Мел Гилден - Бугимены
– Все виды работ.
Неодобрительная, слегка смущенная улыбка Трой сейчас была похожа на улыбку Болдуэна.
– Джентльмены, объем работ и время, в течение которого вы должны сделать это, вам определены. Пожалуйста, приступайте.
Монт и Шубункин встали одновременно и, коротко откланявшись, направились к двери, которая, мигнув, отворилась. Они остановились.
– Идете, профессор?
– Через минуту. Я хочу поговорить с Жан-Люком, э.., с командиром.
– Мы будем на палубе номер пять в лаборатории экзобиологии.
– Я приду, – оживился Болдуэн.
Когда дверь за Монтом и Шубункиным закрылась, Болдуэн развел руками и улыбнулся. Консул Трой встала и пожала руку профессору:
– Пойдемте Дейта.
– Капитан? – не понял тот.
– Мне кажется, – сказал Пикар, что профессор хочет поговорить со мной наедине.
Слегка сконфуженный, Дейта вышел вместе с Трой.
Болдуэн подошел к автомату раздачи пищи и произнес:
– Рэнди Йомон.
Он вопросительно взглянул на Пикара, и тот согласно кивнул.
– Два, пожалуйста, – сказал Болдуэн.
Несколько секунд спустя на подносе появились два высоких запотевших стакана с красноватым дымком над нами. Отдав один капитану, Болдуэн уселся на место Дейты. Они выпили за добрые старые времена, и профессор сказал:
– Тебе идет командовать, Жан-Люк.
– Точно так же, как не подходит это тебе. Но тебе это и не надо. Ты всегда прочно стоял на ногах. Слава. Удача. Приключения. Ты всегда повторял, что мечтал о такой жизни.
– Верно. Но в ней, к сожалению, есть и враги. – Он отпил глоток вина. – Вкусно.
– Враги? – переспросил Пикар. Болдуэн продолжал потягивать вино.
– Я пробовал сделать алкогольный напиток на Тантамоне-4 из некоторых растений. Ничего не получилось. То ли сахар у них другой, то ли еще что-то... Я так и не понял, в чем причина.
– Ты знаешь, что я был экзологом очень длительное время, и без особого труда многих могу стереть в порошок.
Пикар молча ждал.
– Многие ненавидят меня за то, что где-то я был первым, – первым открыл что-то, первым пришел к правильному выводу, послал сведения и артефакты в Звездный Флот и музеи Федерации вместо того, чтобы продать их за большие деньги перекупщикам.
– Сколько их?
– Много, – ответил Болдуэн, со стуком поставив стакан с вином на стол. Немного помолчав, Пикар сказал:
– Итак, ты хочешь выйти из игры?
– Я хочу умереть в своей кровати, а не в каком-нибудь заброшенном уголке, куда пошлет меня музей. – Он сделал большой глоток и добавил:
– Две недели – это большой срок.
Пикар ободряюще улыбнулся:
– На борту "Энтерпрайза" ты будешь чувствовать себя в безопасности.
– Глупо правда? Но иногда мной овладевает самая настоящая паранойя. Скорее всего, я скручу старые газеты и разбросаю их вокруг своей кровати, чтобы никто не смог подкрасться ко мне, пока я сплю. – Он сокрушенно покачал головой.
– Но должен же быть у тебя какой-то план?
– Конечно. У меня всегда есть план. Я хочу исчезнуть.
– Но это будет трудно сделать на Альфа Мемори.
– Отчего же? Корабли делают посадку на Альфа Мемори и снова уходят.
Они пристально посмотрели в глаза друг другу. Пикар всегда симпатизировал Болдуэну, у которого в жизни было немало таких моментов, когда надо было срочно принимать жизненно важные решения, чтобы выйти из ситуаций, из которых, казалось, нет выхода. Вот и сейчас он принял решение исчезнуть. От Трой Пикар узнал, что люди, занимающие ответственные посты, часто страдают от подобных фантазий.
В своих мечтах, например, Пикар водил грузовые корабли или мог бы стать фермером на какой-нибудь пограничной планете или даже преподавать в Академии, но через неделю это, скорей всего, ему бы надоело.
– У тебя, так же, как у меня, риск в крови. Выражается он по-разному, но суть одна, – заметил Пикар.
– Так оно и есть, Жан-Люк. Пикар допил вино и добавил:
– Если это тебе интересно, то я уверен, что консул Трой будет рада помочь тебе.
– Это лишь половина того, что мне нужно. Я рассчитываю на твою помощь.
– Да, конечно. Но если я оставлю тебя на Альфа Мемори, то люди наверняка заметят это.
– Придумай что-нибудь. – Болдуэн встал. – Ты капитан.
Он вышел, а Пикар задумчиво уставился на звездную радугу, которой прежде любовалась Трой, размышляя, сможет ли он придумать что-либо для профессора. А если придумает, то скажет ли ему?
Весли отыскал командира Ля Форжа в технической лаборатории, сидящего за таким же, как и в конференц-зале, столом из вулканического стекла, вся поверхность которого была завалена различными деталями, измерительными приборами, считывающими устройствами и светодиодами. Здесь же находился главный монитор, и каждый, кто разбирался в светопотоках, легко мог получить всю информацию о корабле.
Ля Форж, едва повернув голову в сторону Весли, сказал:
– Энергетическая мощность упала на три процента, а я не знаю почему. – Он указал на экран, где металась синусоидальная кривая.
Ля Форж родился слепым, и это поразило Весли при первой их встрече. Для того, чтобы видеть, он вынужден был носить особое чувствительное устройство, называемое "Визор", которое прикрывало его глаза и контактировало со зрительным центром. Закреплялось оно за ушами. Весли понадобилось некоторое время, чтобы понять принцип его действия, а Ля Форж, подшучивая над этим, говорил, что это то самое деревянное глазное яблоко, о котором Марк Твен говорил, что "оно заставит и детей плакать". Насколько Весли знал, от "Визора" никто не плакал, а между медицинскими экспертами постоянно велись дискуссии на тему о том, видит Ля Форж на самом деле или нет.
Ля Форж дотронулся до освещенного квадрата на столе, и синусоидальная кривая угасла.
– Чем могу быть полезен, Весли?
– У меня проблемы с голодекой.
– Надеюсь, это не ремонт?
– О нет. – Весли показал ему бледно-голубой цилиндр и пояснил:
– Это дал мне Дейта. В нем заключена программа, построенная с учетом шкалы Бодер, для создания абсолютно новых чужестранцев, до сих пор не существовавших. Сможешь ли ты помочь мне ввести эту программу в компьютер голодеки?
Ля Форж взял чип, осмотрел его и поставил на стол. Откинувшись в кресле, он сложил руки на своем плоском животе и спросил:
– Зачем это тебе, Вес?
Весли оглянулся: в мастерской все были заняты обслуживанием приборов и считыванием информации с них. Он глубоко вздохнул и рассказал Ля Форжу о своих проблемах. Выслушав, Ля Форж покачал головой:
– Ты напоминаешь мне одного знакомого ребенка, Руана, ему уже четыре года, но он до смерти боится академии Звездного Флота.
Весли почувствовал подвох, но все же спросил:
– Почему?
– Он потерял уже надежду когда-нибудь побывать в космосе, потому что боится, что когда придет время поступать в Академию, он чего-то не будет знать, и придется поступать в другое учебное заведение. Кроме того, ему кажется, что ему всегда будет четыре года.
Весли улыбнулся:
– Ты считаешь, я слишком рано волнуюсь?
– Я думаю, что когда тебе довертят корабль, ты уже будешь готов к этому. Звездный Флот не раздает галактические корабли, как леденцы, ты это знаешь.
Они замолчали. Наблюдая за работой жизненно важных систем, Весли подумал о том, что Ля Форж не прав. Но как ему объяснить, насколько важно для него знать это уже сейчас? Ведь в жизни приходится принимать решения, которые имеют далеко идущие последствия, и вряд ли кому-то захочется дожить до старости и только потому узнать о своей состоятельности.
– Как ты назвал свою программу, Вес? – спросил Ля Форж.
– "Бугимены".
Посмотрев друг на друга, оба не смогли сдержать улыбки.
– Внимание, налет! Внимание, налет! – объявил компьютер, и одновременно с этим раздался сигнал тревоги. – Обезопасьте вашу территорию! Это не учебная тревога. Напа... – сигнал внезапно прервался.
– Что за черт! – вскричал Ля Форж.
– Что за черт? – подумал капитан Пикар, увидев изображение комнаты профессора.
Лейтенант Ворф прорычал что-то невнятное.
Глава 3
Истекающий кровью Монт лежал на полу. Под ним натекла уже целая лужица, однако кровь его была намного светлее, чем кровь человека. Тяжело дыша, рядом стоял Болдуэн. Его новая бархатная рубашка была разорвана, волосы взлохмачены. Кинжал выпал из его руки, но, к счастью, Пикар поймал его и внимательно осмотрел: причудливой формы ручка, украшенная драгоценными камнями, остро заточенное лезвие. Капитан передал его Ворфу. Осмотрев, Ворф произнес: "Экзери".
– Монт не похож на экзери, – возразил Пикар.
Быстро вошла доктор Крашер и, оттолкнув Пикара и Ворфа, опустилась на колени перед Монтом. Она начала осматривать его, прослушивать медицинским трикодером, но Пикар даже издалека определил, что Монт уже мертв.
