Скрытые границы (СИ) - Волков Игорь Владимирович
Так, перебирая фото и вспоминая разные моменты из прошлой экспедиции, мы просидели до конца перелета. Столько воспоминаний нахлынуло. Теплых, уютных, несмотря на то, что не все моменты из них были приятными. Часть снимков я даже сохранил себе, скинув в локальную папку на коммуникаторе.
Нас прервал сигнал автопилота, сообщив о прибытии в заданную точку. Ву вздохнул и, перекинувшись со мной понимающим взглядом, переключил фотопоток на трансляцию с внешних камер. Снимки наших приключений исчезли, на экранах появился корабль, выхваченный прожекторами лаборатории из черноты космоса.
— Смотри-ка, фонит до сих пор, — удивился Ву. — Предыдущие за полчаса приходили в норму.
— Дистанция, наверное, сказывается, — пожал плечами Райли. — Нужно кому время на чай-перекус или сразу выносим датчики?
Вопрос прозвучал как риторический: сам Эванс явно был охвачен нетерпением, да и из нас никто не хотел оттягивать момент осмотра корабля. Пока выставим датчики, он как раз отфонит. А если нет — будет время и на чай, и на перекус.
Я пошел в шлюз первым. Там меня нагнали два инженера из команды Ву, а чуть позже к нам присоединился и Райли.
— Можно я с вами? — на пороге появилась растрепанная Ольга.
Кажется, она бежала.
— Да мы быстро сами все раскидаем, — отмахнулся Райли.
— Интересно было бы почувствовать на себе как это — делать что-то в открытом космосе, — Ольга не настаивала, но Эванс внезапно сдался и кивнул в сторону стойки со скафандрами.
— Вот ничего ж себе, — раздался в клипсе голос Лео, которая видела нас через камеры. — Меня ни разу не пустили!
— Ну сейчас спешки нет, корабль все равно фонит. И Ольга инженер. Ей, действительно, надо потренироваться перед экспедицией.
— Замечательно, — едко откликнулась Лео.
Я послал ей в камеру воздушный поцелуй, после чего натянул шлем. Инженеры тоже были уже готовы, мы ждали только когда Эванс закончит проверять скафандр Ольги.
Показав руку с поднятым большим пальцем, Райли сообщил, что все в порядке.
— Можно выходить.
Я открыл шлюз и аккуратно, чтобы удалялись они не слишком быстро, вытолкнул датчики наружу. После чего, слегка оттолкнувшись ногами от шлюза, выплыл сам. Следом за мной вышла Ольга, а потом инженеры. Замыкал нашу цепочку Райли.
Ольга ухватилась за один из ящиков и попыталась его тащить. Я с минуту смотрел на это, потом оставил свой датчик болтаться на месте и пошел на помощь.
— Вот, смотри, его не надо тащить. Когда ящик сзади — остатки реактивной струи из ранца отбрасывают его назад. Включаешь малую тягу, толкаешь ящик вперед, выключаешь ранец и летишь вслед за ящиком. А в точке, где он должен стоять — наоборот. Обгоняешь его, включаешь малую тягу, ловишь и гасишь двигателями инерционное движение.
Я на собственном примере продемонстрировал все, о чем сейчас рассказал и махнул перчаткой, чтобы Ольга пробовала сама.
Корабль по-прежнему сильно фонил, даже невооруженным глазом это было видно. Внимательно вглядевшись в его черный колеблющийся силуэт, я кивнул на него Ольге и сказал:
— На всякий случай, пока он в таком состоянии, к нему лучше не приближаться. Поэтому толчки делай небольшие и следи за координатами, которые тебе показывает коммуникатор.
Ольга рукой показала, что все поняла. Слегка подтолкнула ящик. Тот начал отплывать от нее, но совсем с черепашьей скоростью. Второй раз она толкнула его сильнее. Ящик, набрав скорость, начал выходить за пределы области, в которую его нужно было поставить. Ольга прибавила струю в ранце и кинулась догонять ящик.
— Стой! — мне тоже пришлось прибавить тягу на ранце, только догонял я Ольгу. — Нельзя близко к кораблю!
Поймав ее за ногу, я толкнул Ольгу себе за спину. От этого движения меня развернуло и кинуло ближе к кораблю. Я не сразу сориентировался в пространстве и, включив ранец, только еще сильнее увеличил скорость сближения.
— Лех, в другую сторону! — крикнул в клипсу Ву.
Ответить ему я уже не успел. Пространство вокруг меня покрылось каким-то туманом, связь пропала. Ни корабля перед собой, ни лаборатории сзади я не видел. Появилось ощущение, будто «сосет под ложечкой», а вслед за ним закружилась голова. Я чувствовал, как сознание пытается ускользнуть от меня и бросил все силы на то, чтобы его удержать.
Через какое-то время стало легче. Я позволил себе оглядеться. Вокруг меня текло нечто. Назвать это космосом было затруднительно: пространство пронизывала струящаяся дымка, образующая маленькие галактики в инверсии. Я медленно крутанулся на месте в надежде найти корабль, Ольгу, датчики. Но ничего этого рядом со мной не было. А от того, что было, снова закружилась голова и накатил приступ тошноты. Пытаясь справится с ней, я закрыл глаза и неожиданно для себя самого «коснулся» корабля. Он был где-то тут, рядом. Плотнее стиснув веки я потянулся к нему. Двигаться не получалось, мы будто оба застряли в болоте. И чем сильнее я пытался прорваться к кораблю, тем больше увязал в том месте, где находился. Я почти отчаялся, почти сдался, когда внезапно ощутил движение корабля ко мне, навстречу. Удивленно открыв глаза смотрел, как из дымки показываются его очертания. Словно в замедленной съемке, корабль прорезался из небытия весь, целиком, и застыл прямо передо мной.
Долго смотреть на что-то я не мог, начинала кружиться голова. Поэтому приходилось делать перерывы, закрывать глаза и глубоко дышать. Я ждал. Корабль оставался на месте. В этом странном пространстве я не понимал, фонит он или нет, но терять мне, похоже, было нечего.
Надышавшись на некоторое время вперед, я распахнул глаза, активировал ранец и, набрав небольшую скорость, поплыл в направлении корабля. Добравшись, нашел какую-то техническую скобу, уцепился за нее и, с облегчением, снова зажмурился. Так провисел какое-то время, пока голова не пришла в норму и опять открыл глаза.
Воспринимать картинку в инверсии было тяжело, поэтому я никак не мог сообразить, в какой части корабля нахожусь. Пришлось потратить некоторое время, чтобы найти шлюз. К моей радости датчик внешнего открытия дверей оказался рабочим и шлюз распахнул мне свой зев, блеснув пронзительной белизной корабельного нутра. Я включил фонарик на скафандре и темный луч пронзил эту белизну, выхватывая в ней детали внутренней части шлюза. Зажигать корабельный свет я не стал — меня снова сильно тошнило и кружилась голова, не стоило даже пытаться искать кнопку включения.
Я заплыл внутрь, закрыл за собой внешнюю дверь и, миновав шлюз, оказался в коридоре. Через силу огляделся. Да, в этот раз мы, определенно, поломали корабль каким-то иным способом. Завалы волной шли сначала в сторону кормы, а потом разворачивались к носу, делая красивый изгиб. Датчики скафандра утверждали, что воздух во внутренней части корабля есть. Я хотел снять шлем, чтобы поберечь дыхательную смесь, но потом передумал.
Попробовал дотянуться хоть куда-нибудь — до Лео, Райли, лаборатории, Мимаса. Все было тщетно, сколько бы не пытался, отклика не было.
На меня накатила паника. Я чувствовал, как холодный пот собирается на лбу и между лопаток, как безумно, почти в горле, колотится сердце. Но взял себя в руки. Снова закрыл глаза, крепко, до боли сжал веки и еще раз потянулся, пытаясь нащупать хоть что-то. Отзывалась пустота. Снова и снова одна пустота. И вдруг, на пределе возможностей, я нащупал нечто знакомое. Самыми кончиками чувств, так, что было даже не ухватиться. Но мне так сильно хотелось вырваться из чуждого мне пространства, что я вцепился в это нечто. И потащил себя и груду железа, которая раньше была кораблем, к тому, что казалось сейчас знакомым.
Оценить насколько мне удается это движение я не мог. Глаза продолжал держать закрытыми, очень боясь снова потерять эту тонкую связь. Как я надеялся, связь с нормальным пространством.
Реальность вокруг явно трансформировалась. У меня снова засосало под ложечкой, вернулось головокружение. Я старался не отвлекаться и крепко держать свою цель. Она становилась все более явной. Еще чуть-чуть. Я напрягал все силы, не поддаваясь ни панике, ни головокружению. И тут нас сильно тряхнуло. Я не устоял на ногах, упал на пол. Корабль выписал пируэт, меня инерцией отбросило на стену. Появилось ощущение, будто я прорываю какую-то пленку, продираюсь сквозь нее. Заложило уши. Голову сжало, словно тисками. Да не только голову, всего меня. Дышать больше не получалось, воздуха не было. Глаза словно выдавливало из черепа наружу. По телу разлилась боль, которая усиливалась с каждой секундой, так что невозможно уже было ее выносить. И сознание отказалось принимать во всем этом участие. Я улетел в темноту, напоследок крепче уцепившись за то, что мне казалось нормальным пространством.
