Сергей Кусков - Золотая планета. Пасынок судьбы
Вот так, быка за рога, без резких переходов. Мужчина собрался с духом и выдавил:
— Мне нужно с десяток молодых (или не очень) парней, не обремененных излишними нормами профессиональной этики в общении с работодателем, способных на любой поступок, единственным критерием которого будет безопасность Бэль.
— Угу, так я и думала…
Женщина картинно разваливаясь в кресле.
— Говоря испанским языком, тебе нужны неподкупные мальчики, с которыми нельзя договориться, которым плевать на личность охраняемой персоны, и которые, если что, не будут бояться твоего гнева. Я правильно перевела?
Мужчина утвердительно кивнул.
— Главное — ее безопасность. Даже против ее воли. Остальное я потерплю.
— Поняла.
Женщина, словно малолетняя девчонка, принялась вращать кресло из стороны в сторону, напряженно размышляя.
— По моим данным, у тебя без дела сидит четырнадцать групп. Четырнадцать! Это больше, чем у Феррейра и Сантана вместе взятых! Неужели никто не подойдет? Тебе действительно хочется подписаться под это?
— Не четырнадцать, а десять, — зачем-то уточнил мужчина. — Из них для такого специфического задания годятся только семь. Но и эти доверия не внушают — восемь их коллег с завтрашнего дня отправляются чистить картошку на заброшенный дворец в Омеге.
— «Девятка»… — Женщина усмехнулась. — Жестко ты с ними!
— Заслужили.
Женщина была с ним не согласна, но оставила свое мнение при себе.
— Хорошо. У меня есть шестеро мальчиков. Но предупреждаю сразу, они все отмороженные. Но дело знают.
— Идет!
Мужчина расплылся в коварной улыбке.
* * * Март 2447 года, Венера, Полония, Новая ВаршаваНесмотря на полуденное время, на улицах не было ни души — все словно вымерли. Это показалось бы стороннему наблюдателю странным, и он был бы прав, если бы имелся ввиду любой другой район провинции. Люди же, живущие в этом, передвигались исключительно на транспорте, исключительно на роскошном и исключительно в сопровождении охраны, и их здесь жило не так много, чтобы создавать массовку. Праздно шатающиеся же гуляки тут не приветствуются и быстро выдворяются за пределы купола, хоть это и не совсем законно.
Здесь вообще много чего незаконно. Тут ведь не столица, и даже не «имперский» сектор. Местные аборигены по меркам планеты не богаты, но с другой стороны, столица отсюда дальше Плутона (если смотреть на вещи реально), а значит, эти люди могут позволить себе устанавливать дома ЛЮБЫЕ правила.
Район этот находился на окраине Большой Варшавы, в десятке километров от куполов центрального массива. Ветки метро, протянутые практичными «имперцами» везде, где только можно, даже к самым отдаленным пригородам, сюда не проводилась и не проектировались, что дополнительно гарантировало отсутствие публики и позволяло установить небольшой горстке охранников стопроцентный контроль за порядком.
Охрана знала практически всех обитателей района. Потому присутствие на визорах незнакомой молодой девушки лет двадцати броской внешности в откровенном корсете и не оставляющей места фантазии юбке сразу обратило на себя внимание. Оба оператора наружного наблюдения, как один, приблизили ее изображение со всех трех камер, в радиусе которых та находилась, после чего один поставил недопитую чашку кофе, а другой быстренько свернул в капсулу планшетку, на которой последний час интенсивно разгадывал цифровой кроссворд.
— Ого, вот это фифа! — потянул первый, вытирая губы тыльной стороной ладони и смахивая с груди крошки от пончика.
— Угу, — подтвердил напарник, и убрал со своего терминала ноги.
У девушки имелось на что посмотреть. Высокая, не меньше метра восьмидесяти роста. Грудь размера пятого, да еще в корсете. Ноги…
Такие ноги ребята видали не часто, хотя с женщинами ее профессии общались регулярно. Кожа девчонки выглядела мягкой и шелковистой даже отсюда, а еще казалась очень светлой. Но недостаточно светлой, чтобы они не смогли опознать в ней латинос. Лицо ее, рабочее-сосредоточенное и в меру напряженное, ярко накрашено: слишком ярко для обычной жизни, но достаточно, чтобы не спутать ее с представительницами древнейшей профессии. Она специально подчеркнула некоторые черты, но за боевым камуфляжем было видно, что краситься умеет. И самый главный момент в ее облике, заставивший их оторваться от наиважнейших дел, это ее волосы. Длинные, распущенные, почти до самой поясницы… Ярко-алого цвета!
— Ни хрена себе! — первый выругался на смеси нескольких славянских диалектов. — Ты видел?
— Чего? — не понял второй.
— Из «Рая» девочка!
— И что? — равнодушно пожал плечами второй.
— Ты знаешь, сколько стоит час пребывания в «Раю»?
— Да не, — потянул второй, — откуда в нашей глуши девочка из столицы? Из местных кто-то зашибить решил! — И в подтверждении кивнул на визоры. — Столичная фифа не будет стоять на перекрестке и искать нужный дом. Ее привезут, отдерут и цивилизованно увезут.
Первый оператор был со вторым не согласен по двум причинам. Первая — он, холостяк, более искушен в делах любви и в «товаре» разбирался лучше. И вторая — Варшава слишком маленький город, чтобы не заметить здесь ранее такую цацу. Не так много среди местных жриц Венеры (в основном имеющих славянские корни) высоких юных латинос, да еще ТАКИХ латинос. Да еще с волосами, крашенными, как в самом дорогом заведении Альфы.
…Нет, живущие здесь могли позволить себе все, что угодно, подобных девочек на завтрак, обед и ужин в том числе, а еще есть охрана дворцов и прислуга, которые тоже регулярно пользуются продажной любовью, но что-то здесь было не чисто, и первый оператор силился понять, что.
Отставив кофе на соседний стол, он вывел перед собой во весь экран выход с восемьдесят седьмой камеры и максимально приблизил остальные два. Двести девяносто шесть других видеовыходов были благополучно забыты.
Девушка, словно вспоминая что-то, или прислушиваясь, долго стояла на перекрестке. Затем твердым уверенным шагом направилась к одному из шикарных особняков, наглухо огороженном бетонной стеной с полупрозрачным, по моде двадцатых годов, верхом, сливающимся с куполом. Пошла она не к парадному входу, а к дальней двери-шлюзу за углом, в поле зрения всего одной камеры. Это полностью подтверждало версию второго — настоящая элитная девочка проходит только через парад. Но в этот момент первый понял, где нестыковка. Такие девочки не бывают НЕэлитными!
— Местная! Самая обычная шлюха из переселенок! — презрительно скривил губы второй.
Первый не стал спорить. Желудок его сводило от ощущения тревоги.
— Чей это дом?
Второй ответил сразу, он знал всех владельцев местной недвижимости.
— Мексиканцу.
Первый понял, что дело-труба. Даже если что-то сейчас случиться, согласно негласной инструкции (да и просто здравому смыслу), гвардия будет последней инстанцией, в которую они обратятся.
— А как думаешь, куда они ее сначала… — веселился второй, не замечая его напряжения.
Она громко постучала по металлической окантовке двери-шлюза, сделанной из монолитного бронепластика (как подозревали местные органы правопорядка, совсем не на случай прорыва купола). Через секунду раздалось шипение, и в сторону отъехала крышка зарешеченного окошка, из которого на нее зыркнула пара злых глаз.
— Чего надо?
— Мальчики желают развлечься? — томно потянула она, облокачиваясь о дверь.
На той стороне задумались, но ответили тем же тоном:
— Это дом сеньора Фернандеса! Иди отсюда!
— А что, у дона Фернандеса работают мальчики, которые не любят развлекаться? Или они импотенты? Или предпочитают друг друга? — последнее сопровождалось усмешкой.
За решеткой крепко выругались на смеси славянского и испанского, и вновь задумались.
— Сколько?
— Сотня. С рыла.
— Жди здесь.
Окошко въехало на место, послышался щелчок герметизации.
Через несколько минут раздалось шипение, и теперь уже в сторону отъехала вся дверь, открывая темный провал входа.
— Быстро! Заходи! — произнес тот же голос из-за косяка, не показываясь внешним камерам, которые, по ее сведениям, располагались прямо за спиной.
Девушка довольно улыбнулась. Сработало! После чего деловито поправила волосы и последовала приглашению.
Вели ее долго, темными запутанными коридорами. Лица своего проводника в темноте она не разглядела, но внешность его была сугубо латинская, а подрагивание рук указывало на нетерпение поскорее приступить к делу. Тому самому, ради которого ее впустили. Мальчик порнухи обсмотрелся? Похоже на то! Чем еще заниматься скучающим мальчикам, охраняя дом в самой защищенной части города, принадлежащий человеку, напасть на которого решится далеко не каждый псих?
