Григорий Неделько - Неомифы (сборник)
– И опилок!.. А? – Она не поверила ушам. – Ты это серьёзно?
– Дур-ра! Мар-ргар-ритка – дур-ра!
– Ну, верно, послышалось.
Усталая, злая, но оставшаяся в живых чернокнижница отряхнула готический наряд.
– Где мы хоть?
– Пир-рамида!
– Под трактиром?
– Пр-равильно!
– Чего ж тут правильного!.. Мнэ-э. А откуда она?
– Мар-ргар-ритка – дур-ра!
– Щас получишь. А ну отвечай нормально!
– Постр-роили!
– М-да, – пробормотала девушка, – могла и сама догадаться. А кто, не знаешь?
– Я чр-резвычайно осведомлён!
– Чрезмерно, я бы сказала. Так и кто же построил пирамиду?
– Стр-роители!
– Понтор-рез, – передразнила Маргаритка.
Её внимание привлёк саркофаг. Затем – алтарь с пентаграммой.
– Ацтеки? Майя? Инки? – спросила маг сама у себя – и не нашла ответа. – Но как они попали в наши края?
– Говор-рю же: дур-ра!
Кусок камня, брошенный уверенной, хотя и побаливающей рукой, полетел в сторону Эдгара. Сидевший в углу, на обломке каменной крыши тесноватого четырёхугольного склепа, ворон незамедлительно воспарил сквозь огромную рваную дыру в раздолбанный трактир.
– Помощь найди, – приказала девушка.
– Кар-р!
– Я те дам! Как Антохе! Быстро отправился на поиски!
– Хор-рошо!
Шумно хлопая крыльями, Эдгар вылетел наружу через разбитое окно.
– Откуда только взялось это дьявольское заведение? – пробормотала Маргаритка, растирая ноющие руки-ноги. И ответила сама на свой вопрос: – Но откуда-то ведь берутся кафе для вампиров, бары для геев и отели для дальнобойщиков…
Чисто для проформы подметя могильную плиту, некромантка уселась на саркофаг. Увидев лежащих вповалку трёх безжизненных моделей, в недовольстве вытаращила на них глаза.
– И вы тут. Ладно хоть мёртвые. Спасибо большое.
Она попыталась сплюнуть, что без слюны сделать проблематично. Пока Маргаритка боролась с предательским организмом – долго и упорно, – вернулся Эдгар.
– Кар-р!
– Ну что? Позвал?
– Мер-ртвы!
– Кто?
– Ever-rybody! All dead, all dead!
– А зомби?
– Кар-р!
– И они?!.. А, ну да, Антоха-то – фьють… Снова. Надеюсь, теперь уж бесповоротно. Впрочем, толку от этих неразумных моховиков… Блин! Жрать-то как хочется!
– Кар-ркнул вор-рон: «Пр-риговор-р»!
– Слышала. Что делать-то?
Эдгар не отвечал: сидя на особенно крупном обломке, ковырял перья клювом.
«Видимо, мои крутые бока амортизировали при падении, – предположила Маргаритка. – Замечательно, ничего скажешь. Лучше бы сдохла… Но, если взглянуть на с другой стороны, умирать я тоже не хочу».
Да-а-а… Положение было ужасно! В прошлом, на задворках города, на плите саркофага, стоящего в подземной гробнице, восседала молодая девушка – ученица ПТУ, абсолютно опечаленная. Оставалось одно – рыдать…
– О боже, обрез… Абдул, ты бы ещё бензопилу прихватил.
– Конечно, я её прихватил!
– Н-да, ума палата. Шестая.
– А вдруг тут зомби?
– Откуда им взяться? Их всех давно перебили… если они были. Но их, разумеется, не было, потому что зомбятиной только непослушных детишек пугать.
– И ещё зрителей блокбастеров.
– Вот святое не трожь.
– Не люблю спецэффекты.
– А я терпеть не могу словоблудных расхитителей гробниц.
– Как ты сказал?
– Опять не понял, да? Грабители-трепачи, грю, – отстой.
– А. Так бы сразу. Так понятно.
– Дверь взламывай.
– Пила мешает.
– Давай сюда!
– Ы… Ы-ы… Ы-ы-ы…
– Ай!
– Извини, Серёжа.
– Ага, щас как извиню тебя ломом, который в меня отскочил! По твоей милости.
– Опа-а…
– Что… там?
– Фигасе разруха.
– А откуда взялись гнилые деревяшки?
– И дыра в потолке.
– И… это что? Пивная кружка?!
– Но саркофаг-то на месте. Пойдём вскрывать. Только лом принесу.
– Топай-топай…
Серёжа с интересом огляделся.
– Вот и я.
– Ёптель, Абдул! Тебе сколько раз говорить, чтоб не подкрадывался?!
Абдул вручил напарнику лом.
– На кой он мне?
– Ты лучше орудуешь.
– Ла-адно. – Серёжа после такой наглой лести заметно смягчился. – Отойди. Ща будем… Ё.
– Да-да. Что?
– Видел?
– Где? Чего?
– Вон. По-моему, это кровь.
– Хм-м… – Абдул подошёл, нагнулся, чтобы поближе рассмотреть красное пятно. – Похоже на то. О! Серёж! Иди сюда. За саркофагом человек лежит.
– Единственный человек здесь я-а-а не пойму, чё за хрень?!
– Тело.
– Сам вижу, капитан Очевидность! Откуда оно?
– Она. Это девушка. Симпатичная. Только белая совсем.
– Переверни её обратно: до дрожи боюсь мёртвых людей!
– А неживых птиц?
Ворон, глубинно-чёрный, как… самый настоящий ворон, склонил набок голову, сверкнул глазом.
Рука Абдула начала совершать непроизвольные колебательные движения, выводя лучом фонарика замысловатые геометрические фигуры.
– Всевышний Аллах… эта тварь не дохлая!..
– Ну, чё ты так разнервничался? Птичку увидал и перепугался до мокрых штанов.
– Но откуда она здесь?!
– Оттуда же, откуда и я.
– Откуда?
– В смысле, откуда? Абдул, я ничего не говорил.
– «Если совершить ритуал воскрешения в месте, наполненном мощной древней магией, то удастся даже живого человека обратить умертвием без последствий для изменяемого в виде гниения и прочих неизменных спутников смерти; только кожа приобретёт нехарактерный для человека цвет мела; одежды, что носил превращаемый в момент проведения обряда, также будут не подвержены тлению». (Абдул Алхазред)
– Алхазред? Смешная у тебя фамилия, коллега.
– Серёж! – не выдержал араб. – Это не я!!!
– Ну, безусловно. Это я.
Неожиданно вспрыгнувшее, бездыханное до той поры тело повалило Абдула на плиты. Серёжа в ужасе отшатнулся, забиваясь в угол. Раздалось громоподобное «Кар-р!»…
– Вы утверждаете, – позёвывая, уточнила милая, но не особо умная служащая крупной страховой конторы, – что к вам явился живой мертвец в виде симпатичной стройной девушки с кожей… м-м-м… секундочку, я записала… да, вот, «словно у Белоснежки». Он… ну, то есть она заявила, что её зовут Трэш…
– Мэш.
– Мгм. А после того, как представилась, Мэш начала размахивать привязанной к руке включённой бензопилой…
– Именно. И, чтобы очень тяжёлый для хрупкой девушки инструмент не упал, придерживала его той рукой, где был обрез.
– Ясно. Размахивала, значит, требуя освободить квартиру?
– Да, причём – немедленно. Квартира-то её… Принадлежала ей, – поправился посетитель.
– Давно?
– В XXI веке. Но потом хозяйка случайно перенеслась в Средневековье, и ей пришлось ждать восемь или девять сотен лет, чтобы заявить права на жильё.
– И чем же всё закончилось?
– Она превратила меня в ходячий труп, перед этим, чтобы не выпендривался, выбив зубы ломом.
– Но я же прекрасно понимаю каждое ваше слово. Да, и почему вы совсем не мёртвый?
– Не то чтобы прямо совсем не мёртвый…
Уставшая от непродуктивного диалога, страховщица отложила ручку, поджала губы.
– Знаете, – проговорила она холодно, – вам не сюда надо, а к доктору.
– Эх, тут полно народу… – с виду, нелогично отреагировал на это заявление собеседник. – Ну да ладно.
Придя к выводу, что иного выхода нет, мужчина обхватил худенькими ладонями голову в модных квадратных очках, снабжённую ряхой вдвое шире среднестатистической и коротко стриженными, соломенного оттенка волосами. Голову, до странного не вязавшуюся ни с комплекцией посетителя, ни с манерой одеваться, ни с цветом кожи на руках. Клиент поднатужился, поборолся – а через мгновение раздались громкие испуганные крики людей. Под аккомпанемент этих-то звуков изгнанный из квартиры зомби и оторвал от шеи вместилище мозга самолично убиенного вчера логопеда.
(Июль, август 2013 года)Сложности посвящения (в члены одной влиятельной организации, известной своими крутыми законами)
(Соавтор – Павел Ганжа)
– Ты – позор семьи!
Колька хлюпнул носом. Дядя был прав, он – позор семьи. По крайней мере, не гордость – точно.
– Даже больше, ты позор всей организации! Хотя о чём я говорю, какая организация! Тебя же не примут. Такие никчёмные личности нам не нужны.
Колька хлюпнул носом ещё громче. На глаза наворачивались слёзы. Нет, не из-за обиды, а из-за… справедливости дядиных слов. Никчёмная личность – в точку.
– Вон уже глаза мокрые… – Дядя вздохнул. – Эх, нет в тебе жёсткости, племяш. Букашек разных жалеешь, с котиками играешь, ужиков, и тех привечаешь, короче, зверушек любишь… Ласковый, добренький. И размазня к тому же: чуть что – в слёзы. А если тебя на разборку послать, что ты там делать будешь? Плакать?
– Я не плачу. – Колька всхлипнул. – Это просто свет яркий слишком. И ветер ещё. И пыль.
– Вижу. Нет, ну скажи, как тебя, такого, в организацию принимать? Толку же не будет. Ни «стрелку» забить, ни дань собрать, ни, прости господи, в морду кому сунуть.
