Сергей Кусков - Золотая планета. Пасынок судьбы
Я молчал. Оправдываться мне не за что, а говорить нечего. Пускай начинает первая, раз пришла.
— Мы вчера виделись с Хуаном Карлосом… — начала она издалека.
— Ты его давно знаешь? — перебил я.
— Несколько лет. — Легкое пожатие плеч. — Это он мне рекомендовал подать документы сюда, в эту школу.
Вот даже как? Не знал!
— Мы друзья… — для чего-то смущенно добавила она.
— Молодцы!
А что ей на это ответить?
— Он вчера рассказывал про тебя. Что ты… Что я тебе…
— Что ты мне нравишься?
— Да.
Этот придурок, что, не поговорил с ней после нашей утренней беседы? Я его точно убью!
— Понимаешь, он ученый. Инженер. И неплохой инженер! — я пытался собраться с мыслями и найти слова, чтобы не обидеть ее. — Иногда я хочу убить его за некоторые вещи, но понимаешь, он видит мир иначе, чем другие. Все творческие личности видят мир иначе. Поэтому ты двадцать раз перепроверь то, что он говорит, и только потом делай выводы.
Она согласно кивнула.
— Я для этого и пришла. Сделать выводы.
От нее разило неловкостью. Но она хотя бы знает, что Хуан Карлос трепло, значит, не все так плохо.
— Он не прав. Ошибся. Самую малость, но ошибся. Ты красивая, даже очень красивая, но…
— У тебя есть другая, — понимающе кивнула она, и я не понял, с разочарованием или нет.
— Пока нет. Но надеюсь, что будет.
— Понятно.
Нет, все-таки с грустью. Я ей нравлюсь? Этого только не хватало!
Чтобы уйти от темы, решил перевести разговор на что-нибудь более нейтральное.
— Ты титуляр?
Она кивнула.
— Знаешь, я уже много думал над этим… Мне кажется, нам, титулярам, нужно держаться вместе. Помогать друг другу. Ты в курсе, что происходит в школе?
— Конечно.
— Это не правильно.
— Везде так. Бывает еще хуже.
— Мы не везде! — повысил я голос. — Мы в одной из лучших школ планеты! Это не трущобы на окраине!
Она усмехнулась.
— И что это меняет? В трущобах проще: кто сильнее, тот и прав. А что мы можем здесь? Мы здесь никто! Все вытирают о нас ноги, и сверстники, и администрация! Если бы себя кто так вел у нас на районе — мигом бы объяснили, что почем! А тут одним можно безнаказанно делать то, что нельзя другим!
Она права. Но не стоит опускать руки. Если опустишь их сейчас, так и будешь ходить по жизни — с опущенными руками.
— Это называется классовое родство. Оно не дает им топить друг друга.
— Скольких платников при тебе отчислили за неуспеваемость? — продолжала заводиться девушка. — Я совсем недавно здесь, полгода, но что-то не помню никого! А титуляров — человек десять! Хотя за нас корона регулярно перечисляет деньги, мы здесь не за бесплатно учимся!
— Мы — каждый сам за себя! — возразил я. — Барахтаемся, барахтаемся… А нас топят поодиночке! В этом наша проблема, в отсутствии единства! Только вместе мы сможем решить свои проблемы!
Она рассмеялась.
— И как это будет выглядеть? Самим организовать банду и колотить обидчиков? За территорией? Как они? А с учителями что делать? Им тоже морды бить?
Мне смешно не было.
— Почему нет? Не надо так утрировать, все более реально, чем ты думаешь. Я про морды. Я делал это, но в одиночку, поэтому меня поставили на место. А если нас будет десяток?
— То нас будут бить десятком, а не одиночками! — хмыкнула она, но уже тише.
— Ты думаешь, Виктору Кампосу нужно лишнее к себе внимание? — я усмехнулся в ответ. — Пусть и вызванное поведением сына? Да ДБ зубами вцепится за это дело, такие случаи на дороге не валяются! А если драка с применением чего-нибудь эдакого? Представляешь, как можно его шантажировать, определив Бенито отдыхать в казематы суток на пятнадцать?
— Я… Я не думала об этом… — ошеломленно уставилась на меня Николь…
— Бьют слабых, это закон жизни. И одиночек. Но для начала неплохо просто собраться и обменяться информацией. А уж потом решить, что делать дальше.
Она задумалась.
— Ты смелый.
Я пожал плечами.
— Я рассудительный.
— Нет, ты смелый. Но боюсь, единственный смелый в этой школе.
— Ты не права. Другие тоже смелые. Но они не знают, что делать. Каждый бьется лбом о свою стену, и в итоге расшибает лоб.
— А если они, правда, начнут ловить нас поодиночке? А если подключат административный ресурс? Здесь же все принадлежит им!
— Ты когда-нибудь слышала такое слово, «революция»?
Николь покачала головой.
— Не получится. Они просто отчислят нас всех.
— А мы подадим коллективную жалобу в департамент образования, параллельно иск о нанесении побоев, причинение ущерба и ущемлении личного достоинства. Подкрепленные фактами и уликами. Параллельно сольем эту информацию в СМИ. Через день, ручаюсь, не более, здесь будет такая инспекция из ДО… Они сделают все, чтобы пойти на уступки, восстановить нас и утопить в шоколаде! Слово «лицензия» еще никто не отменял, а она окажется под вопросом!
Действительно, если нас будет хотя бы с десяток, да если никто не побоится драться за свои права, как дрались рабочие начала двадцатого века…
Мечты. Во всяком случае, пока.
Я придумал совершенно иной план, не включающий в себя никаких революций, никаких СМИ и прочего. План, касающийся одного меня. Но если у нее получится найти хоть кого-то, довести эту мысль хотя бы до двух-трех человек… Можно будет смело простить Хуана Карлоса, ибо это благодаря ему состоялся наш разговор.
— Ты думаешь, я смогу помочь? — потянула девушка.
— Думаю, да. Ты красивая и общительная, тебя будут слушать. Моя же репутация слишком испорчена, слишком радикальна, чтобы кого-то впечатлить.
— Понимаю. — Она задумалась. — Хорошо, я попробую.
— Объясни, что ПОКА ничего противозаконного делать мы не будем. Ничего, идущего в разрез с уставом и решениями администрации. Пока нам надо лишь оценить возможности. У меня есть кое-какие мысли, как провернуть всё без революций.
— Ты ими поделишься? — улыбнулась она.
— Обязательно. Но не сейчас. Не хочу сглазить, все на волоске, зависит от помощи одного человека, за которого ручаться я не могу. Кстати, можно у тебя спросить о Кампосе?
— Что «о Кампосе»? — лицо ее сразу посерело.
— Хуан Карлос говорил что-то о нем и тебе.
Она замялась и опустила голову.
— Он меня преследует. Вроде как ухаживает, но…
Я отложил вилку и превратился весь во внимание.
— С этого места поподробнее.
— Привет-привет, а вот и я!
«И как всегда не вовремя» — чуть не вырвалось у меня вслух. Но я молча отодвинул поднос и отсел, освобождая место горе-конструктору.
— А чего это вы такие грустные? Что обсуждаете? Может…
Николь зыркнула на него так, что тот заткнулся на полуслове. Затем повернулась ко мне:
— Он постоянно ходит вокруг, делает намеки, приглашает на свидания.
— А ты?
— А я его боюсь.
— Он тебе нравится?
— Нет. И когда он поймет, что я его… Не буду с ним… Я не знаю, что делать. Это страшный человек!
— Почему?
— Он грозил перебить моих родных, если я… Если буду встречаться с другими.
Девушку затрясло. Да, это в стиле Толстого. Вот урод, а!
Я нежно взял ее за руку и успокаивающе погладил.
— Не бойся. Мы что-нибудь придумаем. Я сумею тебя защитить. Толстый получит по заслугам, обязательно…
Глаза Николь подернулись влажной пленкой. Чтобы постыдно не разреветься, она быстро вскочила и схватила поднос.
— Извините.
Затем с улыбкой, конкретно мне, добавила:
— Спасибо…
После чего быстро убежала прочь.
— Она из Флор дел Параисо. Жуткое место! — прокомментировал Хуан Карлос.
Я кивнул. Про этот район слышал. Трущобы. Гвардия боится заглядывать в те края ночью.
— Он ее выцепит там, спокойно, среди дня. И сделает, что хочет. И никто пальцем не пошевелит, чтоб помочь. Да и кто рискнет?
И почему я узнаю самые важные новости последним?
— Ладно, что-нибудь придумаем. А пока извини, дела.
— Опять дела! Я только собрался с ним поговорить…
— Извини. Отнеси, пожалуйста, мой поднос… — и я отодвинул к нему свой недоеденный обед. Его ругань вслед не слушал, потому, что увидел человека, которого искал полдня.
— Дон Алехандро?
Куратор обернулся.
— Хуанито? Что-то случилось?
В глазах его плескалась тревога.
— Пока еще нет. Но чтобы не случилось, мне надо с вами серьезно поговорить.
— Насколько серьезно? — нахмурился он.
— Так, чтобы нас не могли слышать посторонние уши… — Я картинно обернулся на проходящих мимо девчонок с младшего курса. Дон Алехандро понятливо хмыкнул и почесал подбородок.
— Разговор долгий?
— Это будет зависеть от вас.
Он помолчал, о чем-то задумавшись.
