Алексей Корепанов - Сон Демиурга
– Дракон защитил Таэльрин от кочевников, – вставил Сергей. – А почему же не защищал и не защищает от нападений маргов?
Маг Ольвиорн вздохнул:
– Всем нам тоже хотелось бы узнать ответ на этот вопрос. Да, маргов он почему-то не трогает. Кое-кто предполагает, что это связано с гвирами, созданными Темной Ипостасью Бога. Гвиры в свое время не смогли истребить людей, которых защищали драконы, но каким-то образом сумели воздействовать на драконов. И драконы не причиняют вреда маргам – порождению гвиров, и никто никогда не видел, чтобы дракон залетал в Злой лес. Есть ли на самом деле здесь какая-то связь – неизвестно.
– Значит, этот ваш дракон древний, как юность мира, – разочарованно произнес Гусев. – Тогда, конечно, охотиться на него интереса нет. Дряхлый зверь – не добыча.
– Ты что, Геныч, совсем сдурел? – процедил Сергей. – Какая может быть охота? Тебе же только что все очень доходчиво объяснили.
Гусев сверкнул на него глазами и сказал глухо:
– Полегче на поворотах, Серый. Я тебе не пацан. Так что выбирай выражения.
И Сергей вновь подумал о том, что, оказывается, очень плохо знает человека, с которым не раз ходил на отлов бандюков, и если и не съел пуд соли, то ведро водки уж точно выпил – и не одно.
Американцы сейчас совершенно не походили на героев их же фильмов. Судя по всему, обилие впечатлений и невероятной информации, совершенно не вязавшейся с повседневной реальностью, добило их окончательно.
Маг Ольвиорн, сдвинув брови, подался к Гусеву:
– Мне еще не доводилось встречать ни одного человека, кто видел бы дряхлого, а тем более мертвого дракона. Тысяча наших декад – это всего лишь день для дракона, и бесконечно далеко то время, когда наши потомки увидят умершего дракона… если будут у нас потомки… Старинные хроники описывают шестьдесят шесть драконов и перечисляют места обитания каждого из них. В настоящее время существует ровно столько же драконов – шестьдесят шесть, и живут они там же, где и сотни тысяч декад тому назад. Большинство из них водится за Полосатыми горами и в прибрежных лесах Зеленого Треугольника, а здесь, в Таэльрине, дракон один. И нет такой земли, нет такого королевства, где было бы известно такое странное словосочетание: «охотиться на дракона». Вы поняли меня? – Маг не добавил: «уважаемый Геннадий».
– Ха! – натянуто усмехнулся Гусев. – Понял, батя. Драконы у вас – редкие звери, как у нас зубры, занесены в Красную книгу, и трогать их – ни-ни! Ну и фиг с ним. А посмотреть-то хоть на него можно?
– Точно! – тут же подхватил Саня Веремеев. – Далеко отсюда эта долина? – Видно было, что ему неловко за Гусева.
– Верхом можно до вечера обернуться.
– Парни, какой дракон? – вскинулся Сергей. – Разве сейчас это главное? Если мы завтра устоим перед заклинанием Мерлиона, нужно будет двигать к этим скоддам, пока они всех тут не приговорили, и нас в том числе. Необходимо ли распоряжение короля на этот счет? – обратился он к магу.
– Да, тут уже будет решать сам король. А в Долину трех ручьев мы можем заехать по пути в столицу, там крюк небольшой. Думаю, с королем вам нужно будет встретиться в любом случае.
– Надеюсь, вы нас тоже имеете в виду? – подал наконец голос Уолтер Грэхем. – Конечно, все это сильно смахивает на бред, но даже если это бред, я не хочу сидеть сложа руки. Как-никак, в пророчестве этого вашего ясновидца упоминается вроде бы и моя персона.
– Я тоже простым зевакой быть не хочу, – заявил Ральф Торенссен. – Если это снимают очередной эпизод «Звездных войн» – готов поучаствовать. Девушки мне всегда говорили, что я очень фотогеничен.
– А как насчет моей фотогеничности? – Элис Рут устало улыбнулась. – К тому же у меня богатый опыт участия в школьных спектаклях.
– Элис, говорить о вашей фотогеничности – значит, напрасно тратить слова, – вкрадчиво заметил Гусев в стиле записного Дон Жуана. – Это и так понятно всякому, кто имеет глаза.
– Фотогеничность… – пробормотал маг.
Сергей пояснил:
– Фотогеничный – это значит: красивый. Все американцы – красивые, и еще они любят спрашивать друг друга: «Ты в порядке?» И отвечать: «Да, в полном порядке».
– Если бы мне сейчас задали такой вопрос, я ответила бы немного по-другому, – возразила Элис. – Я бы сказала: «Да, я в порядке, но хорошо бы немного полежать…»
– Разумеется, – встрепенулся маг Ольвиорн. – И полежать, и подкрепиться. Сейчас я позову слуг, и вас проводят. Вы, уважаемые… э-э… мастера, можете побездельничать, а я займусь подготовкой зубодробительного средства.
– Уважаемый маг, а как насчет курева? – Гусев постучал пальцем по сигаретной пачке, которую давно вертел в руках. – До обеда сигареты закончатся. – Он вдруг резко повернулся к американцам: – А вы не курите?
– Нет, – ответил за всех Уолтер Грэхем. – Подбирали некурящих.
– Серьезная, видать, лаборатория, – сказал Гусев и вновь обратился к магу: – А долго это… ну, чтобы курить больше не хотелось?
– Не дольше, чем отучить ребенка грызть ногти, – ответил маг. В голосе его не слышалось никакой неприязни к драконоборцу Гусеву. – Можете прямо сейчас выбросить свою коробочку, она вам больше никогда не понадобится.
Американцы отправились приходить в себя. Гусева, волей-неволей внявшего предупреждению минздрава, увел маг Ольвиорн. Саня Веремеев, указывая на разнообразное колюще-рубящее оружие, развешанное по стенам зала, предложил Сергею попробовать овладеть азами боя на мечах. Приступив к делу и только чудом не нанеся друг другу серьезных увечий, они минут через десять сочли за благо спуститься в казармы и разыскать старшего мечника Гортура. Дабы тот предоставил им толковых учителей из числа пограничников. Гортур охотно откликнулся на эту просьбу, и бойцы, уже под руководством специалистов, продолжили упражняться на площадке у казармы. Потом к ним присоединился вернувшийся с антитабачной процедуры Гусев – и к обеду все трое вдоволь намахались мечами, приобретя кое-какие навыки в этом непростом, как оказалось, деле.
Обедали все вместе – и владельцы замка, и Ольвиорн, отвлекшийся на время от своих приготовлений, и бойцы ГБР, и американцы. Американцы выглядели уже получше, Торенссен даже пытался шутить, подбадривая Элис, вид у которой был все-таки неважный. После обеда маг вновь удалился, а лонд Гарракс по совету супруги устроил для гостей экскурсию по замку. А потом Саня Веремеев очень вовремя сообразил, что в здешнем мире нет ни поездов, ни автомобилей – и передвигаться как бойцам, так и американцам придется на конях. Верховой ездой никто из них никогда не занимался, поэтому еще несколько часов было отдано конной подготовке. После этого никому из пришельцев уже ничего не хотелось…
Лонд Гарракс вместе с управляющим уединились для обсуждения насущных хозяйственных вопросов, лонда Окталия отбыла в изящном паланкине в местную школу проводить репетицию детского хора – и иноземные гости оказались предоставленными самим себе. Гусев, чрезвычайно довольный тем, что ему, стараниями мага, совершенно не хочется курить, устроился на бревне возле двух молоденьких и симпатичных служанок, перебиравших крупу. И принялся развлекать их разными – как действительно имевшими место, так и сочиненными тут же – историями о своей героической борьбе с бандюками. Саня Веремеев направился в свою комнату вздремнуть. Ушла к себе и Элис – у нее болела голова. И еще она опасалась, что командир Маккойнт, оставшийся вместе с «Арго» на околопланетной орбите, нарушит все инструкции и ринется на Марс, на поиски пропавших членов экипажа. Проникнет внутрь Сфинкса – и затеряется там навсегда… О том, что именно она затерялась навсегда, Элис боялась даже думать. Грэхем и Торенссен устроились под деревьями в саду замка – так давно не приходилось им видеть деревьев, – а Сергей вернулся в библиотеку, которую уже показывал им лонд Гарракс, и принялся листать книги. Книг у владельца замка было немало, и подбор их был весьма разнообразен, хотя и несколько хаотичен. Философские трактаты перемежались любовными историями, записки путешественников соседствовали с трудами по виноделию и фортификации, астрономические таблицы вклинивались между поэтическими сборниками и наставлениями по борьбе с сорняками…
А за ужином маг Ольвиорн объявил, что у него все готово, и завтра на рассвете можно провести испытание.
Когда бойцы ГБР вместе с американцами, в сопровождении слуг, поднимались по лестнице в свои комнаты, Ральф Торенссен, слегка опьяневший от выпитого за ужином вина, сказал, обращаясь к Уолтеру Грэхему:
– Тебе не кажется, что все это штучки Марсианского Сфинкса? Это до сих пор работает какая-то древняя, дьявольски хитроумная аппаратура, вколачивает нам в головы то, чего на самом деле нет…
Грэхем не успел ничего ответить – его опередил Саня Веремеев:
