Александр Зорич - Пилот особого назначения
– Батальон, слушай мою команду! – даже не закричал, завыл, выстукивая на планшете направление атаки. – По второму маршруту!.. Бегом!.. Марш!
В эфире раздался мат и поднялся древний как сама война вопль:
– В атаку!
И они понеслись в огонь, в красное зарево. Очень вовремя. Дымные полосы перечеркнули небо и за спинами жахнуло так, что Ахилла подхватило и понесло невидимой силой ударной волны.
Он рухнул в снег, приложившись лбом о кедр. Ерунда, в шлеме – это даже не больно. Обернулся.
Их прежняя позиция больше не существовала – там бушевал огонь, накрывая обрубки вековых стволов. Снегопад прекратился, его сменила высокая шапка пара и дыма.
– Вперед! Вперед! Вперед!
И они мчались вперед, настигая бой.
Словно в конкордианском синема мимо проносились трупы, изуродованные, испятнанные пулями ветки, поваленные стволы, воронки и грандиозные черные проплешины.
"Неужели тяжелые плазмометы?! Откуда?!"
А вот и виновник, точнее – один из них. Меж двух кедров полыхал конкордианский "Гэв", оснащенный плазменным орудием. Сейчас оно, мертвое и неопасное, уткнулось в землю дульным индуктором. Жуткой силы внутренний взрыв вскрыл броню, вынеся даже лобовую плиту. Оплавленный многотонный кусок стали валялся неподалеку.
"Ну когда же начнется?!" – лихорадочно думал Ахилл Мария, успевая поглядывать на планшет.
Пока работали полковые беспилотники и многочисленные камеры на танках и шлемах солдат, пока информационные потоки сводились воедино командирскими парсерами, картина боя представлялась достаточно стройной и ясной. Вот враг – вот мы. Глупо попасть под пулю в таких почти идеальных условиях.
И все-таки, когда началось, Ахилл Мария оказался психологически не вполне готов.
Сперва рация разродилась криками ротных:
– Контакт на двенадцать! Веду бой!
– Контакт!
А потом снег перед ногами Ахилла Марии вспорола щедрая очередь. Судя по тактическому экрану, драка шла в некотором удалении, так что пули можно было признать случайными. Но всё равно, эрмандадовец ощутил как желудок набряк холодным комом от неожиданного страха.
Он моментально перекатился за внушительный ствол и огляделся.
Рядом залег Просперо. Показывает большой палец, мол, все в порядке. Позади падают в снег бойцы первого взвода первой роты – его личная охрана и последний резерв.
Ахилл поправил автомат, еще раз прошелся пальцем по флажку предохранителя. И тут порядок – среднее положение, включен огонь очередями по три. Взгляд на планшет: есть потери, не удивительно. Вторая и третья рота за минуту недосчитались четверых.
– Ротные, доклад!
– Вторая рота. Залегли, ведем огонь. Дистанция до противника от двадцати до ста метров.
– Третий. Залегли. Дистанция до ста метров.
Командирский канал:
– Лихтер вызывает. Что там у вас, Ахилл?! Почему не двигаемся? Танки ушли вперед, перед вами какая-то хрень, человек тридцать-сорок! Быстро подавили их и сразу доклад!
– Есть...
"Какая-то хрень... а чего ж такой плотный огонь?!"
В самом деле, "какая-то хрень" завывала автоматами, тенора которых то и дело покрывались басовитым стаккато пулеметов. И где они залегли? Планшет выдавал лишь размытое красное пятно "условно занятой врагом позиции".
Ахилл Мария поймал себя на мысли, что уже четверть часа в бою, а ни разу не выстрелил и не увидел ни одного клона, если не считать череды трупов.
– Вторая рота! Подавляющий огонь! Держим позицию и работаем! Третья рота по моей команде вперед, охватываем фланг, как поняли?
Ротные доложились, что все поняли.
– Первая рота, перебежками, занимаем позицию позади третьей. Ротный, позиция обозначена на тактическом экране. Выдвигаемся!
Выдвинулись. Ахилл, пригибаясь, пробежал за спинами бойцов второй роты. Те прятались в складках местности и палили куда-то в грязно-белую мглу. Над каждым отделением висел миниатюрный беспилотник НБПЛАП-3, выдававший целеуказание. Что позволяло особенно не высовываться, стреляя из укрытий.
Эрмандадовец, наконец, увидел, как с той стороны туманную хмарь прорезают сотни ослепительных вспышек, рождавших слитное "тра-та-та". Будто стая взбесившихся дятлов взялась долбить сухой пень.
Вот она – рота три.
В полусотне метров от сражающихся товарищей. Группы звеньев по два: на каждое отделение ручной пулемет, в тылу – резерв, взвод тяжелого оружия с плазмометами. Импровизация, м-м-мать ее!
Сиплым шепотом, словно боясь, что его могут подслушать, Ахилл Мария скомандовал:
– Вторая рота, товсь! По команде огонь из подствольников, прикрывайте нас! Огонь!
И фронт по левую руку взорвался. Туман на той стороне потонул в разрывах. Но они ответили. И как!
Хмарь разорвало голубыми молниями! После чего ротный эфир потонул в воплях боли, а лес полыхнул, как пары бензина!
Станковый плазмомет! Молнии продолжали бичевать позицию второй роты, и Ахилл Мария понял: пора!
– Рота три! Готовность! Ротный! Принять маршрут! Цель – левый фланг противника!
– Есть!
– Вперед! В атаку!
Лес колыхнулся. Сотня белых "Конкистадоров" выпрыгнула из укрытий и помчалась вперед – туда, где безумствовали, рождаясь, голубые молнии. Командир отметил, что бегут не абы как – расчетливо, прикрывая друг друга в звеньях. Пулеметы на флангах лупили, как заведенные.
– Первая рота! Слушай мою команду! Идем вслед роте два и заходим в тыл. Ротный! Принять маршрут!
– Есть!
– То-о-овсь! Вперед, вашу мать, вперед!
Ахилл надрывался, чтобы подбодрить себя, в первую очередь себя. Рота метнулась вдоль строя, за спинами товарищей. Бежать надо быстро, пока клоны не осознали, что их отрезают с трех сторон. Значит: только бежать! Пусть пригибаясь, но все равно – через створ вражеского огня!
А враг работал как надо! Навстречу уже хлестали тугие нити плазмы, летели снопы пуль и рвались гранаты. И далеко не все они доставались наступающему фронту.
Под ноги Ахиллу рухнул боец с простреленным насквозь шлемом. Выходное отверстие слегка дымилось, а на снег лег рваный треугольник мелких брызг – серый с красным.
Он перепрыгнул через тело, запнулся, упал... ветвь кедра над ним разлетелась в щепу!
"Пристрелялись, черт! Всережимная винтовка!"
Да, это могла быть только всережимная винтовка. Что еще прошьет тяжелую броню "Конкистадора" навылет?! Пусть и с короткой дистанции?
Ахилл Мария хорошо понимал, что одно попадание и – конец. Даже не понимал, для этого не было времени. Чуял. Копчиком. Только потому и выжил.
Мощные электромышцы подбросили его вверх, он пролетел метра три... Танк! Сгоревший остов Т-10! Оторванная башня и обугленное тело на броне...
Перекат! Что-то выбивает по мертвой машине, как по барабану. Конечно, всережимник!
Оглядеться! Теперь можно...
Метрах в пяти дальше стоит еще один тэ-десятый. За погибшими машинами сгрудились бойцы первого взвода, остальные взводы роты залегли за деревьями.
Что за дьявол?! Взгляд на планшет. Да мы же вышли на рубеж!
– Вторая рота! Вторая рота, на связь! – наушники то и дело накрывает треском – обычное следствие ионизации воздуха от работающих плазмометов.
– Здесь замкомроты Нуньес. Альмовар ранен, принял команду на себя.
– Добро. Рота один, Мартини, Мартини, прием!
– Здесь, командир.
– Слушай меня! Все! Если что, команду принимает Толедо! На три атакуем! Один! Два! Три! Пошли-и-и-и!
Туман впереди. Полотно в красных гвоздях. Нам туда.
Вперед несутся "Конкистадоры".
Поваленный кедр с дымящим разломом. На колено! По забралу пляшет прицельный маркер. Из наплечной консоли вылетает беспилотник НБПЛАП-3.
Мир немного вычищается цифровым порядком. Выхлоп всережимной винтовки. Дистанция – сто семь. Рекомендация на использование гранаты. Умный парсер, сопряженный с вычислителем автомата, активирует гранатомет. Маркер окаймляется рамкой. Выстрел!
Двадцатимиллиметровая смерть взрывается в рваном тумане. И еще одну, для гарантии! И вперед, вперед, вперед! Бушует жидкий порох в каморе, ствол дергается на откатных салазках. Три выстрела, три, и еще три!
Мордой в снег, Просперо, пошел, пошел, пошел!
Мимо бухают бронированные ботинки де Толедо! Вперед, прямо по курсу устремляются длинные трассеры – пулеметчик в работе. Поддержим!
Звенья атакуют перебежками. Молодцы, не тормозят! Вперед, м-м-мать, вперед!
В шеренге атакующих вырастают высоченные цветы дыма и огня. Комья снега. Оторванные руки. Дым. Клочья тумана. И еще, и еще!
– Гранатомет! Автоматический! – кричит де Толедо.
Он еще что-то кричит, Ахилл хочет ответить, чтобы кто-нибудь заткнул эту гранатометную суку, когда в наушниках шкворчит и трещит неведомая огромная сковородка. По лесу впереди бьют три огненных луча. Валятся, вспыхивают деревья, грохот, гром.
