Орсон Кард - Игра Эндера
Его собственный флот состоял из двадцати кораблей-маток. При каждом корабле — четыре истребителя. Он знал эту модель: медлительная, старомодная и радиус действия Доброго Доктора вполовину меньше, чем у поздних вариантов. Восемьдесят истребителей против пяти, а может, и десяти тысяч вражеских кораблей.
Эндер слышал в наушниках тяжелое дыхание ребят, а еще он слышал, как в комнате, за его спиной, кто-то из наблюдателей тихо и длинно выругался. Было приятно знать, что хоть один из взрослых отметил нечестность экзамена. Впрочем, какая разница? Честность не входит в условия игры — это ясно. Ему не дали ни малейшего шанса. «Я прошел через столько всего, но, оказывается, меня и не думали отпускать на волю».
Он вспомнил, как на него надвигались злобные дружки Бонзо — насмехаясь, угрожая. Тогда ему удалось пристыдить Бонзо, заставить сражаться один на один. Здесь такое не пройдет. И он не сможет ничем удивить своего врага — это вам не драка со старшими в боевой комнате. Мэйзер знает его возможности вдоль и поперек.
Из-за спины донеслось покашливание, послышался шорох ткани, будто кто-то переступил с ноги на ногу. Похоже, наблюдатели начали понимать, что Эндер в растерянности.
«Мне теперь все равно, — думал Эндер. — Оставьте свою игру себе. Вы не дали мне ни единого шанса, так чего ради я должен мучиться?
Все совсем как в Боевой школе, когда напоследок меня заставили сражаться с двумя армиями сразу…»
И стоило этому воспоминанию всплыть у него в голове, как в наушниках зазвенел голос Боба:
— Главное помните: вражеские ворота — внизу!
Муха Моло, Хана-Цып, Влад, Мочила и Чокнутый Том рассмеялись в ответ. Они тоже вспомнили.
И Эндер тоже расхохотался. Это и в самом деле смешно. Взрослые, такие строгие, такие серьезные, и дети, подыгрывающие, искренне им верящие — до тех пор, пока взрослые не зайдут слишком далеко, пока не перегнут палку. Тогда дети вспоминают, что это всего лишь игра. «Гори огнем, Мэйзер Рэкхем. Мне все равно, сдам я экзамен или нет. Плевал я на правила. Если ты начал жульничать, я отвечу тем же. Тебе не победить меня с помощью обмана — я обману тебя первым».
Тогда, в Боевой школе, он победил, потому что, не обращая внимания на противника и собственные потери, атаковал вражеские ворота.
А вражеские ворота — внизу.
«Если я нарушу правило, не быть мне командиром. Я стану слишком опасен. Зато мне не придется больше играть. А это и есть победа».
Он быстро зашептал в микрофон. Ребята приняли команду над своими группами и построили истребители клином, нацелившись на ближайшее скопление вражеских кораблей. Враг даже не пытался отогнать их — наоборот, клин был гостеприимно пропущен внутрь, принят в объятия, чтобы быть там задушенным наверняка, раз и навсегда. «Ну да, все правильно. Согласно расчетам Мэйзера жукеры к этому моменту должны были научиться уважать меня, — подумал Эндер. — И тем самым я покупаю себе столь необходимое сейчас время».
Эндер нырнул вперед, свернул на север, на восток, опять нырнул вниз. Каждый из бесцельных вроде бы маневров на шаг приближал его к планете. Наконец вражеские корабли начали смыкать кольцо. И тут строй Эндера взорвался. На месте четкого клина воцарился хаос. Восемьдесят истребителей ныряли в любую щель, палили куда попало, лишь бы пробиться сквозь скопление вражеских судов.
Через несколько минут, однако, Эндер снова шепнул что-то в микрофон, и десяток из оставшихся истребителей, те, что проникли дальше всех за основные силы противника, вдруг опять выстроились в клин. Они понесли ужасные потери, но пробились и покрыли больше половины расстояния до вражеской планеты.
«Враги, наверное, уже поняли, — подумал Эндер. — Наверняка до Мэйзера дошло, что я делаю.
Или он никак не может поверить, что я решусь на такое? Что ж, тем лучше для меня».
Маленький флот Эндера метался из стороны в сторону, вилял; время от времени несколько истребителей вылетали из строя, будто для атаки, но тут же возвращались обратно. Враг смыкал ряды, стягивая рассеянные по космосу группы в единое целое. Жукеры не хотели рисковать. Плотная стена смыкалась за спиной Эндера, чтобы он точно не смог прорваться обратно в открытый космос.
«Замечательно, — подумал Эндер. — Ближе, еще ближе…»
А потом он отдал приказ, и его истребители начали падать камнем к поверхности планеты. Это были космические корабли, которые не могли пройти сквозь атмосферу, — они просто не были для этого предназначены, они бы там сгорели. Но Эндер и не собирался входить в атмосферу. Едва начав падать, истребители стали наводить Доброго Доктора на цель. На планету.
Один, два, семь истребителей сбито. Это все игра, чет-нечет. Подберется ли хоть один из его кораблей достаточно близко, чтобы произвести выстрел? Мишень большая, целиться не надо, только подойти поближе. «Мне нужны какие-то считаные секунды, чтобы Доктор Девайс запустил реакцию».
Эндеру вдруг пришло в голову, что, скорее всего, в память компьютера такой оборот событий даже не заложен, — машина понятия не имеет, что произойдет с планетой, попавшей под удар Доброго Доктора. И что делать? Кричать «пах-пах, ты убит»?
Эндер убрал руку с панели и наклонился в кресле, чтобы лучше видеть происходящее. Планета все приближалась, по мере того как истребитель втягивало в гравитационный колодец. Разумеется, Добрый Доктор уже должен был запустить реакцию, просто компьютер не знает, как на это реагировать.
И тут поверхность планеты, занимавшая к тому времени уже пол-экрана, начала пузыриться. Мгновенно появившиеся вулканы изрыгали огонь в небеса. Волна камней обрушилась на оставшиеся истребители. Эндер попытался представить, что происходит сейчас внутри планеты. Ему стало нехорошо. Поле растет и растет, молекулы распадаются на составные части, но атомам некуда деться…
Спустя ровно три секунды планета взорвалась, превратилась в облако яркой пыли, в разбухающий пылевой шар. Первыми погибли истребители Эндера, их экраны гасли один за другим; теперь компьютер мог демонстрировать только перспективу, которая открывалась с борта оставшихся по ту сторону вражеского флота кораблей-маток. Впрочем, это расстояние было самым что ни на есть правильным. Сфера росла очень быстро, настигая тесно сбившиеся вражеские корабли. Добрый Доктор стремился охватить всех своим вниманием — он словно бы касался волшебной палочкой корабль за кораблем, превращая их в яркие пятнышки света.
МД-поле ослабело, лишь немного не добравшись до самого края громадного дисплея. Нескольким вражеским судам удалось ускользнуть. Уцелели и большие корабли Эндера. Но там, где еще недавно находились огромный вражеский флот и планета, которую он защищал, не осталось практически ничего. В пустоте висел некий бесформенный ком, который медленно рос за счет всякого мусора, притягиваемого силой тяжести. Он раскаленно светился и медленно вращался вокруг своей оси. Своими размерами он был куда меньше уничтоженной планеты — бо`льшая часть ее превратилась в пыль и сейчас громадными облаками разлеталась в стороны.
Оглушенный радостными воплями ребят, Эндер стащил с головы наушники и только тогда понял, что в комнате, где он находится, так же шумно. Люди в форме обнимались, хлопали друг друга по плечам, смеялись, кричали что-то непонятное; кто-то плакал; несколько человек стояли на коленях или даже распростерлись на полу — Эндер понял, что они молятся. Что происходит? Бред какой-то. Они ведь должны быть в ярости.
Откуда-то из толпы вынырнул полковник Графф и подошел к Эндеру. Слезы текли по его щекам, но он улыбался. Графф наклонился, протянул руки и, к удивлению Эндера, крепко обнял его, прижал к себе.
— Спасибо тебе, спасибо тебе, Эндер, — прошептал он. — Сам Бог послал нам тебя.
Остальные тоже начали подходить, поздравлять, пожимать ему руку, а он никак не мог понять, что происходит. Неужели он все-таки сдал экзамен? Но он ведь сжульничал, нарушил правила. Почему же они ведут себя так, будто он одержал достойную победу?
Люди расступились, пропуская Мэйзера Рэкхема. Он подошел к Эндеру и протянул руку:
— Это был тяжелый выбор, малыш. Все или ничего. Либо мы, либо они. Господь знает, у тебя не было выбора. Поздравляю. Ты победил их, теперь все кончено.
«Все кончено. Победил их…» Эндер ничего не понимал.
— Я победил тебя.
Мэйзер рассмеялся, и его хохот раскатился по всей комнате.
— Эндер, ты играл не со мной. Честно говоря, ты вообще не играл, с тех пор как я стал твоим врагом.
Что за бред? Какая-то несмешная шутка? Он, Эндер, выиграл множество партий, и это дорого ему обошлось. Эндер начал закипать.
Мэйзер положил руку ему на плечо. Эндер сбросил ее. Тогда Мэйзер перестал улыбаться и сказал:
— Эндер, последние несколько месяцев ты командовал нашим флотом. Это было Третье нашествие. Никаких игр, только настоящие сражения. И воевал ты с жукерами. Ты выиграл все битвы, и сегодняшняя происходила у их родной планеты, где была их королева, где были королевы всех их колоний. Они все были там, и ты стер их в порошок. Жукеры никогда больше не нападут на нас. Ты сделал это. Ты.
