Время жить (трилогия) (СИ) - Тарнавская Мила
Напротив виднелся длинный забор из проволочной сетки, окружавший ряд длинных навесов, под которыми были уложены в штабеля или разбросаны в беспорядке одинаковые серо-желтые деревянные ящики с броскими маркировками – ярко-красная надпись на гранидском и рисунок, изображающий бомбу с дымящимся фитилем.
– Что это? – поинтересовался Эргемар, показывая на ящики.
– Взрывчатка, – это слово звучало одинаково и по-гордански, и по-баргандски. – Еще довоенная. Ее в крепости целые склады, вот и вынесли все на полигон, чтобы там не рвануло ненароком.
Эргемар торопливо поднялся на ноги. Он, конечно, никоим образом не отдохнул, но сидеть в непосредственной близости от груд взрывчатки с наверняка давно истекшим сроком хранения было страшновато.
– Пойдемте, – предложил он. – Я уже в норме.
А идти, как оказалось, было совсем недалеко. Тропинка обогнула особенно крутую и высокую дюну, скользнула в узкую щель между склонов, поросших жесткой травой и кустарником, и они неожиданно оказались прямо на широком пляже. Серое небо нависало над серо-зеленым морем, небольшие волны плавно накатывались на берег, а у короткого причала слегка покачивался черно-серый катерок с низкой рубкой и скошенной назад трубой. Вид у него был самый допотопный.
Около причала стояла группа людей, в военной форме и в штатском. Было уже почти светло, и их увидели сразу. Группа стала рваться, несколько человек неторопливо пошли на причал, остальные еще оставались на месте. Эргемар постарался максимально ускорить шаг; катер не казался особо надежным, но хотелось побыстрее покинуть еще более ненадежный берег.
Вдруг где-то неподалеку послышался вой сирен. Крепость на высоком мысу озарилась вспышками ракет. За дюнами послышался шум заводимых моторов.
– Налет, что ли? – скучающим тоном протянул Даксель. – Слава Единому, безопаснее место и найти трудно. Даже если и бомбить будут, то точно не нас. Только подождать придется.
Но это был не налет. Люди на причале вдруг побежали обратно. Их пожилой проводник словно испарился. Эргемар, тяжело опирающийся на клюку, и Даксель все еще стояли неподвижно.
– Что это?! – вдруг крикнул Даксель, показывая рукой куда-то в сторону моря.
Он мог и не показывать. И справа, и слева, насколько хватал взгляд, из мглы над морем выплывали странные зализанные силуэты, похожие на оплывшие айсберги или стога сена. Они плыли, но не по волнам, а над волнами, приближаясь к берегу со скоростью цунами. И ни рева, ни шума моторов, только тихий шорох, сливающийся с прибоем. Картина была одновременно жуткая и очаровывающая.
– Ба-бахх!!! – крепость осветилась огнями орудийного залпа.
Воздух заполнил тяжелый многоголосый свист, а затем из моря начали вырастать гейзеры всплесков. Один из непонятных предметов получил прямое попадание и скрылся в облаке огня, дыма и пара. С другого, самого близкого, разрывом снесло покрывающую его ткань – теперь было видно, что это маскировочная ткань, – и взорам открылась низкая платформа, парящая над волнами. И на платформе – два пятнистых танка пришельцев.
Только теперь Эргемар понял, что они с Дакселем остались одни чуть ли не на всем пляже.
– Бежим, – выкрикнул он, и припадая на раненую ногу, бросился прочь, увлекая за собой Дакселя.
Командир Пээл в далеком корабле философски пожал плечами и снова устало потер и без того синие от недосыпания глаза. Было бы, конечно, эффектнее, если бы его танки вдруг появились на берегу к ужасу застигнутых врасплох филитов. Но… незачем привередничать, тем более, что он давно уже предпочитает эффектности эффективность. А с точки зрения эффективности, операция удалась на славу. Три с половиной дюжины антигравитационных платформ, взявших по два "Громовержца" или по три "Охотника", покрытых маскировочной тканью, невидимой в лучах радаров и обманывающей инфракрасные детекторы, неслышными призраками под утро отчалили от заморского берега и, пройдя через пролив, ударили не в самом его узком месте, а немного западнее, там, где их, похоже, никто не ждал. И обнаружили их, по-видимому, только визуально, когда времени на оборону уже не осталось. Высший класс, высшее мастерство!
Только, правда, одним Великим Звездам известно, во что ему это обошлось. Все эти дни он почти не сомкнул глаз. Штабу это знать не обязательно, но подготовка такого вторжения почти за тысячу километров от базы была страшной, рискованной авантюрой. И сколько труда, сколько нервов надо было положить, чтобы организовать переброску на эти километры десятков людей и десятков тонн грузов, зная, что корабль оставлен без защиты, и как ненадежен периметр безопасности на том берегу, намеченный только прерывистым пунктиром из трех дюжин танков на земле и шести девяток "Молний" в воздухе.
Слава Звездам, филиты так и не рискнули напасть. Это хорошо, они научились бояться. И не зря все эти дни он так старательно вытаптывает все, что может иметь отношение к их авиации, и в Шуане, и в Картае, и сейчас в Граниде. Та группировка в штабе, что выступает за примат воздушных сил перед наземными, получит мощный довод в свою пользу. И все же, и все же… Успокаиваться рано, надо ждать – ждать, пока платформы, выгрузив танки, не вернутся обратно, и еще ждать, пока его люди, оставшиеся только с легким оружием и под охраной только с воздуха, не завершат погрузку, и, наконец, пока караван транспортных катеров, сопровождаемый половиной его оставшихся "Молний", не совершит посадку под безопасной сенью корабля. Тогда только можно будет расслабиться и послать танкам полноценную поддержку с воздуха, именно тогда, когда они больше всего будут в ней нуждаться, когда они будут рвать наспех подготовленную, но наверняка мощную оборону филитов в Тороканских Воротах…
Но такой рискованной операции он больше никогда не станет делать. Никогда…
Все живые существа в момент страшной, смертельной опасности ведут себя одинаково. Они либо бегут, либо прячутся. Эргемар, при всем своем желании, бежать не мог. С помощью Дакселя, палки и последних резервов организма он чуть ли не на одной ноге доскакал до прохода, из которого они только что вышли, и постарался поглубже заползти в заросли невысоких кустиков рядом с тропинкой. Проход был узким, и можно было надеяться, что танки в него побоятся сунуться.
За спиной что-то гулко ухнуло. Приподняв голову, Эргемар увидел, как пламя быстро пожирает остов катера, виднеющийся среди черных обломанных досок, – всего, что осталось от причала.
– Накрылась наша посудинка, – пробормотал рядом Даксель.
Он говорил почти прямо в ухо Эргемару, но слышно его было едва-едва. Вокруг было шумно. Где-то еще завывала сирена, ревели во всю мощь танковые моторы, со стороны крепости доносился грохот взрывов – ее явно бомбили, хотя на фоне низких серых облаков ничего не было видно. А на пляж прямо напротив спрятавшихся Эргемара и Дакселя уже надвигалась широкая платформа, укрытая серым бесформенным саваном. Беззвучно – поскольку любой издаваемый ею звук полностью заглушался окружающим гвалтом – она опустилась на песок. Серое покрывало внезапно соскользнуло, словно сдернутое невидимой рукой, и исчезло, а два танка, стоящие на платформе, рывком соскочили вперед, подняв тучу песка. Затем платформа, освободившись от груза, осела назад и не поворачиваясь, плавно заскользила обратно. А танки остались. Их было уже шесть – слева и справа только что разгрузились две такие же платформы.
С десяток секунд танки стояли неподвижно, будто проводя безмолвную перекличку. Потом два из них двинулись направо, три – налево, а один, отбрасывая в стороны песчаные струи, неспешно двинулся вперед – прямо к проходу.
Пожалуй, никогда раньше Эргемару не приходилось испытывать такого страха. Ползком, на четвереньках, на карачках, пригнувшись, он пятясь, выбрался из кустов и, чуть не крича от боли, рванул вслед за Дакселем.
Возле старого бронеавтомобиля они едва не налетели на небольшую группу деловито-сосредоточенных гранидских солдат, занявших позицию прямо за импровизированным бруствером из шин. Один из них, опустившись на одно колено, выцеливал что-то в небе, направляя вверх ствол ручного пулемета, трое сжимали в руках полутораметровые трубы с остроконечными насадками. Даже никогда не служивший в армии Эргемар безошибочно опознал в них противотанковые гранатометы. Еще несколько снаряженных гранатометов лежали в длинном деревянном ящике.
