KnigaRead.com/

Сергей Цикавый - Шаги в глубину

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн "Сергей Цикавый - Шаги в глубину". Жанр: Космическая фантастика издательство -, год -.
Перейти на страницу:

Это, словом, кабинет шефа — без двух минут бывшего шефа.

«Никаких двух минут, соплячка».

— Вот.

Я потянулась через стол, но он уже все понял, потому что бумажки тут были только одного вида. Пусть и редко такое писали.

— Александра… Это из-за того происшествия?

— Я так не могу, сун цу Хименес.

Ему — можно. Остальным — хрен.

Он думает. Ему сейчас тяжело. Или нет? Может, он все просчитал, а сейчас смотрит с такой тоской, чтобы потянуть время, и на самом деле прикидывает, как он меня раздевает. А может, думает, что у него половина личного состава — юные гении, которых учили допрашивать, догонять и убивать, а вот просто жить — нет, не учили. Может, он, умница, сейчас вспоминает, что далеко не все забивают себе мозг фанатизмом и преклонением. Может, он тебя не раздевает, а больничное белье на тебя мысленно примерил.

«Ну, давай, Алекса, накрути себя. Давай».

— Я не буду тебе рассказывать о потере гражданства.

Франциск потянулся за сигаретами. Франциск почесал лоб пальцами, между которыми торчала мерзкая никотиновая палочка. Франциск был гениален. Он шлепнул по клавиатуре и встал. Стена таяла, поляризовалась, и там появлялся город. Светящийся, мерцающий сильно вогнутой линзой — классический город-амфитеатр. Почти классический, потому что это столица Империи Мономифа.

— За пределами конторы от себя не убежишь.

Не оглядываясь, он указал рукой куда-то влево. Дым послушно поплыл за сигаретой.

— Вон там космопорт: можно улететь с Нуклеуса. Хотя погоди… — без всякого намека на «вот только вспомнил» сказал Хименес. — Без гражданства тебе билет не продадут. То есть продадут, но для начала вывернут наизнанку.

О том, что женщины, как правило, оставались после такого без яичников, он, конечно, умолчал. Ну и спасибо, я в курсе. Медицина у нас хорошая, для граждан сделает все за счет не-граждан. Вернее, за счет частей не-граждан.

— Трущобы? Пожалуй. Там, Алекса, нужен профи, всегда нужен.

Да. Я могла стать ганслингером, певичкой, шлюхой, аналитиком при боссе. До первой облавы на тех, у кого ай-кью выше семидесяти.

Впрочем, это мы все мечтаем. Из этой организации уходят с очищенной памятью, и я буду долго вспоминать свои умения. Возможно, даже дольше, чем проживу. «Стоят ли эти несколько сотен тушек такого?»

Самое милое, что ответа я не знала.

— Ты понимаешь, что я не смогу о тебе позаботиться?

«Хименес такой классный!» — вспомнила я сама себя времен космоходки. Мне тогда казалось, что я его люблю без памяти, но это пока не выяснила, что таких дур — тысячи, а я слишком хотела быть единственной.

«Ты самая лучшая, доченька».

Тогда я стала мечтать об отце. О таком отце, как герой Второй войны за Мицрах. Ну право же, мама говорила, что мой отец — выдающийся? Говорила. И пусть по Франциску сун цу Хименесу сохнут дурочки. Или текут — это уж смотря по мере идиотизма.

А я буду гордиться вами, адмирал. А вы — мной.

«— Оверсан при этих данных перехвата сэкономит полтора нанограмма сверхтоплива в секунду…

— Кадет Кальтенборн, вы сами додумались?

— Так точно, господин контр-адмирал!»

Пора мне вас наконец разочаровать, Франциск.

— Я все понимаю, сун цу Хименес.

— Послушай, Алекса…

— Не хочу. Подпишите это.

Я не только коллег и задержанных строить могу — я могу начальнику дерзить. Я могу все, и ничего не почувствую.

— Александра.

Хименес сел в кресло, стена зарастала благородным мрамором, и мы снова играли в гляделки. Хотите сыграть в гляделки с кумиром отрочества? Не советую, это разочаровывает, потому как вспоминаешь одно, а видишь другое. В памяти герой при кителе и сиянии, а перед глазами усталый немолодой интриган, кабинетный вояка с цепким взглядом.

«Как же это вас так, Франциск? Что вы почувствовали при этом?»

— Да, сун цу Хименес.

— Сделаем так. Ты идешь в отпуск.

— Отпуск?!

Это как всадить в реактор пакет, когда еще прошлый не прогорел. Это как… Он что, не понял ничего? И он тоже — не понял?

Я вдруг почувствовала, что устала, просто смертельно устала. Что все дерьмо, что нет выхода, что вот этот престарелый парень сейчас перекрыл мне последний — из огромной чистой любви к своей подопечной, к рыжей умничке, которую иначе превратят в чистый лист.

Черт, а я и впрямь хотела — чтобы чистый лист, табула раса. Чтобы бегать от облав, не помня себя, чтобы продираться иерархией трущоб, чтобы глядеть на звезды сквозь купол и думать, почему меня туда не тянет. Чтобы придумать себе красивую историю, что я — секретный агент, которому стерли мозги. Придумать — и оказаться почти правой. Чтобы все было круто, грязно, чтобы чужая жизнь корчилась в моем захвате, чтобы я — сверху!

«Отпуск? Франциск, да вы гоните».

Адмирал смотрел на меня и молча тушил окурок в пепельнице. Табак, мрамор и одеколон — и призрак мира за непрозрачной стеной. Мира, куда меня не пускали.

— Отпуск и премия. Двойная, например. Твои допуски полежат у меня, заявление — тоже. Куда хочешь? На Фьюли? На Бруствик?

Курорты. Отличные курорты — на границе Империи. Жаль, я и там буду на поводке.

— Кого отправить с тобой? Или партнера найдешь на месте? Прости, я бы и сам махнул, но стар для тебя, понимаешь…

Шутит. Уже шутит — значит, решил, что рассосалось: поистерила дурочка и угомонилась. Что я чувствую? Ничего. Мною по старинке вытерли весь кабинет и кинули в ведро, мне непрямым текстом объяснили, что я не права. И я уже сама поняла, что мечтала о саморазрушении.

Я сглотнула литра полтора слюны, а все равно не чувствовала почти ничего.

Нахамить бы.

— Я поняла, сун цу Хименес.

Вместо хамства — встать, начать выворачивать карманы: допуск уровня «инквизитор», капитанский допуск, запал-карта от «Тиморифора» (прости, мой Алый). Хименес открыл ящик стола и принялся складывать туда эти предметы по одному.

Я развернулась и пошла к дверям.

— Подожди.

Оборачиваться не хотелось: я только что не смогла отстоять себя. Психоанализ в кабинете шефа — это так восхитительно, словно и впрямь мною помыли полы.

— Ты отличный капитан, Алекса.

На локте задержалась рука — приятно, несмотря ни на что. Именно поэтому я стряхнула эту самую руку и вышла. Потому что приятно и потому что сама знаю, что я отличный капитан.

Снаружи было людно: к шефу образовалась очередь, а я шла мимо этих людей — кто они? — и привыкала к мысли, что у меня есть премия и отпуск. Мысль шла скверно, ее приходилось запихивать в голову, уминать и утрамбовывать там.

«Ничего, Алекса, справишься. У тебя впереди три недели жаркого солнца. Если повезет — то двойного солнца. Говорят, на Бруствике получается модный сероватый загар. Рыжие волосы, голубые глаза, пепельная кожа…» Меня чуть не стошнило от понимания: я еду на курорт, чтобы развеять депрессию. А депрессию вызвало то, что меня не устраивает мое спокойствие. А не устраивает оно меня потому, что…

— Эй, Люэ!

Я остановилась. А, ну да. Тодд.

— Привет. Чего тебе?

— Слушай, дело есть.

Он поманил меня в сторону, пряча папку за спину. Лицо при этом получилось натужно-обеспокоенное, словно дело страшненькое и стыдное, но решать с этим что-то надо.

— Что у тебя?

— Ты это, понимаешь, я тут пишу, пишу…

Болван. Пишет он. Будь это космоходка — уже дала бы в рыло.

— Ты не тяни, — посоветовала я. — Или пошел вон с дороги.

— Слушай, — вдруг сказал он, — ну неужели тебе не интересно?

Лицо и впрямь озабоченное. Капитан, как есть, причем — в дальнем рейде, из боезапаса остались только мелкие ракеты и дюжина боевых дронов, а повсюду чудятся мятежники.

— Выкладывай.

— Слушай, ты мне когда-то говорила, — заговорщицки начал он, постепенно повышая голос, — а я забыл… Как правильно пишется… «Люэ» или кх-хах!.. «Люэс»?

Вот урод. Стоит и ржет — сам себе клоун, да и я хороша: сколько на этот дебилизм попадаться буду, а? Нет, ну какой гад, и в очереди уже подхихикивают — тоже мне, верх остроумия услышали.

«Я в отпуске».

Кулаком — под дых. Нежно, чтобы не отбить ничего лишнего. Убрать голову, потому что он сейчас отмахнется вслепую. И — стопой в голень.

Очередь позади сочилась космическим молчанием, ровно горели мягкие лампы, на полу исходил руганью идиот, а я шла прочь с отчетливым ощущением, что на самом деле избили меня. Я, глупая, пыталась распрощаться с системой, выпятила свой характер и получила по мордасам. Все, могу быть свободна. Очень уж не хотелось признавать: я перегорела, — но что поделать.

На своем «Тиморифоре» я уделаю любого из этих крысенышей, распечаткой моего списка благодарностей можно обклеить уборную, и на кухню тоже останется. Я дерусь, стреляю и хамлю, как два десантника сразу, но вот сейчас я дала в морду и ушла с четким ощущением, что получила.

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*