Андрей Негрий - Мост в Ниткуда
Множество кристаллов–носителей, насыщенных различной информацией, показывали быт и жизнь аборигенов до катастрофы. То, что он успел почерпнуть из галловидео, говорило о многом, — цивилизация находилась на очень высоком уровне развития во всех областях: духовном и физическом, технике и искусстве, образовании, создании общественных благ. И только одной области он так и не нашел — военной. Либо она не простиралась дальше развлекательных и приключенческих роликов о покорении далеких, неведомых и порой ужасных миров, или была строго засекреченной. Мысль о том, что военная сфера, кроме музейных экспонатов, полностью отсутствовала, Воинов попросту отогнал, как невероятную. Не могло быть в огромной галактике все тихо и гладко. Даже взять Землю — если наше человечество выпустить на просторы дальнего космоса — галактика кровью умоется! «А может, поэтому и не выпускают? — мелькнула мыслишка, — ведь не зря всякие НЛО шастают, и над поверхностью, и в глубинах…». А в Большом космосе, — сколько цивилизаций? И у каждой свои, присущие только ей, черты и особенности.
Так и протекали дни, пока Воинову не надоело вынужденное безделье. Однажды утром он проснулся в отвратительном расположении духа, — снилась какая‑то гадость, кто‑то за ним гонялся в неприличном виде, норовил ударить и ругал матерными словами. В общем — он не выспался.
Чтобы отвлечься от неприятных размышлений на предмет дальнейшего пребывания на пустой планете, Андрей решил заняться более серьезным изучением аэрояхты, которую он позаимствовал с экспозиции в музее. Очень скоро, методом «научного тыка», не опасаясь разнести все в округе к чертовой матери, он обнаружил скрытые панели и экраны мониторов, различные приборы и новое оборудование. Андрей был просто поражен, насколько универсальным был этот аппарат. Совершенная боевая машина!
Не понимая и четверти того, что он обнаружил, Андрей не очень‑то переживал. Для того чтобы выстрелить из пистолета, не нужно знать принцип действия ударного механизма — курок взведен, патрон в патроннике и нужно только нажать на спусковой крючок, предварительно прицелившись куда надо! Так и здесь: аэрояхта — тот же пистолет, и достаточно иметь представление — куда надо нажимать, чтобы он выстрелил. А с этим Воинов, как раз таки и разобрался.
* * *Облака стремительно рвались вниз, но никаких неприятных ощущений, в виде перегрузки, Андрей не испытывал, — работал генератор искусственной гравитации.
Воинов положил машину в крутой вираж. Небо опрокинулось, и аэрояхта послушно выровнялась. Он наслаждался полетом: комфортабельная кабина (гораздо просторнее пилотских кабин земных истребителей), удобное кресло, система микроклимата — делали машину похожей на нечто знакомое и привычное. Руки в черных мягких перчатках удобно лежали на джойстиках управления.
Поисковые приборы были в рабочем положении, но их экраны ничего не отражали, пространство было мертво на десятки километров вокруг. Наконец Андрей включил автопилот и достал сигарету. Истребитель промчался над огромным мегаполисом на побережье и уже через мгновенье вылетел на простор бесконечной водной глади.
Расстегнув страховочные ремни, Воинов откинулся на спинку кресла, блаженно прикрыв глаза. Наверное, он все‑таки, задремал, (дала себя знать бессонная ночь), но из этого блаженного состояния его вывело тихое жужжание зуммера одного из приборов. В дальнем углу монитора мерцала какая‑то метка, а из под кресла доносилось тоненькое «пи–ип, пи–ип….». Сонную одурь как рукой сняло! Неужели кто- то из аборигенов остался в живых, и он сможет получить ответы на все интересующие его вопросы? Андрей заглянул под свое сиденье — там лежал, незамеченным, наручный браслет с квадратным экранчиком, на котором тоже моргала розовая точечка. Он поднял его и надел на руку, рядом с часами.
Из морской дали поднялась и быстро стала увеличиваться полоска земли, над которой, холодными айсбергами, блестели вершины стеклянных башен и шпилей. Несмотря на приличное расстояние, они казались огромными.
Андрей взял управление на себя и машина, резко сбросив скорость, пошла на снижение.
Земля оказалась огромным островом, и лейтенант сделал несколько кругов, прежде чем получить устойчивое направление поиска. Истребитель двинулся по невидимому лучу радара к центру гигантского мегаполиса, и плавно приземлился в центре большой площади, перед величественным, как по размерам, так и по архитектуре, зданием.
Достав из‑за спинки кресла полюбившийся ему трехствольный «агрегат», Воинов нажал кнопку открытия люка. Тот, с легким шипением пневматики, плавно ушел в стену, открывая выход. Андрей, неспеша миновав тамбур, легко соскочил на мраморные плиты площади и осмотрелся. Запустение бросалось в глаза даже в этом большом центре, — фонтаны пересохли, сквозь стыки идеально подогнанных плит, кое–где пробилась трава, неопрятными пучками торча то тут, то там. И тишина…. Ни шума ветра, ни пения птиц, ни гула людей. Только на сигнальном браслете тускло мелькал розовый огонек индикатора биомассы, указывая направление поиска.
Поднявшись по широкой лестнице, лейтенант остановился перед входом. Автоматика дверей не пожелала сработать, поэтому Воинов с наслаждением расстрелял огромное стекло фойе и по осколкам, весело блестевшим под ногами, прошел внутрь огромного холла. Судя по всему, это было административное здание — слишком много пустой площади, засохшие цветы в напольных вазонах с растрескавшейся землей, ковровое покрытие, под слоем нетронутой ногой живого существа пыли, широкие лестницы, в столь же плачевном состоянии. Прозрачные сферы лифтов замерли около центральной шестигранной колонны, уходящей вверх на головокружительную высоту. Андрей подошел к одной из них. Створки разошлись в разные стороны, пропуская его.
Не обнаружив никаких признаков системы управления, Воинов поначалу растерялся — ведь как‑то аборигены поднимались на верхние этажи, не по лестнице же! Потом, покопавшись в памяти, он вспомнил фантастический рассказ о расе, на какой‑то планете, которая все делала ногами, и взгляд его пошарил по полу. На удивление догадка оказалась верна: с краю площадки находились два знака. Воинов наступил на один из них. Створки дверей сошлись, кабина дернулась, но осталась на месте. Андрей пощупал ногой другой знак и лифт, мягко качнувшись, неторопливо стал подниматься вверх. Чем выше он поднимался, тем сильнее наливался алым цветом огонек индикатора. Неожиданно он стал затухать и Воинов понял, что проскочил нужный этаж. Переставив ногу на первый знак, он направил лифт вниз.
Вышел лейтенант в просторном, светлом фойе этажа, где‑то посередине здания. Здесь, на удивление, пыли почти небыло, а через чистые и прозрачные окна, можно было видеть прекрасный пейзаж, открывшийся с высоты. Сориентировавшись по индикатору, он пошел вглубь коридора, по пушистому ковровому покрытию, заглушающему звуки шагов.
Дверь бесшумно скрылась в стене, пропуская пришельца в помещение, похожее на конференц–зал. Выдержанное в мягких теплых тонах, приятно контрастирующих с ярко–голубым светом, падающим из широких окон, оно помогало сконцентрировать свое внимание на основной теме, — огромной стереопроекции в центре, почти под потолком. Наверное, это была копия звездной системы, где в настоящее время находился Андрей: звезда, планеты, словно настоящие, но уменьшенные волшебником, двигались по своим орбитам, вспыхивали и гасли искорки метеоритов. Большие и маленькие, со спутниками и без, безжизненные, и переливающиеся атмосферным сиянием, всего Воинов насчитал тринадцать планет. В межпланетном пространстве виднелись хвосты нескольких комет, которые тоже двигались.
Он стоял завороженный зрелищем и почти не думал о цели своего прибытия. Внезапно его привлекло какое‑то движение на периферии зрения, и мелодичный звук заставил лейтенанта резко развернуться, направив оружие на человека, сидящего в парящем над полом кресле.
Это был глубокий старик. Если бы Воинов увидел его на Земле, то сказал бы, что «люди столько не живут». Его возраст просто не поддавался визуальному анализу, и все‑таки это был первый живой житель этой планеты.
Большие фасетчатые глаза, в обрамлении темных глазных провалов, что делало их выпученными, тускло смотрели на гостя. Тонкий, ссохшийся рот был приоткрыт, словно он собирался что‑то сказать, но передумал. Абсолютно белые волосы спускались ниже плеч, обрамляя землистого цвета, морщинистое лицо. Голубое одеяние скрывало тело, не укрывая, однако, его чрезмерную сухость. Узкие четырехпалые ладони лежали на острых коленях.
— Вы что‑то хотели сказать? — спросил Андрей, чтобы как‑то разрядить затянувшееся молчание.
— Оя, а эис эв уе! — губы старика скривились в подобие улыбки, и он поманил, вполне человеческим жестом, лейтенанта за собой, — Ос ати эн алтэ.
