Тимоти Зан - Охота на «Икара»
Трубку сняли на втором гудке. Голос абонента вполне мог бы принадлежать хилому счетоводу.
— Томпсон слушает, — с живейшим энтузиазмом за явил счетовод.
— Меня зовут Джеймс, — представился я, старатель но подражая голосу и манере моего «старого собутыльника». Маловероятно, чтобы Томпсон запомнил Джеймса Фулбрайта, не говоря уже о его голосе, но у меня сегодня и так был перерасход везения, так что я предпочел не рисковать. — Этот парень, которого вы ищете… Джордан Маккелл, да? Тут сказано — пять тысяч тому, кто скажет, где он находится. А сколько дадите, если я преподнесу вам его тепленьким?
На другом конце провода не колебались ни секунды.
— Десять тысяч, — ответил Томпсон. — Вы взяли его?
У меня перехватило горло, все мои предубеждения относительно «хилого счетовода» растаяли, оставив после себя облачко едкого дыма. Еще ни один бухгалтер, с которым мне доводилось сталкиваться, не распоряжался такими деньжищами столь легко и непринужденно. Кем бы там ни был этот Томпсон, он явно не шестерка.
— Да, я его взял, — заверил я. — Буду ждать у транспортной ленты, ведущей в северную часть порта, рядом с ремонтной мастерской номер двенадцать. Деньги не забудьте:
— Мы будем там через пятнадцать минут, — ответил Томпсон и повесил трубку.
Я отключил телефон и досадливо поморщился. «Мы». Значит, он явится не один, а с друзьями, причем почти наверняка — не с «хилыми счетоводами». Мне бы надо было предупредить его, чтобы он приходил один, но это выглядело бы подозрительно, человек, который пачками раздает сотенные купюры, не будет надувать клиента, и уж точно не на каких-то жалких десять кусков. Мне опять пришло в голову, что самым мужественным поступком будет немного пробежаться, но я поборол это искушение. Я как можно лучше подготовил сцену и принялся ждать.
Томпсон явился точно в срок, пятнадцать минут спустя. И, как я и предвидел, привел с собой грубую физическую силу. Сила была знакомая, аж противно: еще два члена клана бородавочников. Должно быть, эти ребята любят ходить парами.
— Мистер Джеймс? — спросил меня Томпсон, спрыгивая вместе с бородавочниками с транспортной ленты.
— Он самый. — Я обернулся через плечо, мельком оглядел гостей и сделал приглашающий жест рукой. Я си дел на корточках, лицом к Фулбрайту, спиной к новоприбывшим. Так им было труднее оценить мой рост и телосложение, которые могли бы меня выдать. — Идите быстрее, — добавил я. — Похоже, он приходит в себя.
Фулбрайт лежал на левом боку, тоже спиной к Томпсону и компании. Он уже очухался, ухитрился вывернуть шею и злобно глянуть на меня через плечо. Правда, с кляпом во рту, со связанными руками и придавленными тяжелым поддоном ногами, он мало что мог сделать. Хотя, наверное, Фулбрайт был бы не слишком разговорчив и без кляпа, поскольку мой плазменник, наполовину спрятанный в кармане, упирался ему в ребра. Если нам обоим удастся убраться из мира Дорчинда целыми и невредимыми, наверное, он уже не будет так приветливо улыбаться, доведись нам снова встретиться.
Но на данный момент меня совершенно не заботило столь отдаленное и туманное будущее. Единственное, что меня сейчас волновало, — удастся ли мне выжить в течение ближайших десяти секунд.
Как оказалось, беспокоился я напрасно. Может, Томпсон и не был шестеркой, а бородавочники хорошо знали свое дело. Вот только никому в трезвом уме не могло прийти в голову, что их жертва окажется столь безрассудна. Ничего не заподозрив, они откликнулись на мое приглашение и быстро зашагали к нам. Бородавочники шли на один-два шага впереди Томпсона. И когда они были уже в трех шагах от меня, я вдруг встревожено вскинул голову, как будто что-то увидел, и показал пальцем в просвет между двумя ремонтными мастерскими.
— Берегись! — рявкнул я.
Бородавочники были профессионалами, что верно, то верно. Едва услышав мое предупреждение, они тут же остановились и синхронно отпрыгнули назад, чтобы оказаться между своим боссом и неизвестной опасностью. Я тоже отскочил назад и приземлился как раз перед Томпсоном. И, пока бородавочники доставали свои разрядники, я скользнул ему за спину, обхватил рукой за шею и сунул дуло плазменника ему в правое ухо.
— Не оборачивайтесь, — доверительно предупредил я громил. — А вот оружие положите на землю.
Предупреждение они нагло проигнорировали и стали разворачиваться, двигаясь все с той же удивительной синхронностью. Я сместил прицел и выстрелил, опалив землю как раз между бородавочниками.
— Я просил не оборачиваться, — напомнил я, поглаживая бакенбарду мистера Томпсона дулом плазменника.
Ствол был горячим, и «счетовод» попытался отдернуть голову, но я это пресек и плотно прижал оружие к его уху. Особыми повреждениями мистеру Томпсону это не грозило, но мой жизненный опыт говорил, что малая толика болевых ощущений очень способствует дальнейшему сотрудничеству. Особенно это действует на тех, кто к боли непривычен.
Томпсон, похоже, страдать не привык совершенно.
— Не двигайтесь, — поспешно поддакнул он дрожащим голоском. — Делайте, что он говорит… он не шутит.
— Верно, не шучу, — подтвердил я. — И вообще, геройствовать ни к чему. Я не причиню никому вреда, если только вы сами меня к тому не вынудите. Не забывайте, что я мог бы уложить вас обоих выстрелом в спину. Так что будьте паиньками, положите пушки на землю перед собой — очень медленно, разумеется, — и сделайте два шага назад.
Теперь они подчинились живо и беспрекословно, из чего я заключил, что истинное положение Томпсона на пару пунктов выше, чем я предполагал раньше. Может быть, он и выглядел как счетовод, который прячется под стол, едва запахнет дракой, но когда он говорил, пусть даже и сдавленным голосом, его слушали.
А главное — ему подчинялись. Бородавочники тут же стали образцовыми паиньками, послушно отступили от своего оружия и, как было велено, легли ничком так, чтобы мне были видны их руки. Оружие я подобрал и взял себе. С тех пор как ко мне пристали первые бородавочники на Ксатру, у меня уже целая коллекция изъятого оружия образовалась, подумал я и велел Томпсону забрать у своих громил наручники — я был уверен, что таковые у них с собой найдутся.
Он вернулся с двумя парами этих ценных приспособлений. Вообще-то, чтобы заковать меня, хватило бы и одной. Если только они не собирались прихватить и Фулбрайта тоже или сковать меня по рукам и ногам и тащить на плече, как мешок с цементом. Как бы там ни было, такое изобилие оказалось мне очень кстати.
Уже через минуту бородавочники сидели, скованные одной парой наручников, пропущенной через отверстие в одном из нижних поддонов, а Томпсона я приковал с другой стороны штабеля. Учитывая общий вес штабеля и полное отсутствие у пленников удобной точки опоры, я был совершенно уверен, что они наверняка останутся здесь, пока их не обнаружит случайный прохожий, не раньше чем кончится очередная смена. По моим подсчетам, это произойдет часа через два, не меньше.
— Тебе это так не пройдет! — пообещал Томпсон, пока я быстренько обшаривал его карманы. — У тебя нет ни единого шанса. Если ты меня сейчас же отпустишь, обещаю, тебе ничего не будет за это недоразумение.
— Ничего сверх того, что вы и без того собирались сделать со мной? — уточнил я. — Спасибо, но я все же попытаю удачи.
— Слушай, Маккелл, никакая удача тебе не поможет, — безапелляционно заявил он. — И вообще, нам ну жен «Икар», А вы можете ступать на все четыре стороны. — Он слегка вскинул голову и искоса посмотрел на меня, от чего еще больше стал смахивать на бухгалтера. — Скажу больше: если ты сдашь мне «Икар», внакладе не останешься.
— Спасибо, но мне и этого хватит, — вежливо ответил я, вытаскивая приличную пачку банкнот по сто коммерц-марок из его кармана. — Я знаю, что воровать не хорошо, — добавил я. — Но у нас тут по пути произошли кое-какие непредвиденные расходы. Если вы оставите мне свои имя и адрес, обещаю, вам все возместят.
— Пятьдесят тысяч, Маккелл, — предложил Томпсон, уставившись мне в глаза немигающим взглядом. Как удав на кролика. — Пятьдесят тысяч коммерц-марок только за то, что ты приведешь меня к «Икару» и отойдешь в сторону.
Я оглядел его с ног до головы, колючий ком встал у меня поперек горла. Да что же такое мы везем, в конце-то концов?
— Я ценю ваше предложение, — сказал я, проверяя другой его внутренний карман, где оказались телефон и тонкий бумажник с документами. — Но, к сожалению, я уже взял на себя обязательства перед работодателем.
— Сто тысяч, — не моргнув глазом сказал он. — Пять сот тысяч. Назови свою цену.
Я похлопал его по плечу и поднялся.
— Ты, наверное, очень удивишься, но не все в мире можно купить за деньги. — Я пихнул телефон в один из поддонов посреди штабеля, куда никто из них не смог бы дотянуться, а документы сунул себе в карман. — До встречи.
— Ты делаешь большую ошибку, Маккелл, — заявил Томпсон. Он сказал это, не повышая голоса, но такая убежденность в своей правоте прозвучала в его словах, что меня мороз продрал по коже. — Ты даже не представляешь, с кем связался.
