Василий Воронков - Лидия
Таис наступила на мою голую ступню каблуком. Я взвыл от боли и изо всех сил ударил в дверь плечом. Дверь распахнулась — сопротивление с другой стороны мгновенно исчезло, — и я, не устояв на ногах, растянулся по полу. Пистолет выскользнул у меня из руки, с треском ударился о напольную панель и отскочил куда-то в сторону.
Когда я спустя несколько секунд понялся на ноги, Таис стояла передо мной и целилась в меня из шокового пистолета.
8
Мы долго молчали.
Руки у Таис дрожали, но она так крепко сжимала рукоятку пистолета, что у неё побелили пальцы. Я даже слышал, как потрескивает пластик.
— Ну? — спросил, наконец, я. — Что теперь?
Таис прижала руку к левому уху, недовольно поморщилась и вновь навела на меня пистолет. Видимо, её сигнализатор не работал.
— Я не вернусь обратно, — сказал я и шагнул к Таис.
Комната задрожала от новых толчков, и красные лампы на потолке вспыхнули и замерцали, издавая высокочастотный треск. Что-то звонко попадало на пол, послышался грохот разбивающегося стекла. Таис быстро, испуганно оглянулась и прижалась к стене.
Она больше не целилась в меня.
Я раздумывал секунду — нас разделяло всего несколько шагов, и я мог бы преодолеть это расстояние в один прыжок, наброситься на неё, вырвать из рук шоковый пистолет…
Но вместо этого я повернулся к двери.
Дверь, вероятно, закрылась автоматически, и плоское табло замка светилось красным. Я прижал к сенсорной панели ладонь и чуть не упал, когда подо мной вновь зашатался пол.
— Стой! — крикнула Таис.
Красный индикатор на сенсорной панели несколько раз мигнул, послышался угрожающий гудок.
— Ты не выйдешь, — сказала Таис. — Двери заблокированы.
Электрическая судорога, проходившая через стены и пол, унялась, свет у потолка перестал мерцать, но горел теперь тускло, вполсилы. Всё вокруг тонуло во мраке.
— Возможно… — сказала Таис, — возможно, там уже нет воздуха. Нам нельзя выходить.
— И ты хотела оставить меня там? — спросил я.
— А ты хотел меня застрелить, — сказала Таис.
Я отвернулся.
Мы были в тесной комнате с низким нависающим над головой потолком. Это было похоже на чей-то кабинет. Комнату перегораживал длинный опрокинутый стол — из чёрного отверстия в углу столешницы торчали бессвязные провода, а ящики из встроенного бюро вылетели из полок. У стола лежал разбитый терминал и осколки от кофейной чашки.
— Я никогда не целился в тебя, — сказал я.
— А вот я сейчас целюсь в тебя.
— И что ты хочешь делать? — Я посмотрел на Таис. — Мы же заперты здесь!
— Ждать, — ответила Таис.
Рядом со мной валялся перевёрнутый офисный стул. Я поставил его на тонкие рахитичные ножки и уселся спиной к двери.
— Хорошо, — сказал я, сцепив на груди руки, — будем ждать. Ждать, пока эту станцию не разорвёт на части, или…
Таис молчала. Она по-прежнему стояла посреди комнаты, направив на меня пистолет. Руки у неё дрожали.
— Нам обоим было бы проще, если бы ты убрала эту штуку, — сказал я.
— Нам обоим?
— А зачем она теперь? Просто разряди её — и всё. Не собираешься же ты всё время держать меня на мушке?
Таис нахмурилась, её руки ослабленно опустились, но уже через секунду она вновь вздёрнула пистолет.
— Нет! — жёстко сказала она. — Скоро они придут, и… и всё это закончится.
— Ну, как скажешь, — сказал я. — Придут так придут. Если, конечно, ещё есть кому приходить.
Таис осмотрелась — наверное, пыталась найти ещё один стул — но в итоге просто присела на край перевёрнутого стола. Дуло её пистолета опустилось, уставившись в пол, и девушка устало свесила голову. Однако стоило мне лишь пошевелиться — стул подо мной надсадно скрипнул, — как она тут же вновь вскинула своё пластиковое оружие.
— Спокойно, — сказал я. — Я не собираюсь на тебя нападать. Ведь даже если я получу этот пистолет, это ничего не изменит.
— Всё должно было быть не так… — сказала Таис. — Зачем ты…
Она покосилась на мой окровавленный рукав.
— Как ты вообще сделал это? Откуда у тебя этот гвоздь, или что это было?
— Не знаю, — я дёрнул плечами. — Просто валялся на полу в камере. Может, кто-то подбросил?
— Кто?
— Ты.
Таис уставилась на меня, как на умалишённого, и я невольно рассмеялся.
— Не знаю, — сказал я. — Но сейчас мне начинает казаться, что это тоже какой-то тест — вроде тех фигурок или этого вашего ежедневного допроса: "Как тебя зовут?". "Сколько тебе лет?".
— Какой ещё тест? — спросила Таис. — Ты… — она прикрыла рукой глаза, — ты совершенно безумен. На что я вообще рассчитывала?
— Когда? — не понял я. — На что рассчитывала?
Таис не отвечала.
— Кстати… — начал я. — Там, в камере, ты назвала меня Витей. Почему? Дело в том, что у меня был…
— Ты и есть Виктор! — крикнула Таис, и глаза её гневно блеснули. — Я назвала тебя так, потому что это твоё имя!
— Что? Но… — Я пропустил вздох, и слова застыли у меня в горле. — Что это вообще за чушь! Виктор — мой друг. Я учился с ним в институте. А моё имя…
— Виктор — это ты, — сказала Таис; она осторожно коснулась раны на своём лбу и поморщилась от боли. — Я не решалась тебе сказать, но… Теперь скрывать уже бессмысленно. Ты помнишь всё… не совсем так. Как будто…
— Ну да, это я уже слышал. Мои воспоминания — вымысел, никакой Лиды нет и…
— Нет, — перебила меня Таис. — И в то же время… часть тебя как будто… как будто была уничтожена, стёрта во время нейросеанса. Это как… чёрная дыра. И ты пытаешься её заполнить. Своими воспоминаниями… или чужими. Воспоминаниями тех, кто был подключён к сети вместе с тобой.
— Чужими? — хмыкнул я. — Но никакого Виктора с нами не было.
— Был, — Таис нахмурила брови, — был Виктор. Ведь это же ты!
— Знаешь, что!
Я вскочил со стула и нервно заходил по комнате; Таис напряжённо следила за мной, положив на колени пистолет.
— Не бывает такого! — крикнул я. — Это действительно какой-то бред… Чёрная дыра! Представьте себе… Чёрную дыру невозможно заполнить.
— Да, — сказала Таис. — Она становится всё больше и сильнее, пока, наконец… Скажи, ты ведь и сам чувствуешь это?
— Что чувствую?
Я остановился.
— То, что схожу с ума? Да любой нормальный человек в этой пыточной камере… — Я задыхался от волнения; грудь распирало от боли. — Лучше уж сдохнуть! Как бы я хотел, чтобы эта ваша станция просто сгорела в атмосфере!
— Ну, — грустно усмехнулась Таис, — возможно, твоё желание скоро сбудется.
— Лучше умереть, чем… — пробормотал я.
— Я так хотела тебе помочь, — сказала Таис. — Все эти два года! И каждый раз ты как будто видел меня впервые. А когда… когда ты назвал меня этой Лидой… Ты знаешь, я даже начала думать, что это хороший знак, что… таким странным способом ты узнал меня… Но всё стало только хуже. Эта Лида как будто заполняет что-то… пустоту. И ты так в неё веришь! И из-за этого, с каждым днём…
— Ты не понимаешь!
Я подошёл к Таис, и девушка сжалась, направив на меня пистолет.
— Отойди! — сказала она, качнув пластиковым дулом.
— Ты не понимаешь! — повторил я. — Нельзя просто… придумать такое. Не может, чтобы это было… лишь каким-то сбоем машины. Скажи…
Я потянулся к ней, и Таис вскочила на ноги, выставив перед собой оружие и прижимаясь к тёмной стене.
— Отойди, — сказала она. — Отойди, или я…
— Скажи, — спросил я, — а ты любила когда-нибудь?
Комнату снова затрясло — стены раскачивались так, словно станцию затягивало в огромный водоворот. Я испугано взмахнул руками, попятился к двери и упал. Таис устояла на ногах, прижавшись к тёмной стене, направив на меня свой пистолет.
Что-то поскакало, ритмично постукивая, по задранному вверх, как при корабельной качке, полу. Я попытался встать, зацепиться за что-нибудь, но меня утягивало вниз, к закрытой двери. Таис держалась одной рукой за перевёрнутую столешницу, но тяжёлое бюро тоже со скрипом сдвинулось по направлению к двери, девушка вскрикнула и упала на одно колено — но не отпустила пистолет.
А потом всё прекратилось.
Я сидел, сгорбившись, потирая ушибленный затылок. Передо мной лежал пластиковый куб.
На секунду я решил, что мне это только кажется, однако Таис крикнула, направив на меня пистолет:
— Не вздумай!
— Не вздумай что? — не понял я. — Куб? Ты тоже его…
— Что? — Таис оторопело уставилась на меня.
Я подобрал куб с пола, взял его пальцами за основание и поднял над головой, рассматривая на красном пульсирующем свету.
Таис уже не целилась в меня.
Тогда другой рукой я повернул куб по часовой стрелке, раздался отчётливый щелчок, две его части разошлись в разные стороны, а верхняя грань загорелась.
— Да что ты… — пробормотала Таис.
