Андрей Ливадный - Мост через бездну
Все, пути назад уже нет. Хватит цепляться за прошлое. — Зло отчитала Селена свой рассудок, вызывая базу данных каталога посадочных мест.
…
Спустя несколько минут когда ее машина плавно остановилась подле вогнутой стеклобетонной чаши стартового поля она, наконец, открыла глаза.
Небо было безоблачным. Край солнца уже показался над далекой линией горизонта. Взглянув на тридцатиметровый «Тайфун» Селена торопливо выбралась из машины и быстрым шагом направилась к заранее открытому люку.
До старта оставалось меньше десяти минут, а ей еще предстояло надеть скафандр и привести в рабочее состояние законсервированный пилот-ложемент.
Незнакомые термины не пугали Селену, они лишь подстегивали ее разум, заставляя торопиться. Одно она понимала верно — если до запуска двигателей планетарной тяги она не займет место в противоперегрузочном кресле, следователям корпорации останется лишь отскрести ее останки от какой-нибудь переборки «Тайфуна».
Разбираться с кибернетической системой корабля она предполагала уже в космосе, после выхода на орбиту.
Люк за Селеной захлопнулся.
Ее машина, набирая скорость, поехала назад к контрольно пропускному пункту. Снова услужливо открылись ворота, и две кибернетические системы инициировали процесс уничтожения данных: автопилот стер запись о последнем маршруте, направив машину в заданную точку на противоположной окраине города, а компьютерный комплекс пропускного пункта и система диспетчерской башни синхронно аннулировали информацию о последних обращениях и предпринятых действиях.
Спустя десять минут два корабля группировки корпоративных военно-космических сил осуществили автоматический старт для плановой замены дежурной орбитальной пары.
* * *Закончив орбитальный маневр, «Тайфун» вышел в район патрулирования.
Селена, оглушенная стартовыми перегрузками, медленно приходила в себя сидя в непривычном для нее кресле пилот-ложемента.
Ее глаза были плотно закрыты, — используя выигранное время, она не позволила себе страдать от физического недомогания, — ее рассудок уже вошел в сеть Интерстар, и сейчас фантом Селены стоял посреди знакомого до боли виртуального пространства.
Где же ты, Ветер?
Тоскливая мысль не нашла ответа, глухая тишина лесной поляны лишь подтвердила, что тревога не была напрасной, — он так и не появился тут, чтобы оставить хотя бы весточку о себе.
Ей вдруг захотелось сесть у знакомой запруды и горько расплакаться, давая выход своим чувствам.
Что она могла сделать перед лицом неизвестности, куда увлекал ее безумный порыв? Как отыскать любимого среди сотен планет и миллионов фантомных миров?
Подбородок Селены предательски дрогнул.
Она плотно закрыла глаза, останавливая навернувшиеся слезы, и дорогой сердцу фрагмент виртуалки внезапно исчез, уменьшаясь до размеров точки, она вышла за его пределы, и увидела две тонкие нити информационных каналов.
Первый был сформирован ей, а второй уводил в неведомые глубины киберпространства, туда, где в реальном космосе располагалась родная звездная система Ветра и станция ГЧ генерирующая выделенный канал, по которому он приходил в свой виртуальный мир.
Селена вошла в информационный поток и отдалась его течению, совершая ментальный прыжок.
Она ожидала, что окажется в виртуальном пространстве многолюдного портала населенной звездной системы, но ошиблась.
Вокруг было пусто.
Ее разум воспринимал огромный сумеречный зал, без обычной суеты, цветных рекламных всплесков и прочих атрибутов, присущих порталам населенных планет.
Единственной надписью, которую она смогла различить на фоне черных как смоль стен, была красная предупреждающая табличка:
Частная виртуальная линия. Доступ закрыт.
Неужели все зря?
Она смотрела на черные стены, которые казалось, источают окружающий ее вязкий сумрак, и вдруг сделав над собой невероятное усилие, пошла напролом, прямо в эту черноту.
Глупо говорить о риске, — она понятия не имела что за программы формируют мрачную обстановку этого пустого зала, но иного выхода не было, и она, сформулировав мысленный приказ кибермодулям, шагнула сквозь стену, в отчаянном усилии продираясь через преграду нее.
Она чувствовала сопротивление вязкой субстанции, что-то пыталось атаковать ее разум, но это длилось не более нескольких секунд… затем чернота внезапно рассыпалась мириадами звезд, и она увидела выпуклый, покрытый выщерблинами от попадания микрометеорных частиц борт станции Гиперсферной Частоты.
Близкий диск тускло-красного солнца освещал потемневшие сегменты керамлитовой брони, на которой еще можно было различить маркировку: «ХС-3067»
Это были координаты системы по унифицированному звездному каталогу.
…
Селена открыла глаза.
От пережитого напряжения пульты управления двоились, никак не желая принимать резких очертаний.
По-прежнему хотелось плакать.
Она была всего лишь слабой женщиной, поддавшейся порыву тревоги за любимого и наделавшей массу глупостей, поставивших ее вне закона.
Подтянув к себе панель ручного программирования навигационной системы, она непослушными пальцами, затянутыми в непривычный гермопластик перчаток, набрала код.
Система немедленно отреагировала на внутренний запрос, осуществив поиск в базах данных и высветив в оперативном окне реальные координаты системы.
У Селены не было ни сил, ни желания входить в мнемоническую связь с компьютерами корабля. Она поступила проще: отыскав взглядом аварийный переключатель перехода в режим полуавтоматического управления, она коснулась его.
Секции автопилотов не погасли, но тут же сменили подсветку.
«Подтвержден внутренний приказ перехода в режим ручного управления».
«Заданы координаты гиперпространственного прыжка».
Ее рука лишь на секунду задержалась, прежде чем коснуться сенсора, активирующего последовательность команд для запуска гипердрайва.
Тусклый свет в рубке управления моргнул, и в следующий миг черная хмарь гиперпространственного перехода затопила экраны телескопического обзора, звезды исчезли, одна за другой погасли секции приборов, управляющие полетом корабля в трехмерном континууме, лишь выпуклая полусфера масс-детектора подсветилась изнутри, показывая ближайшие линии гиперпространственных напряжений.
Пальцы Селены вновь легли на сенсорную клавиатуру с текстоглифами, шифрующими последовательности команд.
«Включение систем автоматического пилотирования».
«Режим полета в гиперпространстве».
«Заданы координаты точки выхода».
«Включение секций гипердрайва через десять секунд».
В оперативном окошке бортового хронометра стремительно побежали цифры обратного отсчета.
* * *Гермес. Окрестности Башни…
Красноватый сумрак пылевой бури еще содрогался от взрывных волн: третий ярус исполинской постройки начал частично разрушаться, вниз падали многотонные фрагменты стеклобетона, из двух образовавшихся в стене брешей вырывалось густой, чадный дым.
Фрост и Дрейк не видели друг друга, но связь работала исправно и они могли разговаривать.
Дрейк первым обнаружил вездеход, раздавленный рухнувшим фрагментом стены.
— Транспорт накрылся. — Сообщил он безрадостную весть Фросту.
— На борту посадочного модуля есть еще один. Хотя стоит ли тащиться в такую даль пешком, Дикс?
— У тебя есть варианты?
— Серв-машины. — Лаконично ответил Анджей. — Думаю, что транспортные контейнеры не пострадали от взрывов.
Дрейк некоторое время молчал.
— Фрост, наверное, нам следует обсудить дальнейшие планы.
— Что ты подразумеваешь под планами, Драйв? Я не собираюсь улетать отсюда. По крайней мере до тех по пока в трюме «Элизабет-Сигмы» не появиться парочка серв-машин.
В голосе Фроста звучали угрожающие, раздраженные нотки. Он злился. Потеря людей удручала его, но не в той степени, чтобы отказаться от задуманного.
— Анжи, подумай, ты только что был на волосок от смерти. — Ответил ему Дрейк. — Если бы я не остановил киборгов, лежать тебе с дырой в голове.
— Но ты ведь их остановил. И уничтожил. — У Фроста работала своя логика. — Ты крут, Драйв, так почему бы тебе не исполнить до конца наши договоренности?
Ни благодарности, ни здравого смысла. Только самоуверенность.
Дреку не хотелось даже разговаривать с ним.
Создавалось ощущение, что внезапная атака киборгов и смерть десяти человек воспринимаются Фростом как нечто само собой разумеющееся. Обыкновенная опасность, которой удалось счастливо избежать.
