Михаил Шуваев - Звездный Гольфстрим
Сомов развернул свой ложемент лицом к собравшимся и обвел взглядом экипаж. Звездолетчики расположились в центре и хвосте рубки, примостившись кто как. Некоторые просто сидели на полу. Все внимательно смотрели на своего капитана.
— Инэсса, у тебя есть что добавить? Нет, хорошо. Ну, братцы-кролики, попали мы с вами в историю! Ничего страшного пока не вижу, но тем не менее всех прошу соблюдать предельную осторожность во всем. Так, научная группа. Совместно с доктором прошу закончить обработку забортных проб и составить план научно-исследовательских работ, а также вычислить наше местонахождение. Инженера, совместно с поисково-спасательной группой, прошу заняться ремонтом шасси и конвертера. Пилотажно-навигационная группа обеспечивает восстановление связи с Землей, круглосуточную вахту и помощь другим группам, в случае необходимости. Вопросы есть? Вопросов нет. Тогда, друзья, за дело! Время пошло!
Все сразу шумно задвигались и потянулись к выходу. Младший лейтенант Кейт Бёрнс и лейтенант Брайан Дефо — члены поисково-спасательной группы — подошли к Вовке.
— Какие будут указания, командир? — в шутку вытянувшись по стойке смирно, спросил Дефо, высокий жилистый русоволосый англичанин, командир этой маленькой группы. За его спиной вырос еще более высокий и большой, похожий на бойца реслинга, швед Бёрнс. У шведа были резкие, будто высеченные из камня черты лица. Вовка не мог вспомнить, как ни пытался, видел ли он, чтобы Кейт когда-нибудь улыбался. Зато Брайан был общителен и словоохотлив. Вовка знал, что Дефо великолепный альпинист, покоривший не один восьмитысячник на Земле, включая Джомолунгму. О Бёрнсе Вовка знал лишь то, что он, как и его начальник Дефо, сотрудник службы космической разведки Контактной объединенной комиссии Земли (КОНОКОМ).
— Инэсса должна через час подготовить для нас БУРР. Сбор, — Вовка посмотрел на часы, — через тридцать минут у главной шлюзовой камеры. А пока — личное время.
— Есть! Разрешите идти? — опять пошутил Брайан, повернулся и в сопровождении своего молчаливого напарника скрылся в коридоре.
Прыгунов только собрался просить у Инэссы расчеты по восстановлению контура, как взгляд его упал на дроида, который собирал тут и там оставленные экипажем стаканы и пылесосил пол. Опять при виде этого достаточно простого электронного устройства у него что-то зашевелилось в голове. Такое бывает, когда хочешь вспомнить, например, фамилию человека и никак не можешь. Этот робот был другой модели, чуть большего размера, чем тот, встреченный в коридоре раньше. У него на корпусе тоже синела надпись UD № 06 (d-k 2).
Что же так его беспокоит? Что не так? И вдруг его осенило:
— Инэсса, скажи мне, а где сейчас малый ремонтный дроид RD № 04? Можешь ты его прислать сюда?
— Конечно, через две минуты он будет здесь.
Эти две минуты показались бортинженеру вечностью. Наконец в рубку вплыл малый ремонтник с синей надписью на корпусе: RD № 04 (d-k 2).
— Это не тот! — невольно показав на него пальцем, воскликнул Вовка. — Это другой!
Сомов и Никитин, которые остались после общего сбора в рубке и с интересом прислушивались к переговорам инженера с Инэссой, вопросительно посмотрели на коллегу:
— Володя, что не так? — настороженно спросил капитан.
— Тот был RD № 04 (d-k 7)!
— Вова, что с тобой? У нас трехпалубный разведчик!
И тут он все понял. Господи, ну конечно! D-k или deck — палуба!
— Командир, я видел ремонтника RD № 04 (d-k 7). То есть с седьмой палубы! Мне не показалось. Еще тогда меня что-то смутило, но я не понял — что!
— Инэсса, сколько у нас малых ремонтников на борту?
— Тридцать… Нет, тридцать один. Один не учтен.
— Как это не учтен? Откуда он взялся? Сколько их было после старта с Луны? — поразился Сомов.
— Тридцать.
— А сейчас, значит, тридцать один? Ну-ка, давай сюда неучтенного!
Последовала пауза в несколько секунд. Такого еще не бывало, чтобы Инэсса не отвечала сразу же. Володька, Сомов и Никитин все с большим беспокойством ожидали ответа.
— Не могу… не могу его локализовать.
— Не знаю, право, что и сказать на это, — задумчиво произнес Никитин. — Седьмая палуба… М-да… Не так уж много у Космофлота звездолетов такой палубности. Это либо суперрудовоз, либо пассажирский лайнер. Инэсса, я возьму в руки ремонтника, отключи его.
— Ноль четвертый отключен.
Никитин взял притихшего дроида, с некоторым усилием поднял его и оглядел со всех сторон.
— Ага, вот оно! — победно заулыбался он. — Инэсса, у нас на каждом дроиде есть наклейка с названием «Пеликан»?
— Да, Василий, конечно.
— Ладно, лишний так лишний. Найдется, никуда не денется! А когда найдется этот роботизированный заяц, тогда и выясним, наш он или не наш. Продолжаем работу, не обращая внимания на мелочи! Все, Володя, работать! — хлопнул в ладони Сомов.
Никитин осторожно поставил дроида на пол, а Инэсса включила его. Ремонтник сразу приосанился, выдвинул и задвинул пару-другую антенн, завращал окулярами мини-камер, открыл какой-то лючок.
— Форсит, как павлин, ей-богу! — удивился Никитин. — Ладно, того… свободен.
Дроид выждал секунду и припустил к выходу, по дороге забавно перевалив через порог двери.
«Это не мелочи, черт побери, совсем не мелочи! Действительно, откуда он взялся?» — думал Володька, направляясь в свою каюту, которую он делил на пару с биологом Карелом Варгой. Идя по слегка затемненному коридору правого борта второй палубы, он не мог видеть, как за его спиной в нижней части стены коридора приоткрылся аварийный лючок с двумя десятками разъемов для проверки состояния коммуникационных кабелей и подключения тестовой аппаратуры, и оттуда выглянул сверкнувший красным миниатюрный объектив телекамеры.
Глава 2
КОНОКОМ
Ричард Сноу был разбужен ночным звонком дежурного по департаменту. Его приглашали в семь утра на срочное секретное совещание в КОНОКОМ. Бросив трубку и выругавшись, Ричард сел на кровати и долго тупо смотрел на часы, потому что глаза фиксировали, но мозг еще не воспринимал. Пять пятнадцать утра, наконец понял Ричард, ни то ни сё. Не думал он, что придется сегодня вставать так рано, хотя лег спать он тоже сегодня, в два часа ночи. Весь вчерашний вечер он потратил на написание отчета по командировке на Ригель 4, где пришлось распутать непростое, хитроумно закрученное дело по контрабанде алмазов. Ужасно хотелось отдохнуть, он даже собирался пойти на работу не с самого утра, а к обеду, и — на тебе, опять случилась очередная катавасия, и начальство опять будет затыкать тобой бреши. Черт!
Встряхнув головой и потянувшись, он направился в ванную комнату, включил теплый душ, встал под него и надолго замер. Спустя полчаса, получив заказанный завтрак, он поставил поднос на журнальный столик, развалился на диване и включил голографический визор. Не особо рассчитывая получить объяснение сегодняшнему срочному совещанию, Ричард пролистнул основные новостные каналы. Ничего, ничего… Ну что ж, Ричард посмотрел на старинные напольные часы, пора. Он вышел из дома и подошел к стоянке флаеров. Забравшись в первый попавшийся, он назвал себя, и дроид-пилот, тут же, просканировав его голос и сопоставив внешность с имеющейся в цифровом виде во всеобщей картотеке, заговорил:
— Здравствуйте, мистер Сноу, куда прикажете вас доставить?
— КОНОКОМ, верхний флаерпорт…
— Понял, КОНОКОМ, верхний флаерпорт. Стартуем, прошу пристегнуть ремни безопасности. Наш полет продлится тридцать минут и будет проходить над…
— Выключись, — попросил Ричард и, достав малый индивидуальный прибор планетарной связи и коммуникации (МИППС), надвинул на глаза специальные очки и продолжил просмотр новостных каналов.
Дроид-пилот замолчал, будто обидевшись, легко поднял флаер, одновременно закрывая фонарь кабины пассажира, плавно развернулся и взял курс на юго-восток.
В этот предрассветный час прозрачная атмосфера, особенно на востоке, уже набухала зарей, с каждой минутой добавляя все новые и новые теплые тона в палитру просыпающегося и насыщающегося светом небосвода. На западе, в синеющей бесконечности, гасли последние проблески утренних звезд. У земли, особенно в низинах рядом с реками и озерами, слоями стелился ночной белесый туман, скрадывая очертания пейзажа и ломая привычную перспективу.
Флаер летел быстро, и постепенно на горизонте стали проступать очертания большого города. Из утренней дымки выплывали ровные и плавно изогнутые линии небоскребов, мостов и транспортных виадуков. Одно из зданий выделялось своей архитектурой. Огромная конструкция из нескольких концентрических колец будто висела над городом на высоте восьмисот метров. И только подлетев совсем близко, можно было заметить тонкую, почти невидимую нить, соединяющую центр колец с поверхностью. Именно на этой тонкой игле и держалось все сооружение. Из геометрического центра, где находилась круглая сфера, расходилось шесть радиальных лучей, которые и соединяли на высоте восьмисот метров три гигантских кольца, похожих на кольца Сатурна. Создавалось впечатление хрупкости и неустойчивости всей конструкции. Но только впечатление. Запас прочности был таков, что позволял небоскребу легко устоять при любом возможном на Земле ураганном ветре. Это и была штаб-квартира КОНОКОМа — небоскреб «Сатурн».
