Гай Геолди - Хайдон
Сказано это было ровным тоном, просто констатируя факты. Я лишь потешил себя надеждой, что сделать это может не каждый имперский бенайт, а конкретнее, что на такое способен только он один.
Из раздумий меня вывел писк коммуникатора, по которому Дрэмор тут же стал раздавать указания. Он отошёл от меня на несколько шагов, и я не смог расслышать детали. К горлу снова подступил комок. Не успел он прервать голосовую связь, как далеко за спиной отъехала дверь, и показались двое бенайтов. В том, что это были именно бенайты, я не сомневался по самоуверенному виду и из-за отсутствия бластеров в руках. Они не стали приближаться, а остановились у входа, ожидая дальнейших указаний. Упавшим сердцем я переключил своё внимание обратно на Дрэмора, но он всё ещё был занят.
Он принял решение за меня! Крохи надежды, что я смогу его переубедить, постепенно таяли. Я не пойду за ним добровольно, он не может на это рассчитывать.
– Виктор знает, кто ты такой? – без подготовки выпалил я, как только он прервал связь.
Я готов был отвлечь его чем угодно, лишь бы он не перешёл к финальной стадии своего плана.
Дрэмору понадобилось несколько секунд на то, чтобы переключиться, после чего он удостоил меня мимолётным взглядом.
– Нет, – коротко бросил он и краем глаза проверил готовность бенайтов у двери.
Я решил не сдаваться.
– Как такое может быть? – быстро задал я ещё один вопрос, упреждая его следующий шаг.
Надеюсь, грохот от биения сердца не разносился за пределы моего тела. Мне уже начало казаться, что Дрэмор просто отмахнётся, но неожиданно он передумал и повернулся ко мне лицом. Со слегка расфокусированным взглядом он застыл в напряжённой позе.
– Я сильно изменился с тех пор, – просветил он меня, – Но и до этого, Виктор плохо знал меня, чтобы проводить какие-либо параллели.
Значит, Белвердан ничего не знал. Логично.
– Почему все думали, что ты умер на Белдоре? – боясь, что он вот-вот положит конец моим расспросам, решился продолжить я.
Он слегка скривил рот, как будто понимал, что я отчаянно пытаюсь тянуть время, но, немного поколебавшись, он всё же ответил:
– Я должен был быть там, вместе с Летией и с тобой, но в последний момент улетел по срочным делам.
Зависла секундная пауза.
Улетел? И это всё? Я сосредоточенно смотрел на него, надеясь услышать продолжение. Я не мог описать своё разочарование от одной мысли, что этим предложением он намеревался объяснить абсолютно всё. Я отвернулся, чтобы не выдать горечь на своём лице.
– Насколько я понял, сразу после этого, Летия решила отправить тебя к родственникам, – нехотя, всё же продолжил он, – где по её ощущениям было безопаснее. Видимо, она предчувствовала что-то.
После небольшой передышки он добавил:
– Я должен был вернуться обратно через неделю, но не успел.
Несмотря на то, что с тех пор прошло столько времени, я ощутил силу трагизма в его голосе.
– А каким образом я оказался на Эбруне вместе с Фрэнком? – не унимался я.
Дрэмор нетерпеливо почесал бровь, но позу не сменил.
– Думаю, это было решением Фрэнка. Я был уверен, что потерял вас обоих и некоторое время отсутствовал, – сказал он, глядя мне за спину, – Фрэнк же считал, что я был на Белдоре.
Чуть смягчив тон, он продолжил:
– Он, наверное, пришёл к выводу, что выгоднее перебраться на Эбрун, нежели оставаться в Империи, скатывающейся к хаосу.
Я некоторое время переваривал сказанное, а Дрэмор, перехватив инициативу, отдалился от меня на пару шагов и добавил:
– Кстати говоря, Дженевра была тогда вместе с Летией на Белдоре.
– Жена Виктора? – удивился я.
Я не знал, что трагедия на Белдоре затронула Виктора тоже. Возможно, это как-то повлияло на его решение поддержать оппозицию Хайдона и начать антиимперскую политику?
Тут я поймал себя на мысли, что меня беспокоит направление его шагов. Куда он отходит? Теперь он сам решил поделиться со мной парой-тройкой фактов, чтобы усыпить мою бдительность?
– Я сейчас думаю, что решение отослать детей они приняли совместно, – сказал Дрэмор, не давая мне и рта раскрыть.
Я-то удивился, почему он так охотно стал рассказывать, не дожидаясь моих вопросов. Я постарался не терять Дрэмора из виду, но понял, что опоздал, когда он дал знак своим людям подойти. Они незамедлительно отреагировали и быстрым шагом направились в нашу сторону.
– Остальные вопросы ты сможешь задать позже. Мы не можем здесь больше задерживаться, – более жёстким тоном подытожил он, и, не оборачиваясь, последовал к выходу.
Это конец. Я даже не попытался его переубедить, а сейчас я уже не в состоянии что-либо изменить. На миг мелькнула мысль, а может у меня ещё будет шанс уговорить? Воображение тут же услужливо нарисовало мне картинку с комфортной для бесед обстановкой. На его крейсере, у него в кабинете нам никто не сможет помешать. Я мгновенно выдернул себя из затягивающего водоворота образов.
Двое бенайтов уже стояли на расстоянии вытянутой руки и нетерпеливо обменивались взглядами друг с другом. Видимо, им дали особые указания вести себя с пленником без лишней грубости. Однако их выразительные взгляды говорили сами за себя, и я решил не проверять границы их терпения.
Я сделал шаг вперёд, а внутри меня снова начало вспыхивать негодование.
В коридоре пахло дымом, были заметны следы недавнего боя. Под ногами валялись осколки стекла и пластика, на стенах были видны черные пятна от выстрелов бластеров, лифты не работали. Нас сопровождали труперы спереди и сзади, перекрывая сквозной обзор. Между ними, прикрывая меня по бокам, уверенной походкой вышагивали двое моих спутников. Многовато чести для меня. Выходит, Дрэмор понимает, что при малейшей возможности я попытаюсь вырваться. Только где эти возможности? Сколько бы я не смотрел по сторонам, я не мог ничего приметить.
Неожиданно у меня появилась идея. Перед следующим поворотом вправо, сквозь шеренгу бойцов, я сумел разглядеть развороченные двери лифта, где теперь зияла чёрная дыра. Вот он мой шанс!
Как только труперы свернули с дороги, я молниеносно оттолкнул бенайта слева и кинулся в шахту, спрыгнув в пустоту. Колодец тянулся глубоко вниз, и мне хватило времени на то, чтобы перестроить сознание. Я не стал заглядывать в ангар станции, рассудив, что отчаливший хайдонский шаттл вызовет больше внимания, чем имперский, потому я переместился к пришвартованному крейсеру. В его ангаре я подобрал себе свободную посудину и поднял её в воздух именно в тот момент, когда начал отчаливать другой пилот. Попытки остановить второй корабль, не получивший разрешение на взлёт, стали производиться только, когда я уже отлетел от крейсера на приличное расстояние. Даже если бы имперцы выслали погоню, я успевал дойти до точки прыжка и скрыться, избегая перехвата.
На совещании собралось много народу, и даже Виктор почтил нас своим присутствием. Факт нападения на станцию вызывал много разных мнений и кривотолков, но к единому мнению прийти, как оказалось, было крайне сложно.
Станция по полученным данным разведки была перегнана на ремонт в доки противника. Переговоры касательно обмена пленных планировалось начать уже на следующей неделе.
Ключевым моментом текущего обсуждения был мой рапорт. Я узнал о составе собрания и о её подробной повестке всего лишь за несколько минут и чуть не проглотил язык от страха. Рассказывать детально об отчёте, в котором была подправлена концовка! Они сразу заметят подвох! А количество слушателей грозило превратить этот доклад в пытку.
По моей версии, я покинул станцию сразу после того, как имперские солдаты стали выводить пленных с мостика. В тот момент Дрэмора ещё не было в рубке, поэтому вопрос о столкновении с ним даже не поднимался. Мне удалось оторваться от труперов и незаметно пройти в ангар, где оказался пришвартованный имперский шаттл. В принципе такая последовательность событий была очень вероятной, и она неоднократно встречалась в других аналогичных рапортах рэдонцев. Тем не менее, ложь мне всегда давалась с трудом, и, чтобы защищаться, мне было необходимо самому в неё поверить.
Когда все уселись вокруг стола, мне захотелось стать как можно более незаметным. Только взгляд Брэнда несколько приободрил меня, после чего первые же вопросы заставили меня переместиться в центр внимания. Вскоре я понял, что участники совещания были больше заинтересованы в деталях, предшествовавших сдаче, потому способы моего побега заслужили лишь ничтожное количество уточнений и то ради проформы. Хоть иногда удача становилась на мою сторону!
Я поделился сведениями касательно состояния станции на момент захвата и высказал предположения о проведении психической атаки. Я также отметил, что именно это обстоятельство изначально навело меня на мысли, что в рейде принимал участие Дрэмор. Как я и ожидал, мои слова о внушении без визуального контакта вызвали недоверие у большинства бенайтов, а умозаключение сделанное мной о присутствии Дрэмора, вызвало улыбки с комментариями на тему "правильные выводы на основе неверных предположений". Я ни в коем случае не собрался настаивать. Я всего лишь обезопасил себя на тот случай, если Вохр в будущем даст показания о моей странной осведомлённости. На счёт цели атаки имперцев я не смог сказать ничего конкретного.
