованным телом. Это был не Хозяин Намерений, а, видимо, Хоб-Тох. Тараторил он на языке Яшкина, а потому я был лишен сомнительного удовольствия насладиться смыслом его тирады.
Но Вок ответил ему на интерлингве. Уж не знаю – просто по инерции или сознательно, чтобы я проникся значением происходящего. Наверное, все-таки сознательно.
– Представь, ему хватило ясности осознания, чтобы его урчич повстречался с моим. Мы поговорили. Серж-ачи сильный человек.
Хоб-Тох что-то прокурлыкал.
– Ты прав. Он заслужил движение, – ответил Вок.
Я ощутил, как иголка (репей?) покидает мою ключицу. Вновь попытался пошевелиться… Куда там!
– Если ты все еще слышишь меня, Серж-ачи, хочу, чтобы ты принял наши извинения. Мы не можем взять тебя на встречу с Мастером Мыслей. Это не связано с нашей недоброй волей, мы добры к тебе. Но Мастер не потерпит общества человека из Хищного Тулана, как ты не снес бы нашего общества, явись мы к тебе с диким ягуаром без ошейника. Еще раз прощай.
Шаги удалялись. Я еще раз постарался пошевелить пальцами левой руки.
По-прежнему – отказ. Но зато веки вроде бы малость ожили.
Ну же! Ну!..
Через минуту, после сотни понуканий, увещеваний и приказов, рассылаемых отдельным частям тела и даже отдельным мускулам, я смог открыть глаза и повернуть голову.
На стенах бокса горели предупредительные надписи и мельтешили ядовито-зеленые сполохи проблесковых ламп. Хорошо хоть зеленые. Значит, герметизация шлюзов – полная, а все предотлетные операции проходят нормально.
Катер с опаленной спинкой почти полностью скрылся под палубой. Вот растаял последний оранжевый островок, уползли вниз вертикальные стабилизаторы…
Выскользнули из пазов две пары герметичных дверей и наглухо заперли катерный порт. Где-то там, в док-камере, машина опустилась на направляющие рельсы катапульты…
Надписи изменились.
Готовность тридцать секунд.Палубному персоналу покинуть помещениеЭт-то еще зачем? Ведь герметизация вроде бы должна сохраниться? Конечно, сейчас откроется док-камера, но катерный порт был загерметизирован на моих глазах!
Все ведь в норме, ребята! А? Или я чего-то не понимаю?
Хорошо было бы его покинуть, это самое помещение, раз просили. Да вот беда: к тому моменту, когда надписи выбросили «СТАРТ», я только и смог, что приподняться на локте.
Я вздохнул настолько глубоко, насколько позволяла моя полупарализованная грудь, и зажмурился. Неужели и впрямь у рейдера такая хилая конструкция и сейчас сюда хлынет снаружи кометный газ или выхлоп катерных двигателей?
В таком положении я провел секунд пятнадцать. Потом открыл глаза.
Старт произведен.
А я ни щелчка не услышал, ни толчка не ощутил! Да, отличная здесь док-камера и совершенно обычная к тому же! Шумоизоляция, амортизация, герметизация – все на месте! Что имели в виду разработчики рейдера, когда программировали надпись «Персоналу покинуть помещение»?
Ответ был один: перестраховка. Чтобы если катер в момент старта взорвется прямо на катапульте, в боксе никого не грохнуло.
Можно подумать, катера часто взрываются на катапультах. И можно подумать, после такого взрыва в док-камере две трети рейдера не превратятся в металлолом.
Я сплюнул.
Да! Отлично получилось!
А еще раз?
Великолепно! Челюсть меня слушается!
На ноги я поднялся совсем скоро.
И как в комедии положений, где одна и та же комическая ситуация отыгрывается по десять раз с небольшими вариациями, мой повторный триумф прямохождения снова совпал с появлением в боксе свежей порции народу.
Наш взвод в полном составе. В компании пары пилотов ВКС. Во главе с Эвертом Вальдо, взор которого пламенел яростью и ликованием.
Глава 15
Виндхайм
Не удивлюсь, если скоро начнут делать фильмы, в которых ядерная война испепеляет род человеческий, – но в финале У ВСЕХ ВСЕ В ПОРЯДКЕ…
