Энди Вейер - Марсианин
МВА мало напоминал космический корабль, к виду которого привык Бек. Когда-то плавные линии превратились в ломаную мешанину отсутствующих сегментов оболочки и пустых точек крепления некритичных компонентов.
— Господи, Марк, что ты сделал с этой штукой?
— Ага, видел бы ты, как я разобрался с марсоходом, — отозвался Уотни.
Бек поплыл перехватывающим курсом. Он много раз это репетировал. На тренировках предполагалось, что он спасает товарища, у которого порвалась страховка, но принцип был тот же.
— Йоханссен, — сказал он, — видишь меня на радаре?
— Да, — ответила она.
— Раз в две секунды сообщай мою скорость по отношению к Марку.
— Поняла тебя. Пять целых две десятых метра в секунду.
— Эй, Бек, — позвал Уотни, — носовая часть нараспашку. Я поднимусь к ней и буду готов схватиться за тебя.
— Не разрешаю, — вмешалась Льюис. — Никаких перемещений без страховки. Оставайся в кресле, пока не будешь пристегнут к Беку.
— Вас понял, — ответил Уотни.
— Три целых одна десятая метра в секунду, — сообщила Йоханссен.
— Немного покружусь, — сказал Бек. — Должен догнать, прежде чем тормозить. — Он повернулся, готовясь к следующему рывку.
— Одиннадцать метров до цели, — доложила Йоханссен.
— Принято.
— Шесть метров.
— И-и-и… обратная тяга, — сказал Бек, снова включая двигатели УПК. МВА висел прямо перед ним. — Скорость?
— Одна целая одна десятая метра в секунду, — ответила Йоханссен.
— Годится, — сказал он и потянулся к кораблю. — Я дрейфую к нему. Думаю, могу ухватиться за обрывок брезента…
Обрывок брезента оказался единственным, за что можно было ухватиться на гладкой оболочке корабля. Бек вытянул руку как можно дальше и схватил брезент.
— Есть контакт, — сообщил он. Взявшись покрепче, подтянулся и ухватился за брезент второй рукой. — Прочный контакт!
— Доктор Бек, — сказал Фогель, — мы прошли точку максимального сближения, и теперь вы удаляетесь. У вас осталось сто шестьдесят девять метров страховки. Хватит на четырнадцать секунд.
— Вас понял, — ответил Бек.
Просунув голову в отверстие, он заглянул внутрь и увидел пристегнутого к креслу Уотни.
— Вижу Уотни! — сообщил он.
— Вижу Бека! — сообщил Уотни.
— Как дела, друг? — спросил Бек, забираясь в корабль.
— Я… я просто… — ответил Уотни. — Погоди минутку. Ты первый человек, кого я вижу за восемнадцать месяцев.
— У нас нет минутки, — сказал Бек, отталкиваясь от стены. — Через одиннадцать секунд кончится страховка.
Он подплыл к креслу и неуклюже столкнулся с Уотни. Они схватились за руки.
— Контакт с Уотни! — сообщил Бек.
— Восемь секунд, доктор Бек, — отозвался Фогель.
— Вас понял, — сказал Бек, торопливо соединяя свой скафандр со скафандром Уотни страховочными зажимами. — Есть соединение.
Уотни отстегнул ремни кресла.
— Ремни отстегнуты.
— Убираемся отсюда, — предложил Бек, отталкиваясь от кресла.
Они поплыли через кабину МВА. Когда проплывали сквозь отверстие, Бек протянул руку и оттолкнулся от края.
— Мы снаружи, — сообщил он.
— Пять секунд, — сказал Фогель.
— Скорость относительно «Гермеса» — двенадцать метров в секунду, — сказала Йоханссен.
— Включаю тягу, — ответил Бек, активируя УПК.
Несколько секунд они ускорялись по направлению к «Гермесу», затем элементы управления УПК на проекционном дисплее Бека вспыхнули красным.
— Топливо кончилось, — сказал Бек. — Скорость?
— Пять метров в секунду, — ответила Йоханссен.
— Будь наготове, — предостерег Фогель. До этого он выпускал страховку из шлюза, но теперь взялся за все уменьшающийся остаток троса обеими руками. Он не пытался его удержать — это лишь вытащило бы самого Фогеля в открытый космос, — а просто обхватил трос ладонями, чтобы создать трение.
Теперь «Гермес» тянул Бека и Уотни за собой, а Фогель с тросом исполняли роль амортизатора. Приложи Фогель чрезмерное усилие, страховка отсоединилась бы от скафандра Бека. Приложи он недостаточное усилие, трос кончился бы прежде, чем Бек и корабль сравнялись в скорости, что привело бы к резкому рывку, в результате которого страховка тоже отсоединилась бы от скафандра.
Фогелю удалось найти равновесие. Через несколько секунд напряженной интуитивной работы он почувствовал, как натяжение троса падает.
— Скорость равна нулю! — возбужденно сообщила Йоханссен.
— Затаскивай их, Фогель, — приказала Льюис.
— Вас понял, — ответил Фогель. Он медленно потянул товарищей к шлюзу. Несколько секунд спустя перестал тянуть и просто убирал трос, а они сами двигались к нему.
Они заплыли в шлюз, и Фогель схватил их. Бек и Уотни взялись за настенные поручни, а Фогель пробрался к внешней двери и закрыл ее.
— На борту! — сказал Бек.
— Внешняя дверь второго шлюза закрыта, — доложил Фогель.
— Вас поняла, — ответила Льюис.
Голос Льюис разнесся по всему миру:
— Хьюстон, говорит «Гермес». Шесть членов экипажа на борту и в безопасности.
ЦУП взорвался аплодисментами. Операторы повскакали с мест, радостно крича, обнимаясь и плача. То же самое творилось по всей планете — в парках, барах, муниципальных центрах, гостиных, классах и офисах.
Пара из Чикаго вцепилась друг в друга, а потом заключила представителя НАСА в крепкие объятия.
Митч медленно снял гарнитуру и повернулся к обзорной комнате. Через стекло он видел ликующих мужчин и женщин в дорогих костюмах. Он посмотрел на Венката и тяжело, с облегчением, вздохнул.
Венкат обхватил руками голову и прошептал:
— Хвала богам.
Тедди вытащил из портфеля голубую папку и поднялся.
— Энни захочет видеть меня в пресс-центре.
— Полагаю, сегодня тебе красная папка не понадобится, — заметил Венкат.
— Честно говоря, у меня ее и нет, — ответил Тедди. И, выходя, добавил: — Хорошая работа, Венк. А теперь, пожалуйста, верни их домой.
ЗАПИСЬ В ЖУРНАЛЕ: ДЕНЬ МИССИИ 687
Это «687» застало меня врасплох. На «Гермесе» мы ведем отсчет времени в днях миссии. Может, на Марсе сейчас 549-й сол, но здесь — 687-й день миссии. И знаете что? Мне плевать, сколько времени на Марсе, потому что меня там нет!
О Господи… я действительно больше не на Марсе. Уверен в этом, потому что здесь нет невесомости и вокруг меня другие люди. Я все еще акклиматизируюсь.
Если бы это был фильм, все столпились бы в шлюзе и хлопали друг друга по плечам. Но получилось несколько иначе.
При взлете МВА я сломал два ребра. Они постоянно болели, но настоящая агония началась, когда Фогель затащил нас в шлюз. Я не хотел отвлекать людей, которые пытались спасти мне жизнь, поэтому выключил микрофон и визжал, как девчонка.
Это правда. В космосе никто не услышит, что ты визжишь, как девчонка.
Затащив меня во второй шлюз, они открыли внутреннюю дверь, и я наконец вновь оказался на борту. В «Гермесе» был вакуум, поэтому нам не пришлось включать шлюз.
Бек велел мне расслабиться и поволок по коридору к своей каюте (которая при необходимости служит также «судовым лазаретом»).
Фогель направился в другую сторону и закрыл внешнюю дверь ТШ.
Добравшись до каюты Бека, мы подождали, пока восстановится давление. У «Гермеса» достаточно резервного воздуха, чтобы в случае необходимости еще дважды заполнить корабль. Только очень паршивое судно дальнего действия не в состоянии пережить разгерметизацию.
После отмашки Йоханссен Важная шишка Доктор Бек заставил меня ждать, пока он сам снимет скафандр, и лишь потом занялся моим. Когда он снял с меня шлем, его глаза округлились. Я подумал, должно быть, я здорово повредил голову, но оказалось, дело в запахе.
Я давно не мыл… не мылся целиком.
Затем последовали рентген и перевязка грудной клетки, в то время как другие члены экипажа осматривали корабль.
И лишь после этого были (довольно болезненные!) хлопки по плечам, хотя все старались держаться от меня подальше. После пятиминутного обмена приветствиями Бек всех выгнал. Он дал мне обезболивающее и велел принять душ, как только я смогу шевелить руками. Сейчас я жду, чтобы подействовали таблетки.
Я думаю обо всех людях, которые вместе трудились, чтобы спасти мою несчастную задницу, и у меня ум за разум заходит. Каждый из моих товарищей пожертвовал годом своей жизни, чтобы вернуться за мной. Бесчисленные сотрудники НАСА горбатились день и ночь над модификациями марсохода и МВА. Вся ЛРД прыгнула выше головы, чтобы построить зонд, который взорвался при запуске. А потом, вместо того чтобы сдаться, они построили еще один зонд для «Гермеса». Китайское национальное космическое управление отказалось от проекта, которому по святило долгие годы, чтобы отдать ракету-носитель.
