Олег Ерохин - Властелин Галактики. Книга 2
Максантийцы были телепатами, поэтому даже после того, как они выпускали петинью из рук, у них сохранялась способность нематериального всепроникновения. Именно эта способность давала им бесстрашие, ибо познанное не страшно. Сознание Джонни было устроено иначе, и все же бесстрашие, то самое бесстрашие, за которым он прилетел на Максантум, у него осталось.
Петинья наделила Леру бесстрашием иным путем, не так, как она делала в отношении мак-сантийцев. Сознание Джонни, сознание нетелепата, было обращено вглубь себя, в этом заключалась его сила, и эту силу использовала петинья.
Общаясь на нематериальном уровне с Леру, Джонни не только увидел Леру, но увидел в Леру себя. Как и у Леру, смерть отняла у Джонни его любовь. Но если для Леру продолжением была ночь отшельничества и злобы, Джонни сумел увидеть рассвет надежды. И правильно это было: пока жизнь не кончена, ничего еще не кончено. Тот же, кто этого не понимал, становился Зверем-В-Чешуе. И еще одна истина запечатлелась в подсознании Джонни: как и сила Леру, любая сила имеет исходную точку, и там, в начале, она бессильнее новорожденного ребенка. И значит, ни одна сила не заслуживает того, чтобы ее боялись, потому как во глуби своей она боится сама. Та же сила, которая истинно сильна, не страшна.
Все это Джонни знал и раньше, а если и не знал, то мог бы осознать. Но теперь, после встречи с цветком петиньи, он понимал это иначе, бесконечно глубже и ярче. Теперь простые истины были не мыслями, но вцементированными в его подсознание стержнями, и в том, чтобы стало так, ему помогла петинья.
Выбравшись из кратера, Джонни активизировал радиосигнализатор. Вечером за нам прилетел гравилет. Джонни рассчитывал увидеть одного-двух полицейских, а увидел самого Чрезвычайного Наблюдателя.
Бросив презрительный взгляд на оборванного, грязного землянина, сегунтиец забормотал в микрофон автопереводчика. Джонни услышал ломаное:
– Вы обязательно покидать планету. Штраф, триста кредов, вы обязательно платить.
– Да, да, – сказал Джонни и улыбнулся сегунтийцу.
В поселок его доставили к утру. В этот же день он простился с Максантумом.
СТАРЫЙ НЕДРУГ
С замиранием сердца Джонни смотрел на обзорный экран. Там, на экране, неестественно гладкая поверхность Церба уносилась назад. Вдруг посреди глади вечности возник город, над которым ключом к времени, осью мира возвышалась величественная Круглая Башня.
На секунду экран затуманился. И показалось Джонни, что то не Башня – земная девушка. Лола стояла над городом. Лола ждала его. Лола молила его быть до конца мужественным и сильным. Сдавив руками подлокотники кресла, Джонни привстал. Страдание исказило его лицо. Он сморгнул, и видение покинуло экран, укатившись по его щеке горючей слезой.
И опять он видел Круглую Башню, много тысячелетий, а может и миллионы лет ждавшую достойного.
Он унял бешеное биение сердца. Теперь его не запугать, теперь не заглушить голос его воли звериным воем. Но хватит ли того, что он получил на Максантуме, для успешного прохождения Испытания? Или его постигнет неудача, как в прошлый раз?..
Космопорт “Цербийский” реконструировался. Тысячи рабочих облепляли громаду здания, как мухи облепляют медовый пирог, в воздухе мелькали транспортные гравилеты со специальным оборудованием, внизу горы строительных материалов налезали одна на другую. Руководствуясь указателями, Джонни по “тропинке безопасности” двинулся к стоянке грави-такси. Ему пришлось обходить здание, поскольку центральный вход в космопорт был закрыт.
В проходе его спросили: “Который час?” Джонни посмотрел на наручные часы, замедлив шаг, – и в бок ему уперлось что-то твердое. Он скосил глаза. Это было дуло игломета.
– Иглы красные, – предупредил о смертоносности выстрела человек, задержавший Джонни невинным вопросом. – Спокойно. Останешься жив, если не задуришь. Иди к выходу.
Тесно прижимаясь к Джонни, словно хмельной друг или противоестественный любовник, незнакомый крепыш проследовал с Голдом на стоянку частных гравилетов. Ни одного стража порядка поблизости, с досадой отметил Джонни. Повинуясь приказу, он сел на заднее сидение темно-синего “викинга”. Сухим щелчком прозвучал выстрел. Джонни потерял сознание.
Он очнулся в узкой комнате с низким потолком и голыми стенами без окон. Такие комнатки в домах добропорядочных граждан служили кладовыми. Он валялся на полу со связанными за спиной руками. Раздражающе ярко горела лампочка, висевшая на потолке.
Джонни поднялся, прислонился спиной к стене. Задвигал руками, насколько это позволяла веревка. Зубами ему не воспользоваться, раз руки у него связаны за спиной, как жаль.
Интересно, кому это он понадобился? Стал ли он случайною жертвой бандита, только и знавшего о нем, что у него – собственная яхта, и задумавшего потребовать выкуп с родственников за его жизнь, или же насильное водворение в эту темницу было как-то связано с его прошлой жизнью? Арагонские братья могли докопаться, что это он погубил их Великого Магистра, тем самым нанеся неотразимый удар братству. Или кто-то из братьев-арагонцев, соблазненный деньгами его умершего отца, решил разбогатеть за его счет?
Джонни недолго пришлось дожидаться ответа на свои вопросы. Не успел он утомиться стоять в одной позе, как в дверном замке провернулся ключ, и в каморку вошел Сэмюэль Эльм, вечный соперник Джонни по школе космодесантников, его недоброжелатель и завистник.
– Узнаешь, Голд? – Эльм ощерился в ухмылке. Когда-то, а ведь это было и не так давно, он пользовался немалым успехом у женщин, теперь же его вряд ли кто из трепетных созданий посчитал бы привлекательным. Он заметно обрюзг; хищное выражение его лица уже казалось выражением не силы, но безжалостности; красные глаза Эльма говорили не то о хроническом недосыпании, не то о любви к горячительным напиткам.
– Хорошая у тебя память, Эльм.
– Да, хорошая… Я никогда не забуду день, когда ты украл у меня право зажечь факел от Огня Земного Разума!
– Я не мог украсть у тебя то, что тебе не принадлежало, – рассудительно заметил Джонни. – Теперь скажи, что тебе нужно от меня? Тебе нужны деньги, ты беден?
Эльм задохнулся от возмущения. Его пленник осмелился предположить, что он, Эльм, – презренный нищий, да еще таким издевательски соболезнующим тоном!
– Мне нужно… Что мне нужно? – Эльм покраснел, у него на шее задергалась жилка. – В тот день я поклялся когда-нибудь отомстить тебе. Время пришло, Голд. Я хочу увидеть в твоих глазах страх, я хочу, чтобы ты пополам согнулся от боли, я хочу, чтобы ты захлебнулся кровавыми слезами! Вот чего я хочу… и это будет! Это будет!
Эльм забегал по комнате, бросая на Джонни быстрые взгляды, полные злобы и желчи. Какая-то грязная мысль кипела у Эльма в голове. Внезапно остановившись, он спросил:
– Что, никак не можешь забыть свою потаскушку Харт? – На скулах Джонни запылал ру shy;мянец. Эльм язвительно продолжил: – Вижу, ты не забыл ее. Это ради нее ты здесь, да? Ради своей грязной Лолы, заезженной сучки из публичного дома? Жаль, что плесень Арлама сгноила ее, а не то хорошо было бы забрызгать ее кое-чем на твоих глазах!
Сыскное агентство “Носач” неплохо потрудилось на Сэмюэля Эльма, и Эльм собирался припомнить еще кое-какие подробности о прошлой жизни Джонни, но не успел. Мышцы Голда взорвались яростью, он налетел на Эльма и сбил его с ног.
В каморку немедленно вбежали два плечистых молодца. Наймиты Эльма следили за его разговором с Джонни в глазок, готовые в любую минуту прийти на помощь своему хозяину. Со связанными руками Джонни не мог противостоять двоим. Кровь не остановила охранников, его били до тех пор, пока Эльм, отдышавшись, не подал знак оставить его в покое.
Услав охранников обратно в коридор, Эльм проговорил, тусклыми глазами глядя, как медлен, но, опираясь о стенку, встает на ноги Джонни:
– Пожалуй, мне все же стоит воскресить ее, чтобы ты увидел, как я заткну горлышко ее бутылки. До тебя дошло, сосунок? Я стану Властелином Галактики, я, а не ты!
Эльму показалось, что в глазах Джонни мелькнула тревога. Улыбнувшись, Эльм приблизился к Голду вплотную и, испепеляя его взором, отчеканил:
– Да, я, я, я получу Корону Мира! Планеты и звезды, люди и чудовища, все будут повиноваться мне одному! И ты, Голд…
Джонни перебил:
– Никогда ты не получишь Корону Мира. Или ты думаешь, Хранитель испугается, если ты наставишь на него игломет? Или ты надеешься, что слюной бешеного кобеля можно затопить Круглую Башню?
– Если я не получу Корону Мира от Круглой Башни, я возьму ее сам. Ты не веришь мне? – Эльм захохотал. – Он не верит мне! Смотри же, слизняк!
Глаза Эльма страшно блеснули. Дрожа от злобы, он поднял руки – и на виду у Джонни произошло то, что люди, жившие несколькими столетиями раньше, несомненно, назвали бы чудом.
