Андрей Негрий - Мост в Ниткуда
Сбежав по ступеням вниз, Андрей остановился возле инструмента, смахнул пыль и, усмехнувшись, набрал знакомый аккорд.
И зал тихо зазвучал….
Музыка, тихая, легкая и непривычно живая, непохожая ни на что ранее слышанное, завораживала, истекая словно ниоткуда, и наполняя объем помещения божественной мелодией. Она уносила куда‑то вдаль, рассказывала о чем‑то неведомом и прекрасном, вот только Андрей не понимал — о чем! Краем зрения он уловил еле заметное движение и поднял голову. Да так и замер. Его словно громом поразило, — прямо над его головой, в воздухе, парила, кружась в неведомом танце, фея.
— Так вот ты какой, северный олень… — прошептал ошарашено Воинов, уставившись на танцовщицу. Это была молодая девушка с почти человеческой внешностью: тонкая и на вид очень хрупкая. Длинные красивые ноги, маленькая грудь идеальной формы (наряд не скрывал ее наготу, а наоборот подчеркивал красоту ее тела), вот только лицо…. Удлиненное, с высокими скулами, маленьким носом и ротиком, большими миндалевидными, фасетчатыми, как у насекомого, глазами. Короткая прическа подчеркивала красоту длинной аристократической шеи. Он протянул руку, желая привлечь ее внимание, но рука прошла сквозь такую явную плоть, — Голограмма! — Андрей вздрогнул, о такой технике он только читал. — Так вот какие вы были…. Были… — он невесело усмехнулся. На грустной волне офицер поднялся на противоположную сторону зала и вышел в распахнувшуюся перед ним дверь, оставляя музыку за спиной.
На этот раз его встретила огромная по своим размерам экспозиция различных мобилей — тут были и совсем крошечные, одноместные и огромные, общественные транспорты. Но здесь его внимание практически ничего не привлекло. Ограничившись беглым осмотром, Андрей подошел к следующим дверям, и те услужливо разъехались в стороны, пропуская гостя.
Лейтенант остолбенел. Он уже ожидал увидеть все, что угодно, можно сказать, был готов ко всем чудесам этой цивилизации, но только не к тому, что открылось его взору.
Дворец бога Войны.
Такого количества образцов оружия, снаряжения, обмундирования и всевозможной техники он не видел нигде, кроме… Воинов хлопнул себя по лбу.
— Ну, конечно! Это же музей! — Он вспомнил, с каким аппетитом уплетал консервы, и ему на мгновение стало нехорошо. Подавив подступившую тошноту, он сглотнул набежавшую слюну и сам себя успокоил — Впрочем, в солдатской столовой кормят гораздо хуже: картошка гнилая, макароны сорокалетней давности, консервы из разряда крысиного яда… — Офицер перевел дыхание и направился к ближайшей витрине.
Первое удивление уже прошло, когда Воинов обнаружил, что все образцы — действующие! В этом он убедился, взяв в руки нечто, напоминающее пистолет с лазерным прицелом. Рукоять удобно легла в ладонь, и на корпусе зажегся зеленый огонек. Он не стал заглядывать в ствол, — наоборот, отвел его в сторону и слегка нажал на скобу пускателя. Оранжевый луч, брызнув каплями расплавленного по пути стекла, разрезал витрину и уперся в стену. На пол посыпалась штукатурка. Андрей отпустил курок.
— Вот это да! Это же «Гиперболоид»! Тепловой луч.
Огромная экспозиция была разбита на многочисленные сектора. Стрелковое оружие, штурмовое оборудование, доспехи и бронекостюмы, тяжелое вооружение, наземная и космическая техника. Андрей словно попал в мир своих снов. Все о чем он фантазировал и мечтал — воплотилось в реальность.
Сняв с манекена тонкую и легкую кольчугу просто невероятной прочности — её не повредил ни один из видов стрелкового и штурмового вооружений, Воинов быстро скинул рубашку, тельняшку и натянул это чудо на себя. Невесомая броня ласково и крепко обхватила его мускулистое сухое тело, словно вторая кожа, в то же время, совершенно не стесняя движений. Натянув такие же рейтузы, Воинов примерил костюм из плотного черного материала — ему понравился его строгий, полувоенный покрой. К тому же на нём было множество карманов. Все оказалось словно на него шито. «Одежда сама себя подгоняет под размер хозяина», — мелькнула догадка. Он поднял руки, покрутился из стороны в сторону, присел, попрыгал, — все подогнано, нигде не жмет, не давит. Подошел к зеркальной стене и осмотрел себя снизу доверху: плотная функциональная форма, высокие мягкие сапоги, широкий пояс — все, как нельзя лучше подходило к его крепкой, хотя и несколько жилистой, фигуре, стальному блеску глаз и упрямо сжатым губам.
— Легионер, мать твою…! — Криво усмехнулся лейтенант, поднял с пола, оттряхнул и аккуратно сложил свою форму цвета хаки. Пробежавшись пальцами по карманам, он повынимал оттуда документы, какие‑то бумаги, носовой платок и сигареты со спичками, рассовал все это по карманам своего нового костюма.
Затем Воинов принялся более тщательно обследовать экспозицию, и его многочисленные карманы, кармашки, зажимы, защелки, кобуры и патронташи заполнялись всякой всячиной, которая, на взгляд офицера, была ему, ну просто, необходима. Он чувствовал себя ребенком, попавшим в кондитерский отдел без родителей и продавцов: бластеры, всевозможные гранаты, аккумуляторы и ножи для метания, — все аккуратно разместилось во вместилищах его униформы. Наконец, вскинув на плечо большой трехствольный агрегат, удивительно легкий для своего размера, Андрей перешел в отдел боевой техники. Немного побродив в огромной зале, он остановил свой выбор на стремительных очертаниях десятиметровой аэрояхты, под завязку напичканной различной аппаратурой и вооружениями. Он влюбился в неё с первого взгляда!
Сбегав к мобилю, который вероятно так и останется на вечной парковке, Воинов забрал свои вещи и поспешил назад. Сложив все на одно из сидений своей «избранницы», он прошел в кабину и с трепетом уселся в кресло пилота. Андрей долго и внимательно осматривал приборы, окружающие его, пытаясь угадать их назначение, поудобнее устраивался в немного тесноватом для него кресле. А потом стал нажимать различные переключатели, пытаясь понять принцип управления аппаратом, что оказалось на удивление простым делом. Затем, прямо через огромный проем окна, вылетел из здания.
* * *Андрей Воинов, старший лейтенант Вооруженных Сил СССР и потомственный военный, был типичным представителем молодого офицерства конца 80–х годов.
Его детство и юность прошли в военных городках дальних гарнизонов, по которым он кочевал с родителями. Собственно это и определило его дальнейшую судьбу. После школы он подал документы в военное училище.
А вот в училище, Андрей, столкнувшись с жестким догматизмом военной машины, отрицающим свободу и инициативу, его не принял. Учеба шла, в общем и целом неплохо, (в одном из семестров Андрей даже стал отличником), но удовлетворения не приносила. Не так он себе представлял моральные ценности военного человека, офицера Советской Армии, не так.
Любимые предметы — стрельба, рукопашный бой, диверсионная подготовка, были редким явлением, поэтому пробелы в знаниях Воинов восполнял сам. Он увлекался музыкой, литературой, учился танцевать и культурно вести себя в обществе. Умел завести компанию, поддержать разговор, знал правила этикета. Но и это было не все: специально для себя Андрей выдумал курс выживания, самостоятельно постигал премудрости диверсионного дела, а вечерами, после самостоятельной подготовки, пропадал с друзьями в спортзале на тренировках по рукопашному бою и восточным единоборствам. Он сам выдумал себе хобби. И это во многом помогало ему не расклеиться и держать себя в форме.
Но у него была и еще одна большая любовь, с детства — фантастика. Андрей, в любую свободную минуту, читал. Книг на эту тему в Училищной библиотеке было мало, но курсант добился разрешения и записался в городскую. И читал, читал…. Он буквально улетал в своих мечтах к другим мирам, сражался с монстрами, спасал космических странников, освобождал планеты от захватчиков, вел в бой космические эскадры…. В это время для него не существовало вокруг ничего! Земля казалась душным и пыльным подвалом, в котором ему было тесно и скучно.
С тех пор прошло много лет. И то, что произошло с ним сейчас, Воинов не смог бы вообразить даже в самой своей бредовой мечте.
* * *Андрей прожил в пустом городе почти неделю. Он отыскал на окраине небольшой, по здешним меркам, особнячок и, как бы ни было трудно поначалу, довольно сносно научился управляться с автоматикой этого жилого комплекса. К его услугам оказались все блага цивилизации: продуктопровод кормил, воспроизводящая голографические картины аппаратура развлекала, мягкая кровать из силовых полей давала прекрасную возможность выспаться. Благо, что в доме было все как у людей, видимо одинаковые потребности как‑то влияют на строительные запросы. И действительно, в столовой неудобно спать, а в гостиной стирать белье. Да и для отправления естественной надобности тоже не выберешь прихожую — нужно какое‑то уединение.
