Антон Грановский - Жестокая Земля: Соло-Рекс
— Ты видел? — восторженно крикнула Тори. — Я могу создавать вещи! Так вот что это за чувство! Я стала равной богам! — Тори запрокинула голову и радостно рассмеялась.
— Это скверно, — сказал вдруг сборщик. — Это очень скверно. Ты не сможешь совладать со своей силой. Ты пока не умеешь.
— Надо же! — не обращая внимания на его слова, воскликнула Тори. — Клоака пробудила мои дремавшие способности и сделала меня телеоником! Я была права, когда попросилась сюда! Ей-богу, на Гее мне никто не поверит, когда я расскажу!
— Эта сила не может быть доброй, — снова проговорил сборщик, повысив голос. — Остановись, пока не стало слишком поздно!
Тори повернула голову и посмотрела на сборщика так, как смотрят на небольшую, но досадную помеху.
— Ты просто завидуешь мне! — сказала она. — Я телеоник и могу воссоздать любой объект, который когда-либо существовал на Земле!
— Не любой, — возразил сборщик. — А лишь тот, который сожрала и переварила серая мантия.
— Я могу создать дерево или дом! — продолжала вещать Тори, наслаждаясь своим новым состоянием и ощущением преизбытка созидательных сил. — Боже, я могу воссоздать все, что угодно! И даже…
Она не договорила и сосредоточенно уставилась на что-то во тьме двора, шевеля растопыренными пальцами вытянутой руки. Тьма задвигалась, повинуясь движениям ее пальцев и силе ее мысли.
— Остановись! — крикнул сборщик, отступив на шаг. — Ты не можешь воссоздать живых людей, Тори! Нельзя этого делать!
— Всегда найдется телеоник, который захочет попробовать, — с усмешкой проговорила Тори. — Я верну им жизнь, и никто не сможет мне в этом помешать.
Клов, поняв, что она собирается сделать, ринулся на Тори, но она шевельнула бровью, и он отлетел в сторону, словно его ударили в грудь.
— Это будут не они! — прохрипел Клов, с ужасом глядя на подрагивающие человеческие фигуры, быстро формирующиеся из сгустков пыли и тьмы. — Остановись, Тори! Прошу тебя!
— Я верну им жизнь, — холодно проговорила Тори. И добавила, искривив губы в усмешке: — Уже вернула.
Фигуры материализовывались одна за другой — командор Джек, Ян Уманский, наблюдатель Шульц, Иван Загайнов… Их становилось все больше и больше, и вскоре семь двойников, созданных из нанопыли и вернувшихся к жизни усилием мысли Тори, застыли перед ними в облаках кружащегося над ними пыльного тумана.
Командор Джек, рослый, обрюзгший, взъерошенный, посмотрел на Клова растерянным, мрачноватым взглядом и что-то проговорил. Из немого рта его не исторглось ни звука, но Клов понял, что тот сказал.
КТО Я? ЧТО СО МНОЙ ПРОИСХОДИТ?
— Джек! — изумленно окликнул Клов командора. — Это действительно ты?
Командор опустил взгляд и посмотрел на фляжку, которую держал в руке. Фигура его по-прежнему была зыбкой, словно голограмма, мерцающая и подергивающаяся от помех.
С растерянным видом Джек поднес фляжку ко рту и отхлебнул виски. Потом отвел фляжку от лица и принялся с задумчивым видом перекатывать глоток бурбона во рту, словно пытаясь понять, настоящий ли это бурбон или ему подсунули фальшивку.
Другие фигуры, то подрагивая, то мерцая, то расплываясь, то вновь фокусируясь, бездействовали и выжидательно смотрели на командора Джека, словно ждали от своего командора приказа или призыва. Клов некстати заметил, что очки у воссозданного Уманского отличаются по форме от тех очков, которые носил настоящий техник Уманский.
«Тори что-то упустила», — понял он, и мысль эта отчего-то показалась ему пугающей.
— Тори, останови это! — крикнул Клов и снова бросился на Тори, но девушка сшибла его в воздухе небрежным движением руки, он отлетел от нее метра на три и рухнул на землю, подняв облако серой пыли, которое тут же завертелось в воздухе, принимая очертания нового воссоздаваемого объекта.
Клов тяжело поднялся на ноги, достал из кобуры пистолет и двинулся на Тори. Он шагал медленно, с трудом передвигая ноги, которые стали тяжелее свинца.
— Ты не сможешь мне навредить, Клов, — холодно сказала Тори.
— Смогу, — процедил он сквозь сжатые зубы.
Девушка усмехнулась и язвительно проговорила:
— Интересно будет на это посмотреть.
Клов продолжал продвигаться вперед, силясь поднять руку, сжимающую пистолет.
— Глупый маленький щенок, вообразивший себя волком, — насмешливо произнесла Тори. — Ты ошибся на свой счет, Клов. Ты вовсе не такой крутой, как думаешь.
Она шагнула навстречу капитану и протянула руку, но он отшатнулся, словно испугался, что ее пальцы коснутся его лица.
— Ну же! — Тори улыбнулась. — Не упрямься. Я всего лишь хочу тебе помочь.
Клов, стиснув зубы и взмокнув от напряжения, поднял руку и наставил пистолет на Тори.
— Не подходи ко мне, тварь, — прохрипел он.
Тори посмотрела на пистолет и иронично осведомилась:
— А то что? Будешь стрелять?
Клов не ответил. Он силился нажать на спусковой крючок, но его указательный палец онемел, а движения невероятно замедлились, словно воздух стал вязким, и приходилось прикладывать максимум усилий, чтобы преодолеть его сопротивление.
— Ты правда надеешься убить Альтера, Клов? — с холодной улыбкой проговорила Тори. — Но это глупо. Здесь, на Земле, каждый может получить то, чего хочет. Сборщики и те, кто их посылает, не понимают, что не надо искать никаких Парадизов. Вся Земля — один сплошной Парадиз. Это подарок, который сделала нам серая мантия.
Тем временем призрачный командор Джек сделал еще один глоток из фляжки, на секунду задумался, а затем с брезгливым видом отшвырнул фляжку и посмотрел на улыбающуюся, возбужденную Тори ледяным, ненавидящим взглядом человека, которого только что обманули, нагло подсунув ему тухлятину вместо свежего мяса.
Словно повинуясь его безмолвному приказу, другие призраки тоже уставились на Тори.
Еще несколько секунд никто не двигался. Тори уже не улыбалась. Она смотрела на воссозданных коллег с растерянностью и страхом.
— Тори! — позвал Клов. — Тори, что происходит?
Девушка не ответила. Пальцы ее поднятых рук сжались в кулаки, глаза подернулись пеленой.
И вдруг с фигурами и лицами воссозданных людей начало происходить нечто ужасное. Они стали быстро меняться, словно внутри их контуров забурлила, заклубилась пыль, стараясь подыскать себе более подходящий облик.
Тори, осознав, что проиграла, скрипнула стиснутыми зубами. Она изо всех сил старалась противопоставить свою волю яростной, злобной воле Клоаки. На лице девушки отобразилось величайшее напряжение сил. Клов увидел, как с ладоней ее сорвались прозрачные, упругие волны и устремились на оборотней. Те задергались, словно припадочные, и снова стали меняться. Через несколько секунд облик их вновь стал человеческим, но Тори была измотана борьбой и не смогла продержаться долго.
— Боже… — пробормотала она сдавленным голосом и опустила руки.
Фигуры осыпались на землю серым песком, но тут же снова обрели форму, и форма эта была ужасной. В сутулых фигурах и в перекошенных злобой лицах не осталось почти ничего человеческого. Рты оборотней стали быстро раскрываться, обнажая огромные черные клубящиеся дыры-воронки.
Клов выхватил пистолет и выстрелил в ближайшую тварь, но промахнулся. Оборотни рванулись с места и набросились на Тори. Клов открыл по тварям беспрерывный огонь — оборотни, отдаленно похожие на Загайнова и Уманского, рассыпались в прах, но «командор Джек» и другие твари продолжили рвать Тори на куски. Каждый оторванный кусок плоти взрывался в зубах у чудовищ облаком серого песка и пыльным облаком оседал на асфальт.
Расстреляв всю обойму, Клов отшвырнул пистолет и подхватил с земли автомат АКПМ-74. Тут к нему присоединился и сборщик.
На мгновение все смешалось — всполохи огня, облака серой пыли, крики, визг, рычание, затем резко наступила тишина, черное облако пыли рассеялось, и Клов увидел, что оборотни исчезли.
Но исчезла и Тори. От ее тела остался лишь силуэт на асфальте, созданный из тонкого слоя черной пыли. Поняв, что стрелять больше не в кого, капитан Клов опустил разогревшийся от стрельбы автомат.
Он присел рядом с силуэтом на асфальте и тихо проговорил:
— Тори…
Осторожно коснулся пальцами темного силуэта, затем поднес руку к лицу и взглянул на пыльные кончики пальцев.
— Тори больше нет, — произнес сборщик, стоя за спиной у капитана. — Клоака сожрала ее. Так же, как других.
Клов не отозвался. И сборщик заговорил снова.
— Телеоники — не боги, — сказал он. — Но даже Бог, создав живое, разумное существо, не может предсказать все последствия своего акта творения. Девочка переоценила свои силы, Клов, и стала жертвой собственной самонадеянности.
— Ты прав, сборщик, — глухо проговорил Клов. — Но, если ты не заткнешься, я дам тебе по зубам.
