Михаил Шуваев - Звездный Гольфстрим
Но, когда Инэсса вычислила их местонахождение — рукав Млечного Пути Персей, внешняя сторона, около 630 световых лет от солнечной системы — Вовка обмер.
— Инэсса, ошибки быть не может?
— Ошибка в пределах полтора-два процента максимум, — бесстрастно произнес приятный голос.
«Без паники!» — приказал себе Вовка, хотя внутри у него все похолодело.
Удивляться было чему. Во-первых: взяв старт с лунной базы Тихо почти три месяца назад, «Пеликан» за это время мог забраться довольно далеко, но не настолько. Считалось, что за месяц полета в подпространстве в лучшем случае можно было пройти расстояние в 10 парсек или 32,6 световых года. То есть, при самом благоприятном стечении обстоятельств, они могли находиться не дальше чем в 97, ну ладно, в ста световых годах от Солнечной системы. Во-вторых: до сих пор никому не удавалось преодолеть барьер в 300 световых лет. Никто из ученых пока не смог объяснить этого явления, но звездолеты, при приближении к этому барьеру, просто выбрасывало в обычное пространство. Повторные нырки в сторону от Солнечной системы ни к чему не приводили — корабль выталкивала из подпространства неведомая сила. С чьей-то легкой руки этот непреодолимый барьер стали называть «закрытыми милями». И вот — на тебе: 630 световых лет от Земли!
Беспокоило и то, что Инэсса не смогла докопаться до причин катастрофы. Все было очень похоже на выталкивание звездолета из подпространства в зоне «закрытых миль», но раньше это никогда не заканчивалось авариями, максимум корабли получали легкие незначительные повреждения, а большей частью вахтенные члены экипажа — шишки и синяки. Странно все это, если не сказать больше.
— Инэсса, буди экипаж.
— Выполняю, Владимир. Криокамеры переведены в режим пробуждения. Процесс займет два часа пятьдесят минут.
Владимира всегда забавляло то, как при переходе с беседы на информационные сообщения или объявления менялся голос Инэссы. Было бы большой натяжкой сказать, что беседу Инэсса вела выразительным, с эмоциональной окраской, голосом. Тем не менее во время разговора с членами экипажа это не был монотонный невыразительный голос робота, какие-то немеханические оттенки в нем все-таки присутствовали. А информационные сообщения она выдавала как бездушный робот-автомат где-нибудь в космопорту.
— Спасибо, Инэсса. Приготовь мне, пожалуйста, апельсиновый сок со льдом и составь график ремонтных работ, а я пока прогуляюсь и осмотрю «Пеликан» снаружи.
— Владимир, инструкция по технике безопасности, параграф 27 пункт 2 главы 5, предписывает, что пока не получены результаты всех проб и анализов забортной среды…
— Знаю-знаю, Инэсса, предписывает использование скафандра высшей защиты. Но в него мне влезать только минут сорок!
— По нормативу — двадцать две минуты без посторонней помощи. Владимир, сейчас вы вправе принимать решения, и я подчинюсь, но потом буду вынуждена доложить капитану.
— Да-а-а… — Вовка поскреб затылок. — Ладно, готовь высшей.
Через полчаса в громоздкой амуниции высшей защиты он спустился по аппарели на поверхность планеты и начал обход «Пеликана». Сила тяжести на планете составляла 84 % от земной, и идти, несмотря на тяжелый скафандр, было легко.
«Пеликан» внешне был похож на острие копья — такая же заостренная стремительная форма. На корме агрессивно выступали пустотными заборниками три маршевых двигателя, а перед ними слегка выделялся ребристый контур гиперпространственного конвертера. Звездолет длиной был 105 метров, фюзеляж в самом широком месте — 18 метров в диаметре, размах треугольных крыльев — 35 метров. Зайдя под стреловидные крылья, Вовка обследовал шлюзовые люки планетарных флаеров и флайтов. Все в порядке, а вот с посадочными штангами — проблема. Если по правому борту все было нормально, то левые салазки посадочных опор были погнуты, отчего «Пеликан» имел легкий дифферент на левый борт. Кроме этого, створки лючин тоже были повреждены. И левые и правые салазки глубоко ушли в каменистую почву. Вспаханный ими след тянулся метров на двести за кормой звездолета.
Закончив осмотр корпуса, Вовка расставил вокруг «Пеликана» автономные осветители, для подсветки периметра в темное время суток — кто его знает, что здесь происходит ночью? А кстати, когда здесь наступает ночь?
— Инэсса, а чему здесь равны сутки и сколько сейчас времени?
— Период оборота планеты вокруг своей оси — 28 часов, сейчас примерно 6 часов пополудни, — ответил ему приятный голос.
Больше он ничего серьезного не успел сделать. Настало время возвращаться. В наушниках послышалось:
— Владимир, через сорок минут наступит время пробуждения экипажа. В этот момент вы должны находиться на борту корабля.
— Да, да, конечно, Инэсса, иду, открывай шлюз и приготовь мне, пожалуйста, несколько бутеров и кофе, что-то я проголодался.
— Владимир, вас поняла, все будет готово к вашему приходу. Открываю шлюз.
Освободившись от тяжелого скафандра в шлюзовой камере и повесив его в специальный шкаф, Вовка вывалился в коридор и направился на камбуз забрать приготовленные ему бутерброды и кофе. До пробуждения экипажа оставалось четверть часа.
С пакетом снеди под мышкой, стаканом кофе в одной руке и надкусанным бутербродом с колбасой в другой Вовка прошествовал в центральную рубку. По дороге он едва не наступил на ремонтного дроида, размером чуть больше утюга, неожиданно выкатившегося из бокового коридора. Вовка отскочил и пролил немного кофе на пол:
— Чтоб тебя!..
Робот остановился, слегка качнувшись на гравикомпенсационной подушке, и поднял на него миниатюрный красноватый объектив телекамеры. Потом, будто смущенно, опустил его и посмотрел на лужицу. Из корпуса с синей надписью RD № 04 (d-k 7) выдвинулся небольшой гофрированный хоботок и всосал в себя жидкость. После этого дроид деловито припустил по коридору, стараясь, как мышонок, держаться поближе к стене. Вовка невольно проводил его взглядом до того момента, когда тот плавно перевалил через невысокий порог люка в следующий отсек. Что-то его смутило, но он не мог понять, что именно. Решив отложить раздумья на эту тему до поры до времени, он зашел в рубку и расположился в своем ложементе.
— Инэсса, что нам осталось сделать? — с набитым ртом спросил он.
— Владимир, практически вся электроника уже в норме. Но самая главная поломка потребует не менее двух недель работы. Необходимо нарастить и восстановить кристаллическую решетку гиперпространственного конвертера. Ну и подлатать стойки левых посадочных салазок. Здесь вам потребуется помощь БУРРа (Большого Универсального Ремонтного Робота). Если вы не возражаете, я дам команду на его сборку и активацию.
— Конечно, Инэсса, активируй БУРР. И еще — запусти беспилотник правого борта, пусть он произведет разведку и съемку местности в радиусе… ну, пока ста километров, а мне скажи, что мы имеем снаружи.
— Владимир, сборка БУРРа начата, разведчик БР-2 стартует через три минуты. Температура за бортом +12 по Цельсию, атмосферное давление 0,89 от земного на уровне моря, влажность — 50 %. Состав атмосферы по объему: азот — 75 %, кислород — 12 %, аргон — 7 %, угарный газ — 3,2 %, остальные примеси незначительны — гелий, криптон, неон, метан… Что касается бактерий, то пока не прорастут питательные бульоны, ничего сказать нельзя. На это уйдет двое суток. Изображение камеры БР-2 вывожу на монитор научной консоли. Владимир, до пробуждения экипажа осталось пять минут.
— Понял, ждем…
Вовка задумался над тем, что же его так смутило при встрече с мелким дроидом. И опять это «что-то» ускользнуло от его понимания и растворилось эфемерным облачком.
В коридоре послышался топот ног, возня, быстрая взволнованная речь, и весь экипаж плотной толпой, толкаясь, ввалился в ходовую рубку.
— Инженер, доклад! — громко скомандовал Сомов и плюхнулся в командирское кресло. Одет он был в бежевые шорты с кучей карманов и желтую несерьезную маечку с зелеными пальмами, синим морем и экзотическими разноцветными фруктами. Учитывая, что капитан всегда был подчеркнуто подтянут и опрятен, было понятно, что он, проснувшись, сразу двинул в рубку, даже не подумав о своем внешнем виде. Хотя… Вовка вдруг осознал, что это он — Вовка — уже многое знает об аварии, повреждениях, немного о планете, а главное, уже несколько часов живет с осознанием произошедшего, а для всех остальных срочное внеплановое пробуждение — это шок. Все это пронеслось у него в голове в мгновение ока, и в следующую секунду он вскочил и начал подробный доклад.
Пока он говорил, Инэсса молчала, но помогала ему, выводя на мониторы цифры и фотографии, иллюстрируя его доклад. В какой-то момент с камбуза появился универсальный дроид с кофе, теплыми бутербродами и гренками с сыром, что было с удовольствием встречено всеми присутствующими. Народ бодро разобрал питье и еду и активно заработал челюстями. Когда командир дожевал третий гигантский бутерброд, Вовка закончил выступление.
