Андрей Бондаренко - Королева бабочек
– Вот, нарвали в лощинах, – бережно раскладывая цветы на погребальном помосте, вздохнул парнишка. – Розовые, голубые, жёлтые, сиреневые. Красиво…
– Пр-р-р, – задумчиво покачав розовыми ушами, согласился слонёнок.
«Эдельвейсы?», – засомневался внутренний голос. – «Ну, не знаю, не знаю. Ведь, осень на дворе. Впрочем, братец, мы находимся на Ровене. Здесь, похоже, возможно всё…».
Охотники принесли уже разделанную тушу молодой косули, несколько упитанных зайцев и с пяток тетёрок.
– Запеките косулю над костром, – распорядился славянский вождь. – На вертеле, понятное дело. А тетёрок и зайцев оставим на завтра. Только освежуйте их. Пегий, а ты бересты надрал?
– Надрал. Вот, целая охапка.
Ждан шёпотом пояснил:
– Сейчас отец сплетёт подходящий туесок для пепла. Отправляясь в поход, не полагается брать с собой погребальных горшков. Мол, очень плохая и неверная примета…
Перед закатом солнца они уложили на помост тело Голубы.
– Рядом положите мёртвую волчицу, – распорядился Борх. – Они же обе погибли в честной схватке. Следовательно, являются сёстрами. По крайней мере, сёстрами по Духу…
– Я могу прочесть молитву, – немного смущаясь, предложил Орех. – То есть, попросить Перуна и Сварога, чтобы они ласково встретили – в Небесной стране – покойную.
– Спасибо, жрец, но обойдёмся без тебя, – демонстративно глядя в сторону, ответил Игорь. – Я сам поговорю с Богами. Объясню им, мудрым и добросердечным, как и что. Не переживай.
Орех, боязливо втянув голову в пухлые плечи, послушно отошёл в сторону.
– Правильно, – одобрил Ждан. – Не нужна нам помощь от чужих. Сами справимся.
Когда рядом с бездыханным женским телом была аккуратно уложена мёртвая чёрная волчица («Килограмм на сто пятьдесят потянет», – определил навскидку хладнокровный внутренний голос), Борх произнёс краткую погребальную речь:
– Всё в этом мире имеет своё начало и свой конец. Так повелось издревле…. Боги определяют сроки нашего прихода в этот сложный Мир. Они же властны и над нашим внезапным уходом. Так повелось издревле…. Прощай, Голуба! Счастливой тебе охоты – в чудесных лесах заветной и щедрой Небесной страны!
Вождь южных вятичей резко развернулся и, понурив седую голову, медленно зашагал к высокому костру, расположенному метрах в ста двадцати от погребального помоста.
– Возьми, Гарик! – протянул уже зажжённый факел Свен. – Она бы выбрала тебя.
Подойдя к помосту, он последний раз взглянул на милое бледное личико, прощаясь, нежно коснулся ладонью девичьих губ, лба, щёк.
– До свидания, пчёлка, – прошептал Игорь, после чего бросил горящий факел под помост, в самую гущу сухих ветвей…
Дрова вспыхнули почти мгновенно, лицо обдало жаром, запахло горящим сукном и палёной волчьей шерстью.
«Отступаем, братец!», – предложил расстроенный внутренний голос. – «Отступаем…. Видимо, сегодня не наш день…».
Выяснилось, что предусмотрительный и запасливый Борх прихватил с собой из Веснянки объёмную кожаную флягу, наполненную крепкой медовухой.
– Косуля уже готова, – доложил Свен. – Нарезать на куски?
– Нарезай. А ты, Гарик, сделав пару глотков, пускай флягу по кругу…
Через несколько минут внутренний голос любезно поделился ощущениями: – «Эта медовая бражка, братец, нечета прежним хмельным напиткам, которые нам довелось пробовать в Веснянке. Градусов на семьдесят пять потянет, не меньше. По крайней мере, в голове уже слегка зашумело…. Косуля? Мясо – как мясо. Ароматное, сочное, в меру пропечённое. Настоящего вятича – вкусным мясом – не удивишь…. Ага, фляжка, обойдя по кругу, возвращается. Сделай-ка ещё пару-тройку глотков. Не пожалеешь…».
Медовуха, действительно, оказалась очень крепкой и забористой. Вскоре славяне, вольготно рассевшись вокруг костра, принялись – дружным и слаженным хором – петь.
Одна из тягучих песен – в вольном переводе с ровенского языка на русский – звучала примерно так:
И когда-нибудь – будет рассвет.
Где-нибудь, может быть – для…
И какой-нибудь там – Пересвет
В путь отправится – зря…
Он пройдёт через много стран,
Где другая совсем заря.
И легко проплывёт океан,
Зря…
И вернётся в родительский дом,
Где-нибудь – в конце октября.
И кладбищенский пёс под окном
Лишь пролает: – «Зря»!
Я всё знаю, но – ухожу.
Не держи, ради Бога, меня.
На дорожку – с тобой посижу.
Эти слёзы – зря…
Игорь, тихонько пихнув в бок локтем сидящего рядом Ждана, шёпотом спросил:
– А что это за песенка такая? Откуда она взялась?
– Пилигримы «принесли» с собой из далёких краёв, – также тихо ответил парнишка. – Много-много лет тому назад. Наверное, из Фландрии.
«Нестыковочка, однако, наблюдается по песенному тексту!», – заметил педантичный внутренний голос. – «Вот, братец, сам посуди: – «Он пройдёт – через много стран…». Как это прикажешь понимать? На Ровене расположены только две страны – Славянка и Фландрия. Разве две – это «много»? Далее: – «И легко проплывёт океан…». Проплывёт – в смысле – пересечёт? Откуда и куда? Речь идёт о кругосветном путешествии? Спрашивается, для чего, если на Ровене имеется лишь один континент и – к нему в довесок – один островной архипелаг? Что-то здесь не то…. А помнишь, старик Ведун упоминал про табак, который появляется – невесть откуда – в южной Фландрии? Эге, похоже, что старина Зорго – по укоренившейся привычке – опять не рассказал нам всей правды. На сей раз, об истинной географии планеты, носящей насквозь поэтическое название – «Ровена»…. Кстати, братец, меня тянет в сон. Причём, настойчиво…. Ты как, ещё не созрел?».
Утром, как только из-за горизонта выглянул краешек светло-зелёного солнечного диска, Борх разбудил вятичей.
Протянув Игорю симпатичный берестяную коробочку, снабжённую тугой крышкой, он пояснил:
– Этот туесок предназначен для праха.
Подойдя к месту, где вчера располагался погребальный помост, Игорь заполнил коробочку – доверху – серым пеплом. Вернувшись назад, он спросил у вождя:
– Что делать дальше с погребальным сосудом?
– Отдашь коробочку матери Голубы. Естественно, потом, когда вернёмся в Веснянку.
– А почему – я?
– Потому, сынок, что тебе уже пора становиться взрослым мужчиной. А настоящий мужчина никогда не чурается важных дел. Сколь трудными эти дела не были бы. Понимаешь, о чём я толкую?
– Понимаю, – тяжело вздохнул Игорь.
Ещё через час отряд подошёл к чёрному рваному провалу в земле, из которого явственно пахнуло застарелой гнилью.
«Чем же так воняет?», – насторожился внутренний голос. – «Может, тропическими болотами? Или же – гниющим фермерским силосом?».
Брезгливо подёргав крыльями толстого носа, Свен признался:
– Никогда – по доброй воле – не полез бы в эту подозрительную яму с обвалившимися краями.
– Почему, брат? – насмешливо улыбнувшись, поинтересовался Пегий. – Неужели, побоялся бы?
– Не в этом дело. Просто…. Что тебе напоминает эта нора?
– Ну, судя по характерным запахам…. Обыкновенная медвежья берлога. Только заброшенная. Мол, косолапый зимовал в ней много лет подряд, а потом – по неизвестной причине – переселился в другие края. Или же умер от старости. Возможно, как раз, в этой самой ямине.
– И я толкую про то же самое. Кому – из нормальных людей – нужна заброшенная берлога? Что полезного и дельного в ней можно отыскать? Только закаменевшие медвежьи испражнения…
– Заканчиваем болтать по-пустому! – нахмурился Борх. – Зажигайте факелы! Сколько? Думаю, что трёх будет вполне достаточно.
– А чем это так пахнет из норы? – спросил Ждан.
– Пр-р-р? – поддержал Пумбо.
– Гниющими водорослями. Под землёй, как я уже говорил, протекает самая настоящая и полноводная река.
Подавая подчинённым пример, вождь вятичей спрыгнул в чёрный колодец. Спустя две-три секунды над провалом показалась морщинистая ладонь, и голос Борха велел:
– Свен, давай факел! Спускайтесь по одному. По очереди, естественно. Идём, как легко догадаться, на запад. Только – в самом начале – нагибайте головы, вход в тайный подземный коридор достаточно низкий.
«Походная жизнь пошла старику на пользу!», – одобрительно хмыкнул внутренний голос. – «В Веснянке он ходил, тяжело опираясь на чёрное массивное копьё. А сейчас хромота полностью прошла. Вон, как ловко сиганул с двухметровой высоты…».
Игорь, выждав с минуту, проследовал вслед за вождём и, подняв руки вверх, попросил:
– Передайте-ка мне Пумбо.
Розовый слонёнок, обеспокоенно похрюкивая, вёл себя на удивление спокойно, то есть, не вырывался и толстыми ногами не сучил. Оказавшись на дне ямы, он лишь заинтересованно спросил:
– Пр-р-р?
– За Борхом следуем, – проинструктировал Игорь. – Видишь, отсвет горящего факела? Нам – туда. Только, прошу, держись рядом со мной. Не надо, сломя голову, носиться по подземному ходу. Договорились?
