Гай Геолди - Хайдон
Белдор находился в непосредственной близости от Меликора и рассматривался как нечто целое со столицей Империи. Как до смуты, так и сейчас, спустя много лет после восстановительных работ, на Белдоре располагались частные резиденции обеспеченной прослойки населения. Задолго до смуты там обосновался некто Спиран, имевший в ту пору огромное влияние во флоте, хотя официально он был лишь вторым лицом после главнокомандующего. Со временем он начал набирать большой вес на политической арене, и во время смуты был одним из наиболее значимых фигур в правительстве. Тем не менее, Император не предоставлял ему поста главнокомандующего, скорей всего, боясь ещё большего усиления его позиций. В некотором роде, он был прав, поскольку, как потом выяснилось, в честолюбивые замыслы Спирана входили планы захвата власти. Со временем его интриги были раскрыты тайными спецслужбами, и над ним нависла угроза ареста. Такая развязка видимо была им учтена с самого начала, поскольку, увидев, что дела приняли такой оборот, Спиран решился на более жёсткие действия.
Сперва он попытался прибегнуть к военной силе, но к своему сожалению обнаружил, что за последние несколько лет, пока он занимался политической карьерой, лояльность флота к нему несколько остыла, переключившись на других лидеров. Будучи обескураженным, он направился в свою резиденцию на Белдоре, предположительно обдумывать новый план. После того как ему были выдвинуты обвинения, он заявил, что Белдор полностью находится в его власти, и если Император официально не откажется от престола, то он уничтожит планету. В тот момент его словам не придали особого значения, решив, что, будучи загнанным в угол, он просто блефует. Однако когда его резиденция была взята штурмом, и у него не оставалось больше никаких шансов, во многих точках Белдора прогремели взрывы чудовищной силы, уничтожив с поверхности планеты крупные города. Таким образом, Спиран, уходя на тот свет, взял с собой большую часть населения Белдора.
Это была чудовищная трагедия, и Империя долго приходила в себя после неё. Император, чей трон и без того был расшатан, стал мишенью для нападок со стороны оппозиционных групп, и в государстве постепенно стал воцаряться хаос. Даже среди бенайтов возник идеологический раскол, и часть из них стала активно выступать против политики Империи. Спустя три тарса после этих событий, Император потерял свой трон.
В ту пору Виктор был наместником хайдонской провинции, и, видя воцарившуюся анархию, он, при поддержке Осина Фиена, перешёл на сторону местной оппозиции и помог Хайдону обрести статус независимого государства. На его стороне также был Фоссер, который всегда был его тенью и к большему, похоже, не стремился. Осину уже тогда было за восемьдесят, и он скорее был идеологом, нежели революционером. Сейчас же, в свои сто с лишним, он, тем более, предпочитает не принимать непосредственного участия в правлении. Оставаясь в тени, он время от времени направляет Виктора в некоторых, на его взгляд важных, вопросах.
После отсоединения Хайдона, старая Империя около шести лет продолжала пребывать в хаосе, и только по истечении этого срока стало возможным положить конец анархии. За этим последовало восстановление, и восемь лет государство непрерывно перестраивалось. К тому времени на престол взошёл новый Император, который продолжает править по сей день. Касательно того, как Дрэмор стал главнокомандующим имперского флота, у меня не было практически никакой информации, и я мог только теряться в догадках.
Глава 5
Хайдонская космическая станция, где я собирался провести последующие две недели, имела не очень хорошую репутацию в глазах Рэдона. Целью моей поездки было – согласование намеченных планов с её начальником, Вохром Рефом. В прошлом было зарегистрировано два случая, когда он отклонялся от заранее оговоренных действий и поступал по своему усмотрению в решающие моменты битвы. Казалось бы, это было достаточным основанием его смещения, но этого пока не происходило, и оба раза он обходился простым предупреждением. Это было вызвано тем, что отмеченные случаи не привели к негативным последствиям, хотя целесообразность выбранной тактики тоже была сомнительной. Тем не менее, на этот раз Рэдон хотел удостовериться, что в предстоящем сражении не будет никаких неожиданностей.
Вохр был грузным человеком с лысеющим черепом и с несколько высокомерным лицом. Естественно, он не очень радужно отнёсся к моему появлению, но в целом старался вести себя в рамках приличия. Несмотря на это, согласование всех перечисленных пунктов продвигалась очень медленно, и мы уже второй день подряд бились над одной и той же операцией, никак не сходясь во мнении.
Командная рубка, в которой мы располагались, представляла собой обширное открытое пространство, вмещавшее в себя не только командный состав, но и часть операционистов. Вохр, как правило, сидел в центре, перед панелями управления, и только высокие спинки массивных кресел затрудняли сквозной обзор его рабочего места. Возможно, так было спроектировано специально, потому что было верно и обратное – с этого места открывалась хорошая видимость, предоставляя возможность наблюдать за работой всех остальных. Стоит также добавить, что напротив стола с панелями управления проецировался большой дополнительный экран, доступный для обозрения всем присутствующим.
Я сидел рядом с Вохром, в одном из массивных кресел, прямо перед пультом. Время от времени нас отвлекали, и мой собеседник с особой тщательностью выслушивал вопросы младших офицеров и так же щепетильно подходил к решению их проблем. Мне даже стало любопытно, было ли это привычным его поведением, или он специально выделял им максимум своего времени, лишь бы не возобновлять обсуждение деталей операции со мной.
Вскоре такая ситуация начала выводить меня из себя, но я старался не подавать виду. Я понимал, что положение Вохра тоже было незавидным – Рэдон в очередной раз прислал бенайта, который указывал ему что делать. Но и с этим можно было бы постараться смириться, только вот мой возраст подкачал. Мне было далеко до солидности, и один мой вид вызывал пренебрежение у Рэфа. Я предполагал, что выбор не случайно пал на меня. Таким образом, Рэдон наказывал Вохра, указывая ему на своё место. Ну и я, как всегда, попался под руку, когда думали, кому доверить столь неприятное поручение. В результате, я не вызывал симпатий не только у начальника станции, но и у всего командного состава.
В такой обстановке я провёл последние четыре дня, и уже не мог дождаться завершения моей миссии. Утонув в кресле, я устало разглядывал детали планировки станции на большом экране, пока Вохр в очередной раз отвлекался на решение локальных вопросов. Он уже битые полчаса обсуждал с офицером тему ремонта одного из маловажных узлов станции. Мне даже стало казаться, что они начали повторяться по каким-то пунктам. Глубоко вздохнув, я приготовился ждать хоть вечность. Раздавшаяся сирена вывела меня из ступора. В командной рубке резко возросла оживлённость. Вохру незамедлительно отрапортовали о приближении вражеских крейсеров. Экран мгновенно переключили на обзорный вид имперских кораблей, с подробными данными об их характеристиках.
Поначалу я безучастно наблюдал за суматохой на мостике, поскольку за последние несколько дней успел выработать в себе безразличие к внутренней жизни станции. Я предположил, что это учебная тревога, которую запустил Вохр, лишь бы не возвращаться к нашему обсуждению. Продолжая сидеть в кресле, я лениво разглядывал крейсера и ради разнообразия строил догадки о дальнейшем ходе событий. Чувство ирреальности происходящего не покидало меня.
Если бы это была настоящая атака, то у врага было бы не так уж много шансов на успех. Да и что могло их толкнуть на этот штурм? По моим сведениям станция на данный момент не представляла важной угрозы, и не оправдывала риск имперцев.
В этот момент по громкой связи прозвучало предупреждение занять всем свои места для ведения боя, и что это не учебная тревога.
Не учебная тревога? Не может быть!
Я сразу же выпрямился и наклонился ближе к небольшому монитору прямо перед собой. Слева от меня тут же заняли свои места офицеры командного состава. Они громко переговаривались и раздавали указания по каналам связи. Картинка показывала, что имперские крейсера медлят и не начинают атаку.
Пока я размышлял над возможными причинами их нападения, меня начала пробирать мелкая дрожь. Снова это ощущение присутствия! Не может такого быть, я, наверное, что-то путаю. Сделав короткий вдох-выдох, я попытался расслабиться. Отлично, теперь можно снова сконцентрироваться… Эффект присутствия стал сильнее. Я ошарашенно откинулся на спинку кресла и замер.
В моей голове мигом вспыхнуло множество подозрений и вопросов, которые беспокоили меня на протяжении последних пяти месяцев. Усиливающийся стук сердца в горле мешал мне трезво мыслить. Нет, я же убедил себя, что все мои домыслы неверны, и лучше о них даже не вспоминать. Я медленно сглотнул, борясь с тошнотой. Сейчас надо сосредоточиться на том, чтобы по мере своих возможностей помочь станции отбить атаку. Время как будто замерло, и мне приходилось прилагать дополнительные усилия, чтобы заставить себя двигаться.
