Виктор Точинов - Мёртвые звезды
Стрельцов взглянул на Людмилу — пожалуй, впервые не как на сотрудницу, на подчиненную, на офицера ФСР, — как на женщину. А ведь она очень даже ничего… отлично выглядит в тридцать два — и всё своё, родное. Короткий халатик Людмилы и поза, в которой она сидела, подтверждали: да, скрывать ей пока что нечего. Даже наоборот…
Женщины значение подобных мужских взглядов понимают прекрасно, никакие слова не нужны, и в ответном взгляде Людмилы тоже многое читалось, и Стрельцов подумал: а может, и в самом деле что-то у них получится, не сейчас, чуть позже, когда закончат нынешнее дело, и выяснится: грудь в крестах или голова в кустах… До тех пор ни к чему, женщины женщинами, а служба службой, — первое правило Буравчика.
«Дурак ты… — сказал он себе мысленно в припадке самокритики. — Сидишь, как павиан в зоопарке, за решеткой из надуманных правил… Плюнул бы хоть раз на них, а?»
— Спасибо, всё было очень вкусно, — сказал он Людмиле вслух, и самому отчего-то показалось, что интонация у невинных вроде бы слов очень двусмысленная.
— Заходи еще… Желательно — выспавшийся.
Х-м-м… А вот тут никаких намеков и двусмысленностей, всё открытым текстом. Может, и вправду плюнуть? Прямо здесь и сейчас?
Он не плюнул…
Вместо этого швырнул Людмилу на пол, в угол кухни, — сильным толчком, вместе с табуреткой. А сам рухнул в другой, на лету потянувшись за пистолетом. Потому что хлипкая дверь квартиры с грохотом ввалилась внутрь…
Через секунду началась пальба.
Заброшенная дорога на границе Ленинградской и Псковской областей, 16 июня 2028 года, утроНормальные герои всегда идут в обход, — так, по крайней мере, утверждалось в одной старинной песенке. Можно допустить, что ежели те самые герои имеют в своем распоряжении механические средства передвижения, то они едут в объезд. По нормальным, накатанным дорогам.
Из чего автоматически следует, что героем меня назвать никак нельзя. Или можно, но ненормальным. Не то чтобы совсем чокнутым, но чересчур доверчивым.
В данном конкретном случае я доверился системе глобального позиционирования и бортовому компьютеру «гарпии», пользующемуся услугами помянутой системы. И в результате своей доверчивости теперь трясся по рытвинам и ухабам некоей чудовищной пародии на дорогу, которую компьютер с особым цинизмом именовал «улучшенной».
А началось все с невинного желания срезать путь. Существенно срезать, почти на полторы сотни верст — не хотелось возвращаться по своим следам в Питер, а затем оттуда ехать к доктору Литвинасу. Компьютер не спасовал перед поставленной задачей, трудолюбиво рассчитал оптимальный маршрут — шестьдесят километров которого пришлись как раз на здешнюю «улучшенную» дорогу.
Нет, я подозревал, что последнее ее улучшение проводилось давненько: места вокруг безлюдные, несколько заброшенных, вымерших в начале века деревень, — и всё. Но понадеялся, что полноприводная «гарпия» справится с попавшимися на пути препятствиями. Она справлялась… Пока. Но чем дальше, тем с бо?льшим трудом. И рано или поздно…
Ну вот, сглазил… Накликал.
Дорога здесь ныряла в широкую и протяженную лощину, по дну которой протекал почти пересыхающий летом ручеек. Весной же он, разбухнув от талых вод, наверняка катился полноводным потоком. Естественно, для пропуска воды под насыпью дороги была проложена дренажная труба соответствующего диаметра, а то и пара труб… Да вот беда — забились те трубы, а прочистить их никто не озаботился. И насыпь дороги поневоле стала плотиной, дамбой, — нет сомнений, слева от нее по весне живописным озерцом собиралась вода и перехлестывала через край, размывая отсыпку и разрушая покрытие.
Сейчас, летом, озерцо превратилось в болото, почти пересохшее и отнюдь не живописное. Дорога под ним не просматривалась…
И что теперь? Катить обратно и давать-таки крюка? Наверное, я так бы и поступил — но через болотце тянулись две колеи, оставленные колесами, однако явно не легкового автомобиля. Кто-то здесь проезжал не так давно, а уж «гарпия» не уступит проходимостью грузовику… И я рискнул.
Включил полный привод, разогнался на относительно ровном участке и бодро влетел в болотце. Поначалу казалось, что авантюра увенчается успехом: колеса наполовину утонули в грязи, но под ней ощущалось нечто твердое — остатки покрытия, надо понимать; и «гарпия» довольно уверенно ползла вперед. Но затем коса нашла на камень… Вернее, на камень напоролось брюхо машины — толчок, скрежет под днищем — и всё, приехали, ни вперед, ни назад…
Однако странно… Притащить каменюгу таких приличных размеров вешние воды никак не могли. А если не камень, то что? Загадка природы.
Две камеры нижнего обзора не показали ничего — экран бортового компьютера демонстрировал сплошную черноту, хоть я и пустил в ход омыватели. Наверное, объективы были не просто залеплены — полностью погрузились в жидкую грязь.
Вылезать и производить визуальную разведку не имело смысла, даже при наличии болотных сапог, а их у меня не было.
Экстрим так уж экстрим, решил я и пустил в ход тяжелую артиллерию. В самом прямом смысле слова — в штатную комплектацию «гарпии» входили две анкерные пушки.
«Ба-бах!» — из круто задравшегося к небу короткого дула вылетел анкер, описал высокую дугу и упал в паре сотен метров впереди. Послышался второй «ба-бах!», гораздо слабее, — пирозаряд растопырил, вогнал в грунт полуметровые лапы-зазубрины. Зажужжала лебедка, выбирая слабину кевларового троса — вскоре он натянулся как струна, завибрировал, и точно так же натянулись мои нервы: выдержит ли анкер? Не вырвется ли из земли? Не лопнет ли трос — на вид тоненький и несерьезный?
Пользоваться подобными устройствами мне до сих пор не приходилось. Но первый блин не получился комом, — и трос выдержал, и анкер не подвел. «Гарпия» поползла вперед, камень (или на что там меня угораздило напороться) вновь дико заскрежетал по днищу. Я старался не думать, чем это скрежетание может завершиться для подвески, рулевых тяг, глушителя… Утешал себя мыслью, что конструкторы проектировали «гарпию» для езды по самым разным неудобьям, в том числе и по горам с их каменистыми осыпями.
Наконец мерзкий скрежет смолк, лебедка начала вращаться быстрее и с менее натужным звуком. Следы предыдущих посетителей болотца вблизи оказались принадлежавшими не грузовику, оставил их восьмиколесный армейский вездеход старого образца. Ну, этому-то монстру ничего не страшно, он здесь и весной пройдет, только брызги в стороны полетят.
Увидел я и еще кое-что, неприятно удивившее. Там, где по моим расчетам должна была находиться дренажная труба, из болота торчал небольшой серый островок. Как раз слева от остатков насыпи. Застывший бетон…
Полное впечатление — кто-то привез полный кузов раствора, да и вывалил на оголовок трубы, наглухо ее закупорив. И всё здешнее безобразие создано преднамеренно . Тогда неудивительно, что камень, а то и не один, оказался на дороге, так удачно замаскированный грязью… Кто-то здесь все-таки живет, и незваных гостей не жалует.
Грязеплавание завершилось, «гарпия» выползла на твердое место и подкатила к анкеру, намертво засевшему в грунте. Наверняка опытные экстремалы знают, как его извлекать, не возят же они за собой прицепы, набитые анкерами, запасной пирозаряд куда легче и компактнее… Но я не знал, и ограничился тем, что отцепил трос. Поразмыслил и переставил свой последний анкер с задней пушки на переднюю.
Система диагностики порадовала, не обнаружив никаких серьезных повреждений (глубокий мой поклон конструкторам «гарпии», не пожалевшим металла на защитные кожухи!), лишь посоветовала не забыть сменить масло еще через пару тысяч пробега. Сменю, сменю, если не застряну навеки в здешних лесах и болотах…
Ну и что теперь? Я стоял возле машины — свинья, только что покинувшая грязную лужу, могла дать «гарпии» фору по чистоте и опрятности, — и не знал, куда направиться.
Назад? Но вдруг вновь застряну, а последний анкер упадет неудачно — деформируется о камень и выйдет из строя, не зацепившись?
Вперед? Нет никакой гарантии, что обитатели здешних мест не подготовили более изощренных сюрпризов. Да и личная встреча с ними не сулила приятного общения.
— Нормальные герои всегда идут вперед! — громко оповестил я округу о принятом решении, переиначив старую песенку.
Придется рискнуть — время сейчас работает не на меня, на Пастушенко. В конце концов, если встретится нечто вовсе уж непроезжее, вернусь. Все здешние препоны и преграды сильно напоминают самодеятельность дилетантов — серьезные люди попросту бы заминировали дорогу. А если действовали бы официально — перекрыли бы ее блок-постом.
Вторая преграда поджидала через три километра — завал из деревьев, надежно перекрывавший путь. Доставать из багажника цепную пилу не пришлось — объехал по крутому откосу насыпи, включив компенсаторы крена. И ничуть не удивился, увидев, что деревья не повалены ветром — кем-то спилены, судя по срезам — несколько лет назад.
