Александр Зорич - Пилот особого назначения
Ахилл Мария остановил бег и поднял забрало. Осмотрелся. И где штаб?
Неподалеку группа солдат снаряжала ленты к автоматическому гранатомету АГ-98 –– незаменимой карманной пушке пехоты. Три гранатомета на треногах стояли тут же, подле штабеля зарядных ящиков.
– Рядовой! – позвал новоиспеченный комбат, подавив желание сказать "уважаемый" по неистребимой привычке.
На него уставились сразу три лица. Удивились. Разглядели знаки различия. К Ахиллу Марии подскочил боец в легком бронекомбинезоне и лихо козырнул.
– Подскажите, где тут у вас штабной взвод?
– А вы, наверное, комбат, который с подкреплением прибыл? – сообразил рядовой, во все глаза разглядывая "Конкистадор" – экзотическую, надо сказать, вещь. – Так, товарищ комбат, вы маленько не добежали! Аккурат туда за кедры, еще метров сто. Где командирский танк.
Его рука в перчатке указала азимут, полностью совпадавший с изначальным направлением движения. И Ахилл Мария нырнул в водоворот снующих пехотинцев.
– Ну что, все собрались? – осведомился полковник Меликов, когда комбат Вильямайора оказался возле танка.
Точнее даже не танка – группы машин, составлявших свиту командирской брони.
– Тогда прошу пожаловать в КШМБ подполковника Лихтера. Там удобнее. Хоть и короткий у нас будет разговор, но все же. Эрнест Палыч нас приглашает.
Ахилл Мария зашагал вслед офицерам и невольно подивился, как много русские успели вывести из-под первого, страшного удара клонов. Даже пехотная командно-штабная машина уцелела!
Теплый кунг, операторский отсек, набитый планшетами, аппаратурой связи и так далее. Все расселись кто куда, захлопнув дверь перед носом медленного снегопада.
– Ну что, ребята, объявляю первый военный совет сводной Махаонской дивизии открытым. Мы тут все худо-бедно знакомы, так что прошу приветствовать пополнение: новый комбат-4... – Меликов глянул в наручный планшет, – ...Ахилл Мария Мигель де Вильямайора де ла Крус! Прямиком из Тремезианского пояса прибыл подпирать нас вместе со своими ребятами. Прошу любить и жаловать. Поступает в подчинение товарища Лихтера.
Офицеры заоборачивались, закивали, кто-то даже отдал честь. Шутливо, как показалось эрмандадовцу.
– Пожалуйста... товарищи, просто Ахилл.
– Во! Это по-нашему! – воскликнул кто-то, кажется, командир дивизиона ПКО.
– Точно, – поддержала его артиллерия, – а то пока такое в рацию выговоришь, война кончится! Ты только не обижайся, комбат, мы тут люди простые!
– Познакомились? – спросил полковник и балагурящие офицеры разом затихли. – Ахилл, времени притираться нет совсем. Так что открывай канал доступа, сейчас оператор зальет тебе тактическую карту и встроит в схему управления дивизией. Теперь остальным: не буду скрывать – дела наши кислые. Даю прогноз на сто процентов: военный совет в таком составе первый и последний. С орбиты только что передали: крепость "Леонид Буркатов" уничтожена, орбита больше ничем не прикрыта – клоны идут на приступ. Флуггеры... которые уцелели, перебазировались на запасную площадку. Поддержат если что. Прогноз по высадке – двадцать минут. Прямо сюда прет минимум пять десантных бортов. Кирта прикрыта тяжелыми системами ПКО – клоны их не довыбили и дуром лезть опасаются. Поэтому высадка будет здесь, в удалении от города. Наши действия...
Ситуация, в самом деле, сложилась аховая.
Ахилл и так осознавал, что все плохо, но только теперь, в мерцании голограмм штабной карты, отчетливо разглядел колеблющееся пламя похоронных свечей, до которых ох как недолго оставалось.
На Махаоне должны были базироваться три полнокровные дивизии – целая армия. Однако суетливая предвоенная рокировка сил оставила родной махаонский танковый полк с частями усиления и полк мотопехоты из другой дивизии, а также отдельный дивизион мобильной ПКО дальнего и среднего радиуса. Штаб с генерал-майором Вольковичем погиб при налете на Кирту, так что полковник Меликов стал во главе пестрой компании, собранной из трех различных частей.
Задача была ясна после первого разговора с полковником: встретить десант в засаде. А потом отойти к Кирте. Сейчас он нарезал конкретные сектора ответственности, офицеры прикинули схему взаимодействия и маршруты отхода. Что придется отходить, никто не сомневался. И хорошо, если кому-то уйти удастся.
– Вот такие пироги с котятами, товарищи, – закончил Меликов. – После боя на орбите флуггеров осталось штук тридцать. Хватит их, сами понимаете, на один серьезный бой. С воздуха мы, считай, не прикрыты. Рассчитывать можем только на себя. Всё, военный совет считаю закрытым. Всех прошу проследовать к вверенным подразделениям. Эрнест Палыч, машина твоя, так что располагай. Ахилл, прогуляемся вместе.
Они выбрались из КШМБ – сдвоенного шасси БТР с кунгами.
Лицо холодил невозможно вкусный таежный воздух, а на шлемах оседали снежинки. Почти невидимое из-за крон небо накрывало землю низким серым пледом. Эрмандадовец вздохнул и потянулся, насколько позволяла броня.
На плечо опустилась рука в перчатке. Бывший секуридад обернулся – рядом стоял полковник. Невысокий, кряжистый мужик с аккуратно выбритой физиономией. Физиономия, надо сказать, довольно пухлая, была утеснена нащечными сегментами шлема – наружу торчал нос-картошка и поблескивали внимательные голубые глаза.
– Ты кто у нас по специальности? Вроде контрразведка?
– Контрразведка. – подтвердил Вильямайора, поворачиваясь.
– Эх, контра! Что же тебя к нам-то занесло! Ты же элита! Разведчика – да в пехоту, черт! Это ж все равно как микроскопом гвозди заколачивать! Ладно, чего уж теперь... такая свистопляска с этой войной! – он на секунду замолк, а потом потряс собеседника за плечо. – Скажи, разведка, справишься?
– Не знаю, – честно ответил Ахилл. – Я специалист по корпоративной безопасности. Парни мои подготовлены отлично, но специфика не та. Мы, считай, полицейские части – не пехота.
– Все с вами понятно. Ладно, комбат. Плюнь. Гляди веселее! Будешь наш Ахилл! Как там это: "Гнев, о богиня, воспой Ахиллеса, Пелеева сына..." Так, что ли? Ну всё, не смею задерживать. Ни пуха.
– К черту.
"Какой-то полковник сделался разговорчивый! – Думал Ахилл Мария, на бегу уворачиваясь от кедровых стволов. – Впрочем, ничего удивительного – боится. Помирать никому не охота. Мне-то сейчас пропасть было бы особенно глупо!"
Он бежал к своим. Вокруг строилась пехота и взревывали моторами танки, выходившие на позиции.
Батальон Ахилла практически не имел тяжелого вооружения. Ни автоматических гранатометов, ни переносных ракетных комплексов. Только автоматы и ручные плазмометы. Все представительные орудия смертоубийства разлетелись на нейтрино при взрыве станции "Тьерра Фуэга".
Из козырей – превосходные штурмовые скафандры малой серии. Нагрудный сегмент имел шанс выдержать даже двадцатимиллиметровый снаряд, так что четвертый батальон оставили в резерве на случай ближнего боя с пехотой клонов.
Ротные и взводные остались по прежнему расписанию. Должность заместителя занял верный Просперо де Толедо, не покинувший шефа.
Можно воевать!
Хоть и кислые лица были у бойцов "Эрмандады" (которые совершенно не понимали ради чего они здесь), зато подогревала ценная мысль: клоны разбираться не будут! Бывшие безопасники готовились сражаться за свои жизни – серьезный аргумент в мотивации личного состава!
Десантный авианосец "Хорасан" скользил по средневысотной орбите.
Стартовая стрела правого борта, облепленная дюжиной планеров, нацеливалась на туманную планету. Егеря "Атурана" должны были обеспечить высадку десантной бригады. Так всегда делают: сперва части особого назначения расчищают периметр, мало ли что? Потом вниз устремляются тяжелые средства высадки – слишком ценные, чтобы рисковать ими наобум.
Тяжелые средства – вот они: четыре средних десантных корабля типа "Бермайе" и большой танкодесантный корабль "Элан", причем его новейшая модификация – "Элан-Б". Расширенная грузовая палуба, способная принять разом восемьдесят единиц бронетехники. Транспорты типа "Бермайе" идут с перегрузом – по тысяче бойцов вместо штатных шестисот.
Десантный авианосец "Хорасан" сыграл несколько аккордов на маневровых дюзах, выйдя ниже строя транспортов. Не скажешь, что мертвая железяка! Полное впечатление собственной воли, словно одушевленное существо!
Командир авианосца стоял на мостике, глядя попеременно то на золотой фравахар над пультом, то на панораму. Стоял по привычке – с ним разговаривал лично адмирал Дэвед. Негоже отдавать рапорт сидя.
– Приказываю начать высадку егерей.
– Слушаюсь, господин адмирал.
– Доложите прогноз по хронометражу.
– Пять минут для выхода на позиции. Пять минут на старт планеров. Семнадцать минут на приземление. Полагаю, еще через полчаса "Атуран" доложит, что периметр чист.
