Евгения Федорова - Вселенская пьеса. Дилогия (СИ)
Только для тебя, Ванесса, никто в этом зале ничего не увидит. Эта иллюзия для тебя. Она у тебя в голове.
— Смори, — прошептал я, вспоминая.
Самое прекрасное, что есть в моем мире. Самое величественное. То, что я видел и смог запомнить. Презентационные материалы о Земле, которые мы возили с собой, выставляя напоказ в неизвестных мирах. Я просматривал их сотни раз и запомнил, кажется, наизусть!
Древние строения шаолиньских храмов, где на огромных площадях, среди листвы и камня, одетые в яркие ткани, под строгим надзором учителей ведут свой слаженный танец боя сотни учеников. Там воспитывается дух и разум, там тренируется тело.
Водопады, с которых миллионы тон хрустальной воды с грохотом низвергаются вниз, чтобы разбиться о суровые камни и замереть в голубоватых заводях.
Табуны диких лошадей, несущихся по бескрайним закатным равнинам. Цветущие поля до горизонта. Леса и реки, моря и вулканы.
Я был там, вернувшись на короткие мгновения домой…
Кашель разорвал мою грудь, боль вспыхнула, разбивая мысли на части, нос мгновенно наполнился кровью. Я поднял руку к лицу, заслоняясь от Ванессы.
Ворон что-то оставил мне. Что-то большее, чем я ожидал, много больше того, о чем я знал. Раньше, когда ТУС сидел в моем плече, я умел лишь слышать мысли людей, да голос живого корабля. Теперь все поменялось. Я словно овладел неким уровнем энергии, до которого раньше не имел доступа. Теперь я мог одним прикосновением разбить железный клинок, мог создать иллюзию одним лишь усилием воли. Я не знал, что умею такие вещи! Я не знал, что человек способен на такое!
Ванесса испуганно смотрела на меня. Без сомнения, она была поражена увиденным и, наверное, вовсе не поняла показанных мною картин, потому что боролась с рационализмом. Создать иллюзию, без проектора заставить другого увидеть что-то, чего на самом деле нет!
Сопротивляясь головокружению, я ждал ее решения. Кровь из носа продолжала течь, и я закрыл половину лица ладонью, зажав рот. Глупо выглядит, должно быть.
— Что это было? — спросила Вени и медленно встала. Она отвела от меня взгляд лишь на мгновение, но этого времени хватило, чтобы вытереть кровь о рукав куртки. Впрочем, это ничего не изменило — кровь и не думала останавливаться, потому я снова поднес ладонь к лицу.
— Это была моя планета, — хрипло ответил я и удивился тому, насколько слабым и чужим стал мой голос.
— Ты привез с собой передатчик? — спросила Ванесса, глядя сквозь меня. Я немного повернул голову и увидел, что бесшумные телохранители стоят по обе стороны от меня. Одна из женщин держала в руках прозрачный кувшин с розоватой водой. От воды шел легкий, сладковатый аромат. Запах показался мне приторным, меня затошнило, потому я тут же отвернулся.
— Нет, никаких передатчиков я с собой не брал.
— Тогда как ты показал мне все это? — Ванесса быстро подошла и решительным жестом отвела мою ладонь от лица. Сощурившись, вгляделась в кровь на коже и приказала:
— Через тридцать секунд здесь должна быть чистая вода.
Та, что держала кувшин, поставила розовый напиток на край стола рядом со мной и выбежала из залы.
Мой маленький обман был раскрыт, и мне ничего другого не оставалось, как достать из кармана носовой платок, чтобы стереть сочащуюся кровь.
— Сейчас будет вода, — сказал Ванесса, и я благодарно ей кивнул.
— Выходит, я была права, что не убила тебя, — сказал купалианка, облокотившись о стол и глядя на меня сверху вниз. — Ты — интересный, Антон Доров.
— Кто бы сомневался, — проворчал я. Мне самому жить становилось все любопытнее и любопытнее: никакой головной боли! Только раненое плечо ноет, да преследует легкое головокружение, но это мелочи.
— Капитан? — телохранитель вбежала в зал и поставила передо мной еще один кувшин с чистой водой. Я тут же обмакнул в нее край платка.
— Тебе лучше, Доров? — спросила Ванесса, и я почувствовал, что она решила. Стерев кровь и зажав платок в кулак, я тяжело поднялся.
— Да, Вени, все в порядке.
— Тогда слушай мое решение: я сопровожу тебя до планет Нуарто, и буду ходатайствовать в вашу пользу. Я укажу им на реальные последствия и буду твоим живым примером уничтожения планеты, если ты в ответ поручишься за Чистильщика перед Судьями. Купала Алиан Уно тоже была прекрасной планетой. На ней были и реки и равнины, мы, так же как и вы, воспитывали хороших воинов, и женщины с высоких башен смотрели на своих неразумных детей. Мы смогли заселить все пригодные для жизни планеты галактики, потому что наш технический прогресс был стремителен и эффективен. Но прилетели андеаны, и история целого мира закончилась в огне и боли. Я присоединюсь к тебе, но не буду у тебя в подчинении. Я согласна на договор дружбы, ибо это самое большое, что я могу позволить себе в отношении мужчины, пусть и с другой планеты. Пусть и такого необычного, как ты. Ты согласен скрепить наш договор?
— Да, — твердо ответил я.
Ванесса снисходительно улыбнулась:
— Тебе и вправду не хватает специалиста по контактам, Доров. Думаю, следовало бы сначала спросить, что является подтверждением договора в моем понимании.
Я утомленно вздохнул. Она, безусловно, была права. Если для подкрепления договора я должен встать на голову и трижды пропеть их гимн, то это не по мне. Или, скажем, выдержать еще один поединок — мне это просто не под силу.
— И что же я должен сделать? — спросил я тихо.
— На ложе скрепляется договор дружбы между мужчиной и женщиной, — спокойно ответила Ванесса. — Но, боюсь, придется отложить ритуал до момента, пока ты не окрепнешь после ранения. Сейчас можно обойтись временным договором.
Она быстро проколола себе острием стилета ладонь и провела ею по моему лицу.
— Предварительный договор скреплен кровью, — хором сказали телохранители Ванессы.
— Скреплен кровью, — подтвердила капитан Чистильщика, показывая мне свою окровавленную ладонь. — Кровь смешана.
А я стоял и со злостью думал, что зря она записала меня в немощные калеки. Гордость взыграла в моих жилах, Вени была хороша и желание, казалось, готово было побороть усталость. Мне, так же как и ей, было противно унижение, а именно униженным я сейчас себя чувствовал. И лишь разум предупреждающе шептал: если вдруг она окажется права? Если ты взойдешь с нею на ложе, но не сможешь ее взять, что будет тогда? Ты опозоришь себя еще страшнее. Подожди, приди в себя и через пару дней ты покажешь ей, что такое земной мужчина.
И я промолчал, распрощался с нею и, сев на челнок, вернулся на Ворона, а, ступив на борт, услышал из динамиков знакомый голос — его приветствие. Впрочем, теперь я не знал, радоваться мне или грустить. Я обещал купалианке помощь в починке ее Чистильщика, мы выделили на ремонт сорок восемь часов, после чего должны были лететь к планетам Нуарто.
Встретить меня в ангар пришла большая часть экипажа, всем было интересно, о чем шла речь на переговорах. Я ощутил на себе множество любопытных взглядов, но ничего не сказал. Впереди всех стоял Змей, готовый оказать медицинскую помощь, но он не мог излечить меня от смертельной усталости, которую я испытывал. Я отмахнулся от него и обратился к людям:
— Переговоры прошли успешно. Денис — ИО капитана.
Оглядев растерянные лица, я вздохнул и поплелся спать.
— Стас, не могу заснуть, — сообщил я, вваливаясь в медотсек. — Плечо болит жутко.
— Так и должно быть, — спокойно констатировал врач, вглядываясь в какие-то бумаги на столе.
— Не мог бы ты посмотреть, я много двигал рукой в последнее время.
Змей нахмурился и бросил в мою сторону короткий, раздраженный взгляд:
— Если ты не слушаешь врача, врач бессилен тебе помочь. Можешь обратиться к Мари, она свободна.
— Не поможешь? — переспросил я упрямо и сел на пол медотсека.
— Чего расселся?! — возмутился Стас.
— Не могу стоять, того гляди упаду, — теперь я был так же холоден, как и мой дядя. — Такое ощущение, словно мне в плечо врезался грузовик.
— Ну, ты и зануда! — Стас резко встал и один из листов спланировал ко мне на пол. Я поднял бумагу и, мельком глянув на лист.
— Зачем было распечатывать? — уточнил я.
— Дай, — потребовал Змей. — Не могу читать с монитора, у меня, к твоему сведению, сотрясение мозга. А, коли хочешь, чтобы я осмотрел тебя, садись не на пол, а на стол.
Я вернул ему лист и попытался встать, поджимая остервенело бьющую болью руку, но не смог. Перед глазами все потемнело, и я бы упал, если бы Змей не подхватил меня подмышки.
— Давай, давай, — врач подсадил меня на операционный стол. — Надо было дать себя осмотреть сразу, как прилетел. Я же предлагал!
Ах, ты обиделся! — понял я. — Вот в чем загвоздка. Я то уж подумал, все намного хуже.
— Прости, Змей, но на корабле Вени мне пришлось… принять бой, и я был не в состоянии думать.
