Сергей Лукьяненко - Звёзды — холодные игрушки
Как же он выдерживает джамп?
За четыре секунды до автоматического сброса навигационных расчетов, я нажал кнопку джампа, и пространство вывернулось наизнанку.
О-о-о!
Дольше, дольше, дольше…
Пусть этот миг не кончается, пусть корчится от ужаса счетчик, пусть тщетно добивается равноправия Земля, пусть Сильные расы играют в свои взрослые игры… Плевать, лишь бы продлить этот миг, превратить его в вечность…
Я открыл глаза.
Темнота и скулеж счетчика.
Как тяжело возвращаться в реальность.
Химический фонарик замерцал в моих руках. Я увидел тоненькую ниточку собственной слюны, плывущую в воздухе и медленно сворачивающуюся в шарик. Смахнул ее рукавом, поискал взглядом рептилоида. Как тяжело двигаться…
Счетчик дрейфовал у лобового иллюминатора, рядом с игрушечным мышонком. Кажется, этот джамп дался ему тяжелее — чешуйчатое тело тряслось в непрерывных мелких судорогах.
— Счетчик! — позвал я. — Карел!
Очень медленно рептилоид отвел от брюха голову и прошептал:
— Прошу прощения…
— Как ты это делаешь? — резко спросил я. — Как выдерживаешь джамп?
— Я… — пауза. — Объясню позже…
Потянувшись, я схватил его за переднюю лапу и подтащил к пульту. Счетчик торопливо забрался на свой насест.
Он все готов объяснить — но позже. Может быть, когда станет слишком поздно. Одобрят ли на Земле мой поступок, или напомнят о присяге и смерть-пульте? Не знаю. Но вначале надо добраться домой.
Сбросив ремни я скользнул к иллюминатору левого борта. Ничего интересного — только звезды. Вроде бы рисунок созвездий очень привычный, неискаженный.
— Мы прилетели? — полюбопытствовал счетчик.
— Да, вот только куда? — я оттолкнулся, перелетая через кабину. Взглянул в другой иллюминатор — тоже ничего особенного. Ладно, придется потерпеть. Челнок медленно вращается вокруг оси, что-нибудь да увижу.
Пискнул компьютер — приборы оживали.
— Необходимо вставить носитель информации? — спросил счетчик. Я посмотрел на него — он уже перебрался в кресло, тянулся лапой под правый подлокотник. Хорошо подготовился, знает, где что лежит.
— Сумеешь?
— Вероятно, да.
С полминуты счетчик возился с замком — три длинных тонких пальца на лапах были достаточно подвижны, но им не хватало противостоящего. Наконец, двумя лапами, он открыл защелку и вытянул лазерный диск.
— Валяй… Карел, — буркнул я. Словарный запас у счетчика был отменный — он понял.
Пару минут я пялился в холодное сияние космоса, а рептилоид возился у пульта, тихо шипя, когда рассчитанные на людей кнопки не поддавались его усилиям.
— Могу ли я подключиться к системе напрямую? — спросил счетчик после особенно бурной схватки с сидиромом. Я не ответил — потому что очередной оборот челнока наградил меня действительно красивой картиной.
— Карел! — негромко позвал я. Рептилоид медленно подплыл ко мне.
— Гляди.
Сатурн выглядел как на фотографии в детской книжке. Кольцо было повернуто к нам плоскостью, под небольшим углом, и солнечный свет вычерчивал его рельефно и предельно красочно. На фоне желто-коричневого шара планеты, какого-то плоского и не впечатляющего, кольцо казалось куда более вещественным и массивным… вьющаяся в космосе каменная река.
— Красиво? — спросил я, сам удивляясь своему вопросу. Что такое понятие красоты для чужой расы?
— Да, — счетчик дышал тяжело и часто. — Это… похоже на дом.
— На твою планету?
— Да…
Здорово. В справочнике данные о родной планете счетчиков полностью отсутствовали. Теперь можно смело записать — «окружена кольцом»…
— Это Сатурн? — спросил счетчик. — Джамп оказался удачным?
— Сатурн. Но ничего хорошего в этом нет.
Рептилоид уставился на меня.
— Карел, на моем корабле жидкостные ракетные двигатели. Ты ведь знаешь, что это такое?
— Дрянь, — безжалостно сказал счетчик.
— Верно. И чтобы вернуться на Землю, челнок должен оказаться от нее на расстоянии не более пятисот тысяч километров, в плоскости эклиптики, и со скоростью относительно планеты не более сорока километров в секунду.
— Дрянь… — повторил счетчик. — Вы часто гибнете?
Я не ответил, любуясь уплывающим из поля зрения Сатурном. На краю иллюминатора разгорался ослепительный блик — Солнце спешило заглянуть нам в глаза.
— Вам нужна помощь, человек, — сказал счетчик. — Вам очень нужна помощь…
— Будем уходить на повторный джамп.
Счетчик дернулся.
— Здесь нет человеческих поселений?
— На Сатурне? Шутник. На Ио… это спутник планеты, собираются открыть научную станцию. Может быть, года через два и смогут.
— У нас нет такого количества времени, — счетчик отвернул голову от иллюминатора.
Я не стал напоминать ему, что в челноке нет запаса кислорода и на неделю. Помог ему добраться до пульта, вставил очередной диск.
— Работай. У меня дела.
Оставив рептилоида я подплыл к шкафчику санитарных средств. Повернувшись спиной к счетчику, достал мягкий гофрированный шланг, расстегнул брюки.
— Потребность в удалении отходов?
Господи…
Отвечать я, конечно, не стал. Включил отсос, и попытался забыть про любопытный взгляд рептилоида, буравящий спину. Ненавижу эти мелкие бытовые проблемы. Но что поделаешь, если у нас нет искусственной гравитации.
— Больше не комментируй мои потребности, ладно?
— Извини, — кротко сказал счетчик. — Я занимался ксенобиологией, это очень любопытный аспект…
— Лучше подумай о двух следующих джампах.
— Петр, если ты позволишь мне работать совместно с компьютером…
— Ну?
— Я выведу корабль к Земле с максимально возможной точностью.
Это было неслыханно. Это было настолько безумно, что в уставе даже не было прямого запрета. Скорее, наоборот, можно было притянуть за уши пункт о допустимости использовании помощи чужих в навигационных расчетах.
Поставить бы на мое место господ чиновников…
— Хорошо, — чувствуя, что переступаю какой-то незримый порог, сказал я. — Как ты это сделаешь?
— Очень просто, — рептилоид сполз с кресла, уступая мне место пилота, завис над пультом. — Мы часто работаем с электронными машинами.
— Но не с человеческими…
— Двоичный код? — счетчик провел лапой над пультом. Медленно прижал ее к портам компьютера, прикрытым прозрачной крышкой.
— Снять? — спросил я.
Счетчик не ответил — а дисплеи тем временем начали гаснуть.
Вмешиваться было глупо. Я просто смотрел, как рептилоид отключает компьютер, как машина начинает перезагрузку и останавливается, не успев запустить операционную систему. Индикатор хард-диска часто мигал — информация куда-то уплывала. Видимо, в маленькую треугольную голову.
Интересно, как это — напрямую общаться с электронной машиной? Неужели это и впрямь нормальный метод коммуникации счетчиков?
И как они тогда ухитряются оставаться эмоциональными существами? Я где-то читал, что любое существо, способное воспринимать информацию на уровне отдельных байтов, окажется эмоционально холодным — в нашем восприятии, во всяком случае. Слишком разным будет темп времени.
— Очень интересное программное решение… — сказал рептилоид, убирая лапу с пульта. Компьютер при этом не ожил — все так же тускло тлели дисплеи, и даже индикатор хард-диска погас.
— Какое еще решение?
— Навигационная система. Для такой слабой машины подобная точность и быстродействие великолепны. Это человеческая разработка?
— Да, конечно.
— Вы очень способные, — покровительственно сообщил рептилоид.
— Ты собирался рассчитать координаты джампа.
— Я этим занимаюсь.
— И одновременно разговариваешь со мной?
— Это разные уровни сознания, Петр. Сознание внешнее и сознание внутреннее. На одном уровне происходит обработка больших массивов информации. На другом — активная материальная деятельность.
— И оба уровня работают параллельно?
— Когда это необходимо, например сейчас, то да. Если я нахожусь дома, в гнезде, то внешнее сознание лучше отключить. Если я лишен доступа к информации, то отключается внутреннее сознание.
— А какое сознание у тебя главное?
— Бессмысленный вопрос, — отрезал рептилоид. Но я не унимался:
— Что развилось у вас раньше, Карел? Внутреннее или внешнее сознание?
— Ты ксенобиолог?
— Нет, но мне интересно.
— Внутреннее. Внешнее выработано искусственно, — казалось, что счетчик ответил с большой неохотой.
И неудивительно. Он опять дал мне информацию о своей родине — то, что скрывала любая раса. Я попытался представить мир, в котором возникла подобная форма жизни. Мир, где не требовалось бороться с врагами, добывать пищу, укрываться от непогоды, создавать орудия труда. Мир, где выживание зависело от скорости и точности обработки информационных потоков.
