Олег Ерохин - Властелин Галактики. Книга 2
– Когда мы вскрыли магистральный ствол, то увидели… Наверное, лучше вам на это посмотреть, мистер Голд. Не пройдете ли со мной?
– Ладно, давайте посмотрим, до чего вы там докопались.
– Только сначала подпишите вот это, – Клеменс вынул из стола листок и протянул его Джонни. – Проект “Крот” засекречен, его осуществление есть государственная тайна, которую вы не должны разглашать.
Джонни поставил свою подпись под стандартной формулой обязательства не разглашать государственные тайны, после чего Клеменс, как бы в продолжение сказанного, пояснил:
– Башня хранит немало полезной информации, мистер Голд, весьма полезной информации. Поэтому при возможности нам не хотелось бы делиться ею с другими государствами. В наше неспокойное время практически любая информация может быть использована в военных целях.
Спрятав бумагу с подписью Джонни в стол, Клеменс, сделав ему знак следовать за собой, направился к двери.
Миновав два поста охраны. Клеменс и Джонни опустились в подвал. Подвал миссии был завален всякой рухлядью: поломанными стульями, шкафами без дверок, старым санитарно-техничес-ким оборудованием. Пока Клеменс вел Джонни по подвалу, Джонни заметил несколько дверей с написанным на них краской коротким словом “АРХИВ”. Они прошли подвал из конца в конец, и там, в тупике, Клеменс остановился. Он провел рукой по стене – в стене открылся проем.
Клеменс и Джонни прошли в маленькую комнату, и тут же проем, пропустив их, закрылся. Джонни увидел перед собой дверь лифта. Клеменс нажал на кнопку в стене, и дверь раздвинулась.
В кабине лифта находилась панель с кнопками, маркированными от 0 до 49. Войдя с Джонни в лифт, Клеменс последовательно нажал на несколько кнопок, вероятно, набрал какой-то код. Дверцы закрылись, и лифт поехал вниз. В окошке из прозрачной пластмассы замелькали цифры, они сменяли друг друга по возрастающей. На числе 49 лифт остановился. Дверцы раздвинулись.
– Мы на самом нижнем уровне, – сказал мис shy;тер Клеменс. – Выходим.
Они оказались в большом помещении, залитом искусственным светом. Со стен поблескивали глазки телекамер. Если не считать этих телекамер, помещение было совершенно пустым. На одной из стен чернела пластина в ладонь человека, рядом виднелась головка микрофона.
Мистер Клеменс подошел к пластине, прижал к ней ладонь, потом сказал в микрофон:
– Это я, Боб, восьмой.
Участок стены в два ярда шириной и высотой в полтора-два человеческих роста ушел в пол, открыв проход в длинный коридор.
Джонни засек время: Клеменс вел его по коридору двенадцать минут. Им пришлось пройти еще четыре такие двери. Миновав последнюю, они попали в большую пещеру, настолько большую, что в ней, пожалуй, легко уместился бы десятиэтажный дом. Мощные осветительные установки заливали пещеру ярким светом.
Дно пещеры была заставлено разнообразными приборами и механизмами, у которых трудились не менее сотни человек в белых халатах. Разноцветные провода опутывали эти устройства, другим концом провода уходили к дальней стене пещеры. Там в стене виднелось выпячивание, выбухание диаметром ярдов в десять, поверхность которого имела иную окраску, нежели поверхность стены. Если стена была серой, то это выпячивание – красно-бурым. Очевидно, это и был тот самый магистральный ствол, о котором говорил Клеменс. В одном месте ствола зияло отверстие такой величины, что Джонни, немного пригнувшись, без особого труда пролез бы в него. По окружности отверстия чернели излучатели силового поля. Время от времени пробегавшая по окружности голубоватая искра показывала, что силовое поле преодолевало какое-то сопротивление. Вероятно, сопротивление силовому полю оказывало само вещество Башни, подумал Джонни, ведь ничего иного вещественного поблизости от излучателей силового поля не было видно. Подобно тому, как это бывает у объектов одушевленных, организм Башни пытался затянуть, ликвидировать отверстие в своей оболочке, а силовое поле этому препятствовало.
Как только Джонни и Клеменс вошли в пещеру, к Клеменсу подошел седоватый человек в халате нараспашку. Щедро рассыпая специальные термины, он коротко отрапортовал о состоянии дела, не обращая внимания на Джонни, после чего Клеменс повел Голда к отверстию в стволе.
Еще на входе в пещеру Джонни обратил внимание, что из отверстия, проделанного в магистральном стволе Башни, исходил свет. Сначала Джонни подумал, что это светили лампы, помещенные в ствол, вблизи же отверстия оказалось, что это светился сам магистральный ствол Башни, то есть его внутренняя поверхность светилась собственным светом.
И в этом древнем свете Джонни увидел: внутренняя поверхность ствола Башни представляла собой лестницу, уходившую вверх и вниз, ступеньки которой продолжались на стенах и сходились на “потолке” ствола, образуя относительно ровные кольца. Взору Джонни как будто бы предстала вывернутая наизнанку Башня. Только одна особенность отличала эту изнанку Башни от ее внешней стороны: лестница изнанки Башни как бы кипела, на поверхности ее ступенек постоянно появлялись пузырьки, появлялись и сразу же лопались.
– Создатели Башни были не такими уж и чудовищами, – сказал мистер Клеменс, показывая на ступеньки. – Они перемещались по Башне так, как это делали бы люди. Скорее всего, они были гуманоидами.
– А вы не опасаетесь повстречать кого-то из них в этом туннеле? – спросил Джонни.
– Не думал, что такое возможно. Нет никаких данных о том, что существа, создавшие Башню, еще находятся в ней. Если мы что и повстречаем в Башне, то только их кости. Не желаете ли пройтись? – Клеменс показал на туннель.
Не успел Джонни ответить, как к ним подошла молодая женщина в застегнутом на все пуговицы халате и белой шапочке, блондинка с мелкими чертами лица. Она обратилась к Клеменсу:
– Сэр, Люк замолчал.
– Кажется, он ближе всех к нам?
– Да, показатель удаленности двадцать четыре и шесть десятых.
– Странно. Я думал, что вторым замолчит Клод. – Клеменс задумчиво взглянул на лестницу ствола и, помолчав, спросил: – Как показатель кипучести?
– Три миллиметра.
– Индексы величины?
– Два с половиной миллиметра и семь мил shy;лиметров.
– Градиент кипучести?
– Пять процентов.
– То есть то, что и было. О Люке мы еще поговорим, доктор Фаер, а сейчас мы собираемся с мистером Голдом (Клеменс подбородком показал на Джонни) немного пройтись по туннелю. Будьте добры, проследите за нами.
– Сэр…
– Мы пройдем до первого поворота, не дальше.
Клеменс полез в светящееся отверстие, Джонни двинулся за ним.
Вещество лестницы оказалось по твердости схожим с камнем, и тем не менее почему-то на поверхности ступенек образовывались пузырьки, словно вещество лестницы было некоей жидкой или полужидкой субстанцией. Показав на пузырьки, Клеменс сказал:
– Чтобы как-то охарактеризовать этот процесс, мы ввели несколько показателей. Наш разговор с доктором Фаер вы слышали, так вот, не вдаваясь в подробности, скажу, сейчас этот процесс вскипания ничуть не отличается от того, каким он был в самом начале наших работ. Так что, если мы не будем далеко углубляться в туннель, нам нечего опасаться.
Клеменс с Джонни не спеша двигались вверх по ступенькам. Не понимая, какую угрозу могло таить в себе маленькие пузырьки, Джонни спросил:
– А если мы далеко удалимся от входа, от этого отверстия, которое вы проделали, то что, с нами может что-то нехорошее случиться?
– Да, кое-что может случиться, – многозначительно проговорил мистер Клеменс.
Они прошли около сотни ступенек, далее туннель, поднимаясь вверх под небольшим углом, поворачивал налево.
Клеменс у самого поворота остановился.
– Сегодня не стоит дальше ходить. Пузырьки немного подросли, вы заметили?
– Заметил, – отозвался Джонни. Еще бы ему не заметить этого совсем не малого увеличения пузырьков в размере: если у входа в туннель пузырьки были величиной с горошину, то теперь некоторые, перед тем, как лопнуть, раздувались в крупное яблоко. Кроме того, с пузырьками произошло еще одно изменение, которое нельзя было пропустить: они стали липкими. Теперь Джонни приходилось прикладывать некоторое усилие, правда, небольшое, чтобы оторвать ноги от поверхности лестницы.
Про липучесть пузырьков Джонни задать вопрос не успел.
– Вы, мистер Голд, не могли не заметить и другое, то, что наши пузырьки стали липнуть к ногам, – сказал мистер Клеменс. – С набором высоты их липкая способность увеличиваться не будет, но там, выше, начинают попадаться большие пузырьки. Очень, очень большие. Кстати, интересный факт: пока в туннеле никого нет, пузырьки по всей его длине, насколько нам удалось его просветить, одинакового размера. Пузырьки начинают расти, когда в туннеле появляется что-то одушевленное. То есть Башня реагирует на нас, мистер Голд. Пойдемте назад?
