Альфред Ван Вогт - Тьма над Диамондианой
— Вы что же, намекаете, что силы Земной Федерации должны были бы прийти сюда для того, чтобы помочь людям восстановить их господство на Диамондиане?
Вопрос был направлен в самую суть проблемы. Это удивило Мортона: он не ожидал такой проницательности от члена сонной Комиссии.
— Конечно, нет, — ответил он.
— На этой планете, — снова заговорил Лоран, — мы имеем дело с ситуацией, которой нет в других мирах Галактики. Феминистские союзы никогда не имели здесь сторонников, а если эти сторонники и существуют, то не заметны. Надо вам сказать, что я хорошо изучил ваши доклады на эту тему.
Мортону эта тема показалась второстепенной, и он стал ждать продолжения. Лоран слегка улыбнулся.
— Тем, что произошло на Диамондиане, мы обязаны излишней мужественности восхитительных диамондианских мужчин, и будет довольно трудно выставить эту мужественность на суд общества.
Мортон, который хотел как можно скорее отправиться в Каподочино-Корапо, решил, что наилучший способ сэкономить время — дать понять, что он прекрасно знает об отклонениях от нормы в отношениях между мужчинами и женщинами на Диамондиане. Он высказал это очень кратко, а потом, немного поколебавшись, выразил убеждение, что силы Земной Федерации не хранят нейтралитет, как обычно, а включились в схватку и борются за то, чтобы воздать всем должное по законам Федерации.
— У меня сложилось впечатление, господин посол, что по неизвестной мне причине офицеры и солдаты Земной Федерации встали в этой войне на сторону диамондианцев и что, хотя верховное командование на Арктуре-9 благоволит скорее к коренным жителям этой планеты, федеральные войска, которые находятся на диамондианском театре военных действий, ведут себя совершенно иначе.
Пока Мортон говорил все это, ему казалось, что его собеседник внимательно рассматривает его и слегка улыбается. Когда полковник закончил, Лоран покачал головой.
Разумеется, заметил посол, эта война имела много последствий, и одно из них — вот ответ на недоумение Мортона по поводу позиции вооруженных сил Земной Федерации — то, что миллионы диамондианских девушек в один миг перешли от неопытности в любви к положению проституток, враждебно настроенных к клиентам, но готовых на все. Таким образом, по мнению Лорана, Диамондиана стала раем для мужчин, и войска Федерации, прибывшие сюда, нашли во всех городах, где их разместили, продажных женщин всех типов, о которых может мечтать мужчина.
— И, как вам известно, Чарлз, нигде, кроме этой планеты, нет домов терпимости. Феминистские союзы повсюду установили свои законы в такой степени, что для мужчин жизнь стала адом. Мы можем быть уверены, что диамондианцы не позволили цивилизации учинить такой разгром в отношениях, определяющих место женщины в обществе. А когда ирски перестали делать всю работу, это тут же создало такое тяжелое положение в экономике, что девушки были вынуждены торговать собой, чтобы выжить. Вы, конечно, заметили, что наш собственный дворец стал похож на публичный дом.
Великий человек замолчал, словно ждал комментариев. Но Мортон ничего не ответил. Он чувствовал, что плохо рассчитал время, что надо было прервать посла раньше. Эти мысли были более чем уместны. Поразительно, как Лоран, который, насколько Мортону было известно, никогда не выходил из дворца, смог столько узнать.
— Чарлз, мы очень виноваты перед вами за то, что держали вас в неведении. Извинить нас может то, что все, кто открыто передвигался по городу, как вы, могли по неосторожности позволить противнику прочесть их мысли. Чарлз… в магнитном поле, которое окружает эту планету, есть кое-что необычное.
Сердце Мортона сильно забилось: он не был подготовлен к такому признанию. Спокойный разговор — и вдруг…
Невероятно, но они в один миг зашли так далеко! В самой глубине души Мортона забрезжил слабый луч надежды, но беспокойство не проходило: интуиция подсказывала ему, что признания Лорана опоздали на двенадцать часов.
— Четырнадцать лет назад, когда положение на Диамондиане начало беспокоить верховное командование на Арктуре-9, мы завербовали молодого физика и внедрили его сюда для изучения этого магнитного поля. Все время своего исследования он носил при себе защитную аппаратуру. Десять лет назад ему дали сверхмощную защиту — здание типа D.A.R. и официальное прикрытие — маленькую командную должность начальника передового военного поста в Каподочино-Корапо. Физика зовут Марриотт, и, согласно его докладам, он нашел возможность в какой-то мере установить контроль над здешним магнитным полем.
Тревога Мортона усилилась. “Неужели все мои старания были зря?” Он почувствовал на себе тяжелый взгляд и услышал серьезный голос:
— Сегодня утром мы не смогли связаться с Марриоттом, Чарлз. Вот почему я ввожу вас в курс. Не могли бы вы срочно отправиться туда и узнать, что произошло?
— Месье… — Это было все, что смог сказать Мортон. Он был слишком ошеломлен и только начинал очень смутно осознавать, что посту угрожает катастрофа. Голос Лорана доносился до него словно из глубины туннеля.
— Возможно, вы задавали себе вопрос, почему некоторые мои лучшие помощники и я сам никогда не покидаем эту часть дворца. Дело в том, что это крыло здания защищено от воздействия планетарного энергетического поля. Мы связаны с защитной системой поста Корапо.
Мортон медленно выпрямился. К нему вернулась ясность ума. Он пробормотал, повторяя за послом, как эхо:
— Это крыло… защищено?
Значит, вот почему Тьма до сих пор не тронула их.
Он с новой надеждой огляделся вокруг, рассматривая сверкающую комнату. Если это так, то и он сам сейчас защищен. Может быть, если он скажет Лорану правду в этом защищенном месте, он не рискует вызвать немедленный ответ со стороны Тьмы?
Раньше чем Мортон смог принять решение, он услышал, что Лоран говорит ему:
— Особенно нас обеспокоило то, что сегодня ночью защитное поле, которое Марриотт установил для нас, внезапно исчезло. Крайне необходимо, чтобы вы как можно скорее отправились туда и разобрались в этом на месте.
В тот момент, когда Лоран замолчал, он зажмурил глаза и замер. Это оцепенение продолжалось довольно долго. Выйдя из него, посол снова обратился к Мортону:
— Извините меня: все это, кажется, отразилось на моем самочувствии, и я периодически чувствую головокружение. Кстати, я заметил, что вы, кажется, страдаете тем же заболеванием.
Это соображение было высказано не вовремя: в тот момент Мортон был не в состоянии говорить. Лоран продолжил:
— И еще вот что. Чтобы развеять скуку весьма тоскливого ожидания, я забавлялся небольшой умственной игрой — представлял себя полковником Чарлзом Мортоном.
Он дружески улыбнулся настоящему Мортону и пояснил:
— Прочитав один из ваших докладов, я не мог заснуть и представлял себе, что вижу те события, которые вы описывали. Признаюсь, я даже пробовал повторить ваши движения. Я пытался, просто для упражнения своего ума, мысленно прожить вашу жизнь, такую, какой я ее представлял. Судя по докладам, которые лежат у меня на столе, — добавил он, похлопывая ладонью по пачке бумаг, — мои усилия не увенчались успехом. Если верить этим обвинениям, в последние дни вы совершили кое-какие небольшие правонарушения: побег из больницы, похищение пленного ирска и…
Мортон открыл рот от удивления.
Посол улыбнулся и поднял руку.
— Не надо ничего объяснять сейчас. Однако я уверен, что, когда наступит время, вы сможете взглянуть в глаза своим обвинителям и сказать им, что офицеры секретных служб иногда бывают должны действовать быстро. Вы свободны, полковник.
Мортон не сдвинулся с места. Он спросил:
— Вы верите Марриотту?
Долгое молчание. Потом глаза на бледном лице немного расширились.
— Он человек, и потому, само собой разумеется, на нашей стороне.
В свою очередь немного помедлив, Мортон покачал головой.
— Очень хорошо, я буду действовать так, словно это правда.
Несмотря ни на что, он не мог решиться уйти. Наконец он прямо спросил:
— Ваше превосходительство, где мы с вами встречались раньше?
Молчание. Серые глаза посла расширились и пристально взглянули на Мортона. А потом…
Лоран встал и быстро вышел из-за огромного сверкающего стола, протягивая Мортону руку.
— Вы дошли до этого! Поздравляю вас, полковник!
Через секунду он схватил руку Мортона и крепко пожал ее. Сделав это, посол сообщил Мортону некоторые подробности о том, что вопрос полковника показывал в отношении степени его развитости как последователя определенной логики.
Внезапно Мортон отшатнулся от собеседника.
— Господин посол! Вы хотите дать мне понять, что вам около четырехсот лет?
— Да, — спокойно ответил тот. — И то, что вы узнали меня, а я заподозрил это, как только вы вошли в мой кабинет, означает, что вы можете быть приняты на первый уровень братства определенной логики. Я счастлив за вас, полковник. Так бывает всегда: тысячи часов работы — и наконец клетки начинают выстраиваться как нужно.
