Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ
— Она имеет в виду прекрасной планетой, — пояснил Пелорат.
— Да, — сказал Тревиц, — по крайней мере, здесь и сейчас. Он посмотрел в голубое небо с редкими проплывающими облачками. — У вас сегодня прекрасный солнечный день, но мне кажется, что на Альфе немного таких дней.
— Столько, сколько мы захотим, уважаемый сэр, — поджав губы, сказала Хироко. — Когда нам понадобится дождь, соберутся облака, но мы считаем, что в большую часть дней небо над головой должно быть чистым. И, конечно же, ясное небо и тихий ветер желанны в те дни, когда рыбачьи шхуны выходят в море.
— Значит, ваш народ управляет погодой, Хироко?
— Если бы это было не так, сэр Голан Тревиц, то мы постоянно мокли бы под дождем.
— Как же вы это делаете?
— Не будучи обученным инженером, сэр, я не могу тебе это растолковать.
— А как же именуется этот остров, на котором живет твой народ? — спросил Тревиц, чувствуя, что заразился витиеватым звучанием классического галактического (изо всех сил надеясь, что говорит правильно).
— Наш небоподобный остров среди необозримых вод, — сказала Хироко, — мы называем Новой Землей.
Услышав это, Тревиц и Пелорат переглянулись удивленно и радостно.
76
Продолжить этот разговор они не успели. Подходили другие люди. Группами. Наверно, думал Тревиц, пришли те, кто не занят на полях и не участвует в рыбной ловле, те, кто находился не очень далеко. Большинство пришло пешком, но приехали и два наземных автомобиля, довольно старомодных и неуклюжих.
Это общество явно не обладало развитой технологией, и все же они управляли погодой.
Хорошо известно, что технология — это не обязательно что-то цельное, и отставание в одной области может сочетаться с прогрессом в другой, но данный пример неравномерности, конечно, был необычен.
Среди тех, кто смотрел на корабль, почти половину составляли пожилые мужчины и женщины, было несколько детей, а из взрослых больше женщин, чем мужчин. Никто не выказывал страха или неуверенности.
— Вы не управляете их разумами? — негромко спросил Тревиц у Блисс. — Они выглядят… безмятежно.
— Нет, — ответила Блисс. — Я никогда не трогаю разумы без необходимости. Меня беспокоит состояние Фоллом.
Для тех, кто видел толпы зевак, количество окружающих людей не показалось бы большим. Но Фоллом никогда не видела столько людей сразу, и даже к трем взрослым на корабле привыкала с трудом. Она часто и неглубоко дышала, полузакрыв глаза. Казалось, она почти в обмороке.
Блисс успокаивающе гладила ее и что-то ласково говорила. Тревиц был уверен, что при этом Блисс ментально старается очень мягко успокоить ребенка. Фоллом глубоко вздохнула, взглянула почти нормальным взглядом на присутствующих, а затем спрятала голову к Блисс под мышку. Блисс разрешила ей так и остаться, продолжая обнимать и успокаивающе гладить.
Пелорат рассматривал альфанцев, озадаченно переводя взгляд с одного на другого. Он сказал Тревицу:
— Смотрите, Голан, они сильно отличаются друг от друга.
Тревиц тоже это заметил. Присутствовали люди с различными оттенками кожи и цветом волос, включая ярко-рыжую голову, у обладателя которой были голубые глаза и веснушки. По крайней мере, трое взрослых имели такой же маленький рост, как Хироко, а двое оказались выше Тревица. Со многих лиц глядели глаза с узким разрезом, такие же, как у Хироко, и Тревиц вспомнил, что такие глаза характерны для Союзных Торговых Планет сектора Фили, хотя сам он не бывал там и знал об этом понаслышке.
Все альфанцы выше пояса ничего не носили, и груди у всех женщин были маленькими. Это был самый общий физический признак, который заметил Тревиц.
— Мисс Хироко, — неожиданно сказала Блисс, — моя малышка не привыкла к путешествиям, и ей трудно справиться с таким обилием новых впечатлений. Нельзя ли ее где-нибудь усадить и накормить?
Хироко посмотрела вопросительно, и Пелорат повторил то, что сказала Блисс, на более витиеватом галактическом среднеимперского периода.
Хироко приложила руку ко рту и грациозно опустилась на колени.
— Молю тебя о прощении, уважаемая госпожа, — сказала она. Я не подумала о нуждах этого ребенка, как и о твоих. Меня слишком заняла необычность великого события. Не проследуешь ли ты, не проследуете ли вы все в качестве почетных гостей в нашу трапезную позавтракать? Позволено ли нам будет присоединиться и послужить вам за завтраком?
— Это любезно с вашей стороны, — сказала Блисс. Она говорила медленно, тщательно произнося слова, надеясь, что так понятнее. — Было бы, однако, лучше, чтобы ты одна сыграла роль хозяйки, чтобы успокоить ребенка, который не привык к одновременному присутствию многих людей.
— Будет так, как ты сказала, достопочтенная госпожа, сказала Хироко, поднимаясь на ноги.
Она неспешно повела гостей по траве. Остальные альфанцы пошли рядом. Их, по-видимому, особенно интересовала одежда инопланетян. Тревиц снял легкую куртку и вручил ее мужчине, который пристроился рядом и с любопытством потрогал ее.
— Вот, — сказал Тревиц. — Можете посмотреть, только потом верните. — Затем он обратился к Хироко: — Проследите, пожалуйста, чтобы я получил куртку обратно, мисс Хироко.
— Она будет всенепременно возвращена, уважаемый сэр. Хироко серьезно кивнула головой.
Тревиц улыбнулся и пошел дальше. При легком теплом ветерке было приятнее идти без куртки.
Ни у кого из присутствующих он не увидел оружия и с интересом отметил, что никто не выказал страха или неудовольствия по поводу его оружия. Они не проявили даже любопытства. Может быть, они просто не поняли, что это оружие. Казалось, на Альфе вообще не существует насилия.
Одна женщина ускорила шаги, обогнала Блисс, обернулась к ней, чтобы осмотреть спереди ее блузку, и спросила:
— У тебя есть груди, уважаемая госпожа?
— Как видишь, — с улыбкой сказала Блисс, — есть. Может быть, не такие красивые, как твои, но я скрываю их не поэтому. Просто на моей планете приличествует прикрывать их одеждой. Она повернулась к Пелорату и прошептала: — Как тебе нравится мой классический галактический?
— Прекрасно, дорогая, — ответил Пелорат.
В столовой, большой комнате, стояли длинные столы со скамейками вдоль каждой стороны стола. Очевидно, альфанцы ели сообща.
Тревиц почувствовал угрызения совести. Из-за того, что Блисс попросила уединения, вся столовая досталась пятерым, а большая часть народа осталась снаружи. Альфанцы расположились на почтительном расстоянии от окон (простых проемов в стенах, без стекол и без штор), чтобы издали посмотреть, как будут есть инопланетяне.
А что, если бы пошел дождь, невольно подумал Тревиц. Хотя дождь пошел бы только, если бы понадобился, легкий, теплый и без ветра, пока не выпало бы достаточное количество осадков. Более того, дождь здесь начинался в известное время, и альфанцы к нему заранее готовятся, предположил Тревиц.
Он сидел лицом к окну, и перед ним синело море, а далеко на горизонте виднелась линия облаков, какие они видели над планетой, везде, кроме этого маленького Эдема.
Есть преимущества в управлении погодой!
Наконец, девушка передвигаясь на цыпочках, обслужила их. Им не предложили выбора, а просто накрыли перед ними стол и поставили еду. Каждому достался маленький стаканчик с молоком, стаканчик побольше с виноградным соком и самый большой с водой. Каждый получил по яичнице из двух больших яиц, обложенной ломтиками сыра. Перед каждым поставили большое деревянное блюдо с вареной рыбой и кучкой маленьких жареных картофелин, уложенных на листья салата.
Блисс растерянно смотрела на эту груду еды, не зная, с чего начать.
У Фоллом проблем не возникло. Она жадно выпила виноградный сок и с удовольствием принялась уплетать рыбу с картошкой. Она хотела есть руками, но Блисс взяла со стола и подала ей ложку с зубчиками на концах, которая могла служить и вилкой, и Фоллом ложку приняла.
Пелорат одобрительно улыбнулся и принялся сразу за яичницу.
Тревиц, сказав: "Вот случай вспомнить вкус натурального яйца", последовал примеру Пелората.
Хироко, забыв о собственном завтраке, в восторге следила за тем, как едят инопланетяне (потому что даже Блисс наконец с явным облегчением принялась за еду).
— Вам нравится? — спросила Хироко.
— Нравится, — с набитым ртом ответил Тревиц. — Очевидно, продовольствия на вашем острове хватает… Или вы кормите нас так обильно из вежливости?
Хироко напряженно слушала и, видимо, поняла, потому что ответила:
— Нет, нет, уважаемый сэр. Наша благословенная почва щедра, а море еще щедрее. Наши утки дают яйца, козы — сыр и молоко, и у нас произрастают злаки. Сверх того, наше море полно бесчисленным разнообразием рыбы в несчетных количествах. За нашими столами могла бы есть вся Империя, и не уничтожить запасы рыбы в нашем море.
