Рик Вэлаэртс - Потому что мир пуст, а я коснулся небес
– Этому кораблю-астероиду 10000 лет, доктор. Это может быть свидетельством того, что здесь была жизнь. – Он проверил трикодер. – Точно, никаких следов жизни.
Они еще раз осмотрели первый загадочный цилиндр, прежде чем перейти ко второму. Это была копия первого. Когда они подошли к третьему, два цилиндра у них за спиной открылись, выпустив две группы мужчин, одетых в грубую дерюгу. Держа в руках кинжалы и широкие мечи, они молча двинулись к трио с "Энтерпрайза". За ними шла стройная красивая женщина. Она остановилась, когда мужчины бросились в атаку.
Схватка была короткой и жестокой. Окруженный Спок упал, получив несколько ударов рукояткой меча. Мак-Кой, нагнув голову, с разбегу свалил одного из мужчин, отбросив его на женщину. Ее глаза расширились от удивления, но в них не было страха. Мак-Кой, пораженный ее красотой, забыл обо всем, кроме ее блестящих волос, уложенных на голове причудливыми волнами, ее обтягивающей тело блестящей черной одежды. Потом его оглушил удар по голове. Кирк, уклонившись от очередной атаки, увидел клинок, занесенный над головой Мак-Коя и закричал: "Боунс!"
Женщина подняла правую руку.
Клинок замер в воздухе. Мак-Коя вздернули на ноги. Он потряс головой, пытаясь оправиться от удара. Постепенно он осознал, что по его поясу шарят чьи-то руки. Затем ему заломили руки за спину. Лишенных фазеров и коммуникаторов, его, Кирка и Спока подвели к женщине.
– Это ваше оружие? – спросила она, держа их пояса в правой руке.
– Да, – ответил Кирк. – Что-то вроде. Оружие и средства связи. Дайте мне помочь моему другу! – Он попытался освободиться. Женщина сделала повелительный жест. Освобожденный, он поспешил ко все еще пошатывающемуся Мак-Кою.
– Боунс, ты в порядке?
– Я… думаю, да, Джим.
Черные глаза женщины рассматривали Мак-Коя.
– Меня зовут Натира, – сообщила она им. – Я – Верховная Жрица людей. Добро пожаловать в мир Йонады.
– У нас более заманчивые приглашения на сегодня, – сказал Кирк.
Она не обратила на него внимания.
– Взять их! – приказала она своим гвардейцам.
И во главе отряда направилась к открытому цилиндру. Они оказались в коридоре, по-видимому, бесконечном, освещенном, по стенам которого стояли люди в домотканой одежде. Когда Натира проходила мимо, они низко кланялись. Она подходила к какому-то арочному порталу, по сторонам которого стояли две украшенные колонны с глубоким узором, похожим на письменность. Натира, склонившись, коснулась какого-то спрятанного механизма, который открыл массивную дверь. Острый глаз Спока отметил его местонахождение. Заметил он и письменность.
Большая комната, куда они вошли, была темна, единственный источник света находился под центральным возвышением, украшенным так же замысловато, как и портал.
– Вы встанете на колени, – сказала Натира.
"Не стоит, – подумал Кирк, – заострять на этом внимание." Он кивнул Споку и Мак-Кою. Они встали на колени. Натира, поднявшись на возвышение, повернулась к тому, что явно было алтарем. В камне был вырезан узор, похожий на изображение Солнечной системы. Когда Натира упала перед алтарем на колени, свет вспыхнул ярче.
Мак-Кой, понизив голос, сказал:
– Она называет это "мир". Эти люди не знают, что они на корабле.
Кирк кивнул.
– Возможно, корабль в полете уже долгое время.
– Эти письмена, – сказал Спок, – напоминают лексикографию Фабрины.
Натира говорила, подняв руки:
– О, Оракул людей, о Самый мудрый и совершенный, чужаки пришли в наш мир. У них инструменты, которых мы нс понимаем.
Свет брызнул с алтаря. Как будто ободренная вспышкой, она встала на ноги, повернулась и сказала:
– Кто вы?
– Я капитан космического корабля "Энтерпрайз". Это доктор Мак-Кой, наш медик. Мистер Спок, мой первый помощник.
– Зачем вы пришли в наш мир?
Опять это слово "мир". Кирк и Мак-Кой переглянулись.
– Мы пришли с миром, – сказал Кирк.
Раскат грома донесся с алтаря. Как эхо этого грома, раздался голос Оракула.
– Узнайте, что значит быть нашими врагами. Узнайте это прежде, чем узнать, что значит быть нашими друзьями.
Сверкнула молния. Трое с "Энтерпрайза" были сбиты с ног почти смертельным разрядом электричества.
Мак-Кой слишком долго приходил в сознание. Он продолжал лежать в алькове роскошно убранной комнаты для гостей. Очень бледный. Спок, пытавшийся движениями снять мышечный спазм, сковавший его плечи, присоединился к Кирку у кушетки Мак-Коя.
– Вероятно, удар был слишком силен для него, – сказал он.
– Нет, не думаю.
Кирк пощупал пульс Мак-Коя. Спок, заметив глубокую озабоченность в лице Кирка, был удивлен.
– Ничто другое не могло вызвать шок, сэр. – Он сделал паузу. – То есть… ничто из того, что произошло здесь.
Кирк взглянул на Спока. Он понял, что вулканит почувствовал, что для беспокойства Кирка есть серьезные причины.
– Шок был необычно силен из-за ослабленного состояния Мак-Коя, – сказал Кирк.
– Могу я точно узнать, что с доктором?
– Да, мистер Спок. Сам бы он никогда не сказал. Но сейчас я думаю, он бы хотел, чтобы вы знали. У него ксенополицитемия.
Спок замер. После непродолжительного молчания он тихо сказал.
– Я знаю эту болезнь, капитан.
– Тогда вы знаете, что с этим ничего нельзя сделать… – пока он говорил это, Мак-Кой зашевелился и открыл глаза.
Кирк склонился над ним.
– Как ты, Боунс?
– В порядке. – Он сел, быстро приходя в себя. – Как вы, Спок?
– Отлично, спасибо. Мы с капитаном, видимо, получили меньший заряд.
С напускным гневом Мак-Кой сказал:
– Этот оракул действительно достал меня! Наверно, я особенно чувствителен к его чарам.
– Спок знает, – сказал Кирк. – Я сказал ему, Боунс.
На лице Мак-Коя отразилось облегчение. Он встал.
– Не лучше ли нам найти кабину управления корабля и увести этих людей с курса на столкновение?
– Ты не в той форме, чтобы справиться, – сказал Кирк.
– Ерунда! – возмутился Мак-Кой. – Я в форме!
Кирк заметил колебание одной из занавесей алькова. Он подошел и отдернул ее. Какой-то замызганный пожилой человек с испуганным лицом жался к стене. Он посмотрел Кирку в лицо. То, что он в нем увидел, вероятно, ободрило его. Он отодвинулся от стены, помешкал и достал немного какого-то порошка из небольшого мешочка, висевшего у него на плече.
– Для силы, – сказал он. Потом протянул мешочек им. – Многие из нас испытали силу нашего Оракула. Этот порошок поможет. Вы не из Йонады.
– Нет, – мягко сказал Кирк. – Мы пришли извне вашего мира.
Сморщенная рука протянулась, чтобы коснуться руки Кирка.
– Вы такие же, как мы?
– В точности, – ответил Кирк.
– Вы первые, кто пришел сюда. Я не ученый, расскажите мне о том, что вовне.
– Что ты хочешь знать?
– Где это – снаружи?
Кирк показал вверх.
– Это там, наверху.
Мутные глаза посмотрели в потолок. Как ребенок, обиженный ложью взрослого, человек посмотрел из Кирка со смесью недоверия и разочарования. Кирк улыбнулся ему.
– Это вверху и везде вокруг.
– Это и они говорят тоже, – с досадой сказал старик. – Давно еще я забрался в горы, хотя это и запрещено.
– Почему запрещено?
– Я точно не знаю. Но все не так, как они учат нас. Потому что мир пуст, и я коснулся небес.
Голос понизился до испуганного шепота. Выговорив последние слова, старик вскрикнул в неожиданной агонии, сжимая виски. И рухнул на пол бесформенной грудой. С ужасом Кирк увидел на одном из висков пульсирующее пятнышко света. Затем сияние погасло.
Мак-Кой осмотрел это место на виске.
– Что-то под кожей. – Он откинул дерюгу, чтобы прощупать сердце. – Джим, он мертв.
Кирк посмотрел на тело.
– "Потому что мир пуст, и я коснулся небес." Что за эпитафия человеческой жизни!
Спок сказал:
– Он говорил, что запрещено ходить в горы.
– Конечно, запрещено, – кивнул Кирк. – Если ты идешь в горы, ты можешь обнаружить, что живешь на астероиде, а вовсе не в "мире". Могу поспорить, именно это – запретное знание. – Что случилось?
Это была Натира. Она вошла в комнату вместе с двумя женщинами, которые несли блюда с фруктами и вино. Увидев скрюченное тело, они сами съежились от страха. Но Натира встала на колени рядом с ним.
– Мы не знаем, что произошло, – сказал, адресуясь к ней, Кирк. – Он неожиданно закричал от боли – и умер.
Она склонила голову в молитве.
– Прости его, о Оракул, самый мудрый и совершенный. Он был старый человек – а старые люди часто бывают глупы. – Она поднялась на ноги. – Но записано, что те из народа, кто грешит или говорит злое, будут наказаны.
Жестокость в ее лице перешла в досаду. Она коснулась кнопки на стене. Вошедшим охранникам она бросила:
– Уберите его – аккуратно. Он служил хорошо и долго. – Затем обратилась к женщинам. – Поставьте пищу на стол и идите.
Когда дверь за ними закрылась, она подошла к Мак-Кою.
