Айзек Азимов - СООБЩЕСТВО И ЗЕМЛЯ
— Нет. Это не так, Янов. Я чувствую себя дураком и совершенно заслуженно. Простите меня, Янов… А теперь мне надо к компьютеру.
Они прошли с Пелоратом в каюту пилота, и Пелорат, как всегда с восхищением, смотрел, как Тревиц положил руки на контакты и сделался человеко-компьютерным организмом.
— Мне придется сделать некоторые допущения, Янов, — сказал Тревиц с отрешенным видом, так как был поглощен мысленной беседой с компьютером. — Мне придется предположить, что первое число — это расстояние в парсеках, а два другие числа — углы в радианах. Первый, так сказать, вверх-вниз, а второй вправо-влево. Я должен предположить, что использование плюсов и минусов — стандартное галактическое и что отметка ноль-ноль-ноль есть точка, в которой находится солнце Мельпомении.
— Звучит вполне разумно, — сказал Пелорат.
— Да? Существует шесть возможных способов расстановки чисел, четыре возможных способа расстановки знаков, расстояния могут быть не в парсеках, а в световых годах, углы не в радианах, а в градусах. Это уже девяносто шесть вариантов. Добавьте к этому, что если расстояния в световых годах, то я не знаю точной продолжительности года, который здесь использовался. Учтите также, что я не знаю, как на самом деле было принято измерять углы — в одном случае, надо полагать, от экватора Мельпомении, но где у них нулевой меридиан?
Пелорат нахмурился.
— Теперь вы убедили меня, что все безнадежно.
— Нет, не безнадежно. Ведь в нашем списке Аврора и Солярия, а их местоположение в пространстве я знаю. Я найду при помощи этих координат Аврору и Солярию. Если не попаду в нужное место, я буду менять координаты, пока не попаду в него. Так я выясню, которые из допущений были неверными. Когда я их исправлю, можно будет искать центр сферы.
— Если изменений будет много, будет трудно решить, что делать.
— Что? — Тревиц все больше углублялся в расчеты. После того как Пелорат повторил, он сказал:
— Ну, скорее всего координаты все-таки следуют галактическому стандарту, а настроиться на неизвестный нулевой меридиан несложно. Системы нахождения координат в пространстве разработаны давно. Большинство астронавтов считает, что системы разработаны еще до межзвездных путешествий. В некоторых отношениях люди очень консервативны, они практически никогда не меняют способы записи чисел после того, как к ним привыкнут. Мне кажется даже, что люди начинают принимать эти способы записи за законы природы… И это хорошо, потому что, если бы каждая планета использовала свою систему измерений, да еще меняла бы ее в каждом веке, я думаю, прекратилась бы всякая научная деятельность.
Тревиц, очевидно, работал во время разговора, его речь то и дело прерывалась. Наконец он пробормотал:
— Помолчим.
Он сосредоточенно нахмурился и через несколько минут с глубоким вздохом откинулся на спинку кресла, тихо сказав:
— Способы употребления координат сохранились. Нет никакого сомнения. Я попал на солнце Авроры. Видите?
Пелорат посмотрел на яркую звезду в центре экрана и сказал:
— Вы уверены?
— Мое мнение ни при чем, уверен компьютер. Мы ведь побывали на Авроре, у нас есть характеристики ее солнца, а также его диаметр и масса, светимость, температура, анализ спектра, не говоря уж о рисунке расположения соседних звезд. Компьютер утверждает, что это солнце Авроры.
— Значит, мы можем положиться на заключение компьютера.
— Теперь я настрою обзорный экран, и компьютер примется за работу. У него есть наборы координат пятидесяти планет, и он будет по очереди их находить.
Говоря все это, Тревиц настраивал экран. Компьютер работал в четырехмерном пространстве-времени, но при выводе информации для человека редко использовал больше двух измерений. Теперь экран как будто распахнулся на такую же глубину, каковы были его ширина и высота. Чтобы лучше видеть, Тревиц почти полностью приглушил освещение каюты.
— Начинает, — пробормотал Тревиц.
И почти тут же на экране появилась звезда, за ней еще одна и еще одна. С каждой новой звездой обзор на экране менялся, чтобы захватить ее в поле зрения. Пространство как будто отодвигалось от наблюдателя, и обзор становился шире. Это сочеталось со сдвигами вверх и вниз, вправо и влево.
Наконец в трехмерном пространстве появились пятьдесят светящихся точек.
— Я бы предпочел красоту правильной сферы, — заметил Тревиц, — а это похоже на остов снежного кома, причем слепленного в спешке из слишком твердого и рассыпчатого снега.
— И центр нельзя найти?
— Можно. Эти трудности преодолимы. Неравномерность неизбежна, поскольку звезды расположены неравномерно, в том числе звезды с пригодными для обитания планетами. Компьютер сделает поправку на движение звезд за последние двадцать тысяч лет — она не очень велика — а потом приблизит звезды "наилучшей сферой". Другими словами, найдет сферическую поверхность, от которой расстояние до этих точек минимально. Затем найдет центр сферы, и где-нибудь около этого центра должна оказаться Земля. По крайней мера, я надеюсь… Все это не займет много времени.
70
Так и вышло. Даже Тревиц, привыкший к компьютерным чудесам, поразился, как быстро справился компьютер.
Тревиц запрограммировал компьютер так, чтобы тот, определив координаты наилучшего центра, издал негромкий вибрирующий звук. Необходимости в этом не было, просто Тревицу хотелось торжественно отметить окончание поиска.
Через считанные минуты раздался звук, подобный негромкому благозвучному гонгу. Звук нарастал, пока не начала ощущаться вибрация, а потом постепенно затих.
Почти тотчас же в дверях появилась Блисс. Глаза у нее были круглые.
— Что это? — воскликнула она. — Сигнал тревоги?
— Вовсе нет, — сказал Тревиц.
— Дорогая, мы, возможно, нашли Землю, — торопливо добавил Пелорат. — Этим звуком компьютер возвестил об окончании работы.
Блисс вошла в каюту.
— Могли бы предупредить меня, — сказала она.
— Извините, Блисс, — сказал Тревиц, — я не ожидал, что он окажется таким громким.
Вслед за Блисс в каюту вошла Фоллом и спросила:
— Что это был за звук, Блисс?
— Ей, я вижу, тоже интересно? — заметил Тревиц. Он устало откинулся на спинку кресла. Теперь нужен был следующий шаг: проверить находку на реальной Галактике. Навестись на центр планет космитов и убедиться, что там действительно есть звезда класса G. Снова Тревицу не хотелось предпринимать очередной шаг. Он боялся разочарования.
— Да, — ответила Блисс. — Почему бы нет? Она такой же человек, как мы.
— Ее родитель думал иначе, — рассеянно сказал Тревиц. Этот ребенок меня беспокоит. Она дурное предзнаменование.
— В чем же это проявилось? — требовательно спросила Блисс.
Тревиц развел руками.
— Просто предчувствие, — ответил он.
Блисс бросила на Тревица негодующий взгляд, затем обратилась к Фоллом.
— Мы пытаемся найти Землю, Фоллом.
— Что такое Земля?
— Тоже планета, только особенная. С этой планеты пришли наши предки. Тебе встречалось в книгах слово "предки", Фоллом?
— Это значит?… — последнее слово было не на галактическом.
— Это древнее слово, — сказал Пелорат, — оно означает "предки", Блисс. К нему ближе наше слово "прародители".
— Очень хорошо, — сказала Блисс с неожиданной светлой улыбкой. — Земля — это планета, откуда пришли наши прародители, Фоллом. Твои, мои, Пела и Тревица.
— Твои, Блисс… и мои тоже, — голос Фоллом звучал озадаченно. — И твои, и мои?
— Прародители у всех людей были одни и те же, — сказала Блисс.
— На мой взгляд, — сказал Тревиц, — этот ребенок очень хорошо знает, что он от нас отличается.
Блисс тихо сказала Тревицу:
— Не говорите так при ней. Нужно дать ей понять, что она ничем не отличается. По крайней мере, ни в чем существенном.
— Я бы сказал, что быть гермафродитом существенно.
— Я говорю о разуме.
— Трансдукторные доли мозга тоже существенны.
— Ну, Тревиц, не вредничайте. Независимо от мелочей она разумное существо и человек. — Блисс повернулась к Фоллом и сказала громче:
— Подумай об этом спокойно, Фоллом, и ты увидишь, что это значит для тебя. И твои, и мои прародители были одни и те же. И у всех людей на всех планетах — многих, многих планетах — были одни и те же прародители. И эти прародители первоначально жили на планете под названием Земля. Это ведь означает, что мы родственники, верно?… Иди в нашу каюту и подумай об этом.
Бросив задумчивый взгляд на Тревица, Фоллом повернулась и выбежала, а Блисс слегка подтолкнула ее ласковым шлепком.
— Пожалуйста, Тревиц, — сказала Блисс, повернувшись к нему, — обещайте мне, что вы воздержитесь в присутствии Фоллом от замечаний, которые наводили бы ее на мысль, что она от нас отличается.
