Фрэнсис Вилсон - Целитель
Неожиданная улыбка выглядела совсем неуместной на лице Мордирака.
— Вам ни о чем это не говорит, мистер Ленда?
— Говорит! Мне это говорит, что кто-то должен вытащить их из надувных шезлонгов, оторвать от видео, чтобы в открывшихся через месяц кабинках они просто нажали на кнопку «за» или «против»!
— И по-вашему, это должен сделать я?
— Ваше имя, мистер Мордирак, творит чудеса на нашей планете. Если знаменитый отшельник с Клатча считает представительство настолько важным, что поддерживает кандидата, то и избиратели сочтут его достаточно важным, чтобы высказать свое мнение.
— Боюсь, не смогу вам помочь, — объявил Мордирак, и тон его безошибочно намекал, что это слово последнее.
Ленда тшетно старался скрыть огорчение.
— Ну, не мне, так кому-то другому… Кому угодно… лишь бы дело сдвинулось с места!
— Простите, мистер Ленда, я никогда особенно не занимался политикой, не имел дела с политиками и теперь начинать не намерен.
Он поднялся, собираясь уйти.
— Черт побери. Мордирак! — вскричал Ленда, вскочив на ноги. — Человеческая раса катится в адскую преисподнюю! Мы деградируем, превращаемся в чернь! Одна кучка делает то, другая еще где-то — другое, не общаясь друг с другом, самостоятельно, самодовольно… Общая генетическая основа, которая только одна нас связывала, превратилась в сплошные обломки! Мне не нравится происходящее у меня на глазах, я хочу что-нибудь сделать!
— Вы страстный человек, мистер Ленда, — с оттенком одобрения заметил Мордирак. — Что именно вам хочется сделать?
— Я… пока не знаю, — признался он, быстро остыв. — Первым делом надо попасть в Центр Федерации, начинать оттуда, изнутри. В свои лучшие времена Федерация была благородной организацией с благородной историей. Мне ненавистно видеть, как она умирает от истощения. Все труды таких людей, как Ла Наг и другие…
— Ла Наг… — пробормотал Мордирак, и лицо его на мгновение смягчилось. — Я жил на его родной планете.
— Значит, вы с Толивы, — понимающе кивнул Ленда. — Вот чем объясняется отсутствие интереса к политике.
— Да, отчасти. Ла Наг родился на Толиве и до сих пор там пользуется большим уважением.
Впервые за время беседы Иосиф почувствовал, что разговаривает с таким же, как он, человеком. Разделявшая их в первые минуты пропасть явственно сократилась, и он поспешил воспользоваться благоприятной возможностью для сближения:
— Я недавно побывал в Центре Федерации. У Ла Нага разорвалось бы сердце, если бы он увидел…
— Эта тактика не сработает, — отрезал Мордирак, и бездна вновь разверзлась в полную ширь.
— Простите. Я просто не знаю, что делать.
— Заметно. Вы разочарованы. Страстно мечтаете об избрании, но даже не находите выборов, в которых могли бы участвовать.
— Неправда.
— Да ну? Зачем тогда рветесь во власть? Может быть, вы «прирожденный правитель»?
Ленда промолчал. Пропустил мимо ушей оскорбительное замечание, хотя оно эхом откликнулось в глубине души. Он часто обдумывал собственные политические мотивы и никогда не испытывал полного удовлетворения от ответов. Но отказывался соглашаться с набросанным Мордираком портретом.
— Будь я «прирожденным правителем», только обрадовался бы развалу Федерации. Кроме Перестройщиков, никто еще не стремился в Центр, чтобы править. Я посвятил почти всю свою взрослую жизнь изучению ее истории и хорошо знаю, какой она была до войны. Просматривал старые видеозаписи бурных дебатов, принятия кардинальных решений… Честно скажу, если бы вы ее знали не хуже, чем я, и увидели, что с ней сейчас стало, разрыдались бы.
Мордирак остался равнодушным.
— Вдобавок, — настойчиво продолжал Ленда, — все чаше повторяется кровавая бойня, совершаются бессмысленные, случайные налеты на планеты. Подобные злодейства сами по себе — абсолютное варварство, но боюсь, окончательный итог будет гораздо хуже. Если Федерация не даст адекватный отпор, я предвижу, что раса землян — фактически вся наша часть галактики — вступит в долгий и, может быть, бесконечный период межпланетного феодализма!
Мордирак не моргнул даже глазом.
— Что мне за дело до этого?
Ленда заметно увял, но в последний раз попробовал до него достучаться:
— Поезжайте со мной в Центр Федерации… Сами увидите, какой там развал.
— Если желаете, — кивнул Мордирак. — Возможно, в будущем году.
— В будущем году! — воскликнул Иосиф, сердясь на себя, что не может внушить собеседнику представление о неотложной срочности дела. — В будущем году будет поздно! Верховный Совет уже собрался на экстренное заседание…
Мордирак пожал плечами:
— Тогда прямо сейчас. Полетим в моем турере.
В каком-то тумане от ошеломляющего поворота событий и полного отсутствия ощущения времени у Мордирака, Ленда покорно тащился за ним по сумрачным коридорам на кристально чистый солнечный свет на вершине горы. Они уселись в туристический корабль, поднялись, пропахали тонкий облачный слой, взяли курс прямо на побережье, не говоря ни слова. Машина приземлилась на песчаной банке, нырнула в спускной желоб подводного трубопровода. Инерция нарастала медленно, потом труба круто пошла вниз, и они стрелой полетели с континентального шельфа в глубь морской впадины, где находились самые большие из трех имевшихся на Клатче врат Хааса.
Тысячу лет назад врата Хааса совершили революцию в межзвездных путешествиях, открыв космическим кораблям выход в искривленное пространство в поле звездного тяготения. На первых порах врата размешались в межпланетном пространстве. Попытки устроить их в атмосфере планеты неизменно имели трагические результаты, пока кому-то не пришло в голову использовать для этого океанское дно с высочайшим давлением. Способ оказался удачным. Давление смягчало эффекты смешения, и в межзвездных путешествиях вновь произошла революция, исключившая необходимость развития второй космической скорости. Однако орбитальные врата по-прежнему принимали прибывающие корабли, поскольку контакт с любой средой, кроме вакуума, со скоростью, набранной в искривленном пространстве, обязательно приводил к катастрофе.
Ленда молча сидел в хрупком турере, на что Мордирак, не склонный прерывать неловкое молчание, фактически не обращал внимания. Но когда кораблик помчался к пилонам цвета бронзы, обозначавшим врата, и вошел в искривленное пространство в образующемся между ними поле, Иосиф заговорил:
— Осмелюсь спросить, мистер Мордирак, что заставило вас передумать и отправиться в Центр Федерации?
Мордирак, кроме которого в пассажирском отсеке туристического корабля никого больше не было, словно не понял, что вопрос адресован ему. Собеседник выждал разумное, по его мнению, время и приготовился переспросить, но тут его спутник ответил:
— Я отношусь к процессу управления с восторженным ужасом. Мне отвратительно все, что при этом подразумевается, тем не менее мне приходилось участвовать в организационных дискуссиях и переговорах. Вы говорите, что Федерация умирает. Хочу увидеть своими глазами.
После чего он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
Дальнейшие попытки завязать разговор остались безуспешными, и Ленда в конце концов погрузился в молчание до конца перелета.
Впорхнув во врата Центра Федерации и выйдя на планетную орбиту, он был неприятно удивлен недолгим ожиданием мест в посадочном челноке, подозрительно проворчав:
— Видно, положение дел в Федерации даже хуже, чем я думал. После созыва чрезвычайной сессии орбита должна быть забита прибывающими представителями, с которыми челноки не справляются вовремя.
Мордирак кивнул с отсутствующим видом, погруженный в собственные мысли.
— Выслушав ваше красочное описание, — сказал Мордирак, когда они шагали по пустым отполированным коридорам комплекса Собрания, — я почти ожидал увидеть заваленные мусором улицы и потрескавшиеся стены.
— О, здесь действительно полный развал. Только трещины метафизические. В этих коридорах должны кишмя кишеть зеваки и репортеры. А на самом деле…
Голос Ленды дрогнул, прервался при виде вдали одинокой, как бы заблудившейся фигуры.
— По-моему, я его знаю, — спохватился он. — Мистер Петрикал!
Мужчина оглянулся, но, видимо, не узнал ни того ни другого из встречных.
— К сожалению, в данный момент никаких интервью.
Ленда шагнул к нему, протягивая руку:
— Иосиф Ленда. Мы встречались в прошлом году, когда я служил секретарем.
Петрикал туманно улыбнулся, пробормотав:
— Ах, конечно, конечно…
Будучи представленным Мордираку, ответившему едва заметным кивком, он мрачно обратился к Ленде:
— По-прежнему уверены в своем желании стать представителем?
— Больше прежнего, — ответил тот, оглядел в обе стороны пустой коридор и добавил: — Надеюсь только, что к тому времени, как мне удастся победить на выборах, от Федерации еще что-то останется.
