Ренегат космического флота (СИ) - Борчанинов Геннадий

Зато контр-адмирал взорвался гневом.

— Что вы себе позволяете, командор⁈ Потрудитесь объясниться! — взревел Платонов.

— Если бы не уважение к вам, господин адмирал, я бы пристрелил эту собаку на месте, — процедил я, не выпуская его из прицела. — Ублюдок слил нас ПВОшникам под видом «террористов».

— Ах ты… — выдохнула принцесса.

— Это ложь! — воскликнул Давыдов.

Он обильно потел и крупно дрожал. Мне было противно смотреть, как человек с погонами каперанга чуть ли не плачет под дулом пистолета. Своих звёздочек он не заслуживал.

— Давыдов… — тихо сказал контр-адмирал.

— Это ложь! — взвизгнул тот.

— Проверим логи? — предложил я. — Думали, от меня так просто избавиться? Как бы не так.

Давыдов нервно сглотнул, покосился на контр-адмирала, который, хоть и не занял мою сторону, всё же не рвался защищать своего подчинённого.

— Откройте логи, Давыдов, всё за последние сутки, — потребовал контр-адмирал.

— Там ничего нет! Ничего такого! — попытался возразить командир «Эгиды».

— Это приказ, — отрезал Платонов.

Каперанг изменился в лице, понимая всю шаткость своего положения. А затем попытался кинуться на Её Высочество, видимо, чтобы взять её в заложники. Я тотчас же нажал на спуск, и капитан первого ранга Давыдов рухнул навзничь с огромной дырой в голове. Мой пистолет по-прежнему был настроен на максимальную мощность.

— Мясников! — взревел контр-адмирал.

Принцесса испуганно вскрикнула. Я медленно убрал пистолет в кобуру.

— Я поклялся защищать Её Высочество, — холодно произнёс я. — Он пытался её убить.

— Не только меня, — выдавила Елизавета.

Честно говоря, я склонялся к тому, что каперанг именно меня считал главной угрозой, но не стал об этом говорить. Это совершенно лишнее.

Контр-адмирал тяжело вздохнул.

— Вахтенный, отправьте к третьему шлюзу медиков, констатировать смерть. И уборщиков, — приказал он, связавшись с мостиком.

Да, с такой дырой в башке не живут. Даже если в голове было пусто.

— Прошу прощения за беспокойство, господин адмирал, — произнёс я. — Зато у меня есть хорошая новость. Граф Белогорский с нами.

— Я уже жалею, что не арестовал вас, командор, — процедил Платонов сквозь зубы.

— Все мы, бывает, совершаем ошибки, — пожал я плечами. — Вы останетесь нести службу здесь, господин адмирал, защищать Новый Форос на случай вторжения кого бы то ни было. От вас потребуется только продолжать то, что вы уже делали.

Платонов хмуро глядел мне в лицо, явно недовольный тем, что я вообще отдаю ему приказания, ведь он выше меня и по чину, и по должности. Но всё-таки он это проглотил, стерпел.

— Мы же полетим дальше, — добавил я. — Нам придётся улететь.

— Ещё бы, — хмыкнул контр-адмирал.

Елизавета вдруг схватила его за руку.

— Я очень на вас рассчитываю, господин адмирал, — тихо сказала она, заглядывая ему в глаза.

Он не нашёлся с ответом.

— И ещё… По вине Давыдова «Гремящий» лишился своего челнока, — сказал я. — Значит, мы заберём один из челноков «Эгиды».

— Нет-нет, стоп, — фыркнул контр-адмирал. — Так не делается. Их всего два, адмиральский и капитанский, это не запасной.

— Разве вам будет недостаточно адмиральского? — спросил я.

— Может, вам ещё и «Эгиду» под управление передать? — фыркнул Платонов.

Было бы неплохо, на самом деле, но я предпочту остаться на «Гремящем».

— Нет, это лишнее, господин адмирал. Её Высочеству необходим челнок, причём, способный уходить в гиперпространство при необходимости, — сказал я. — Значит, это корыто, на котором нас привезли, не подходит, понимаете?

— Понимаю, командор, — хмыкнул он.

Он посмотрел на меня, на принцессу, на сопровождающих нас пилота и адъютанта. Мы совершенно точно заставили его призадуматься. Челнок нам и в самом деле необходим, потому что корыто губернатора Белогорского уже отстыковалось и начало возвращение к планете.

— Хрен с вами, заберёте с «Посадника», — проворчал он. — Всё равно ему скоро на капремонт. Этот спишем, новый получат, сейчас в систему всё загружу…

Сомневаюсь, что до капремонта в нынешних условиях вообще дойдёт. Не раньше, чем Новая Москва будет освобождена из-под власти регентского совета.

— Я вам очень благодарен, господин адмирал, — произнёс я, приложив руку к груди.

— Мы благодарны, — поправила меня Елизавета.

Контр-адмирал строго посмотрел на нас обоих.

— Я делаю это только ради Владимира Владимировича, — сказал он. — Если он нашёл в вас что-то такое, то я доверяю его выбору, но если вы подведёте его, и меня, соответственно, то пеняйте на себя.

— Не подведём, господин адмирал, — сказал я.

— Ждите, будет челнок, — сказал он. — Честь имею.

Контр-адмирал снова окинул нас суровым взглядом, развернулся и зашагал прочь, оставляя нас одних в коридоре «Эгиды» неподалёку от пустого шлюза. К нам, впрочем, уже бежали уборщики и медики с гравитационными носилками, обычные операторы.

— Ох ты ж! — воскликнул старший медик. — Господин капитан! Что с ним? Что тут произошло?

Медики констатировали смерть и начали грузить тело на носилки.

— Господин капитан… Не очень умело обращался с оружием, — сказал я, решив не позорить Давыдова, сейчас уже не представляющего угрозы.

Слухи всё равно поползут, по всей эскадре. Причём самые разные. Но раз Платонов спустил это дело на тормозах, то… Каперанг заслужил то, что получил.

Уборщики начали оттирать с пола и стен все следы, поглядывая на нас, незваных гостей. Заговаривать с нами они не решались, но я прямо-таки видел, как их переполняет любопытство. Удовлетворять его у меня не было никакого желания, так что я молча поглядывал за их работой, ожидая прибытия нового челнока, который уже доставит нас на «Гремящий».

— Зря вы его так, господин командор, — вполголоса сказал лейтенант Андерсен. — Надо было судить…

— Помолчите, Степан, — проворчал я.

Судя по тому, как медики обращались с убитым, на корабле Давыдова не слишком-то любили. С другой стороны, мёртвому уже всё равно. Его потащили в медблок, в морг, на «Эгиде» имелось специальное помещение-холодильник. Давыдову хотя бы не придётся вечно летать по орбите в виде окоченелого трупа, его захоронят на планете или кремируют.

— Сколько, интересно, ещё ждать, — пробормотал Стыценко.

— Пока не прилетит, — буркнул адъютант.

— А вы сможете лететь, ефрейтор? — спросила Елизавета.

— Почему нет, Ваше Высочество? — удивился пилот.

Он весь тут же подобрался и вытянулся смирно, расправляя плечи.

— Вы же пили вино, разве нет? — спросила она.

Выглядел Стыценко трезвым. Помятым после нашего жёсткого приземления, но трезвым и бодрым.

— Каюсь, грешен, — широко улыбнулся он. — Я уже трезв, Ваше Высочество, не переживайте.

Лично я не переживал ни капли. В профессионализме ефрейтора я давно успел убедиться, и даже больше, он наглядно показал свои навыки, посадив сбитый челнок так, что мы остались целы. Почти целы. Действие обезболивающих начало проходить, и я снова чувствовал, как болят рёбра.

— Не переживайте, Ваше Высочество, ефрейтор даже в бессознательном состоянии с челноком управится, — сказал я. — К тому же там есть автопилот.

— Третий шлюз, стыковка, — объявил вахтенный после пары десятков минут ожидания.

Нам, к счастью, ничего не нужно было забирать с собой, мы были полностью готовы лететь на «Гремящий». Шлюз открылся с тихим шипением, и я увидел пассажирское отделение «Посадника-1», достаточно сильно побитое жизнью. Адмирал был прав насчёт капремонта.

Навстречу нам вышел его пилот, исполнил воинское приветствие, и они с ефрейтором направились в кабину, передавать доступы, а мы расположились на пассажирских местах. Челнок изнутри выглядел точь-в-точь как наш, только гораздо более уставшим.

Спустя ещё некоторое время Стыценко начал отстыковку, а затем мы наконец полетели домой, на «Гремящий».

В этой системе, пожалуй, нам больше нечего было делать, мы полностью добились поставленных целей. Нужно или возвращаться в Королёв-12, или искать ещё варианты среди провинциальных графов, тех, кто недоволен нынешней властью и кого ещё не успели сменить. Такие наверняка найдутся, но сами по себе системы и планеты для меня особой ценности не представляли. Теперь, когда у нас есть надёжный тыл в лице графа Белогорского, можно не переживать за то, что мы останемся без топлива, припасов, воды и кислорода.