Григорий Неделько - Неомифы (сборник)
– Подстава, значит? Я, значит, виновата, что зомбаков оживила?
– Бесспорно!
– Мне тоже было совсем не в кайф погибать во цвете лет! – заявила Верка.
– Тебя заставлял кто-то? – резонно заметила Маргаритка.
– Любовь! – закатив глаза, возвестила брюнетка.
– Чего? – откликнулась Люба.
– Я так любила… люблю Антонио, так люблю! – причитала Верка. – Даже вскрыла со второй попытки вены, узнав, что одна тупая курица во время шабаша на кладбище проломила ему тяжеленной лопатой голову!
– Нам и это не понравилось абсолютно! – хором вставили Надя с Любой.
– Угу, угу. – Маргаритка сдержанно покивала. – А потом вы решили Землю себе подчинить?
– Все насинали с малого, – пояснил Антоха. – Но при долзном старании…
Полная девушка утомлённо вздохнула.
– Иногда лучше жевать, чем говорить. Иди-ка сюда, дорогой.
– О-о… А засем это? – спросил он удивлённо, но всё-таки приблизился.
– Да просто… – проворковала она, – хочу кое-чего… Помнишь песню? I’m gonna love you… – Антоха потянулся рваными, сочащимися гноем губами к симпатичному личику. – …to death, – договорила разъярённая ведьма и свернула зомби-диктатору шею. – Это тебе за Эдгара, козлина!
Обезглавленное тело рухнуло на нечищеные доски. Маргаритка недоумённым взглядом вперилась в находившуюся у неё в руках осклизлую башку экс-бойфренда.
– Зомби пликольные, но слиском уз хлупкие, – подосадовал Антоха – и вдруг завопил не своим голосом, по-бабски, режущим уши фальцетом: – Хватайте её, длузья и слуги! Она мне голову отолвала! Су-у-ука-а-а!
Если дальнейшее и было похоже, как принято выражаться, на страшный сон, то на срежиссированный кем-то вроде Гая Ричи.
Первой на неё ринулась Верка. Неожиданность могла бы сыграть брюнетке на руку, если бы не вовремя вспорхнувший из-за стола настоящий Эдгар. Описав в воздухе головокружительную дугу и извернувшись – поскольку рот находился со стороны, противоположной здравому смыслу, – ворон вмазал клювом начинающей ведьме в глаз. Напуганная (в основном, тем, что дыра будет дисгармонировать с её внешним видом) и потерявшая из-за этого остатки контроля над логикой, Верка принялась нарезать по трактиру круги.
Зомби забросили дела, встали со стульев, обратили уцелевшие глаза к Маргаритке и, нестройно зашипев, а кто и завизжав, двинулись на контрреволюционерку.
– Раз, два, три, четыре, – расслабленно произнёс лидер музыкальной группы, после чего по заведению разнеслись аккорды «Black Night».
Неуклюжие зомбаки производили бы юмористическое впечатление, не будь они плотоядными монстрами. Маргаритка глянула влево, глянула вправо и, плюнув на некромантские устои, прочитала наизусть «Отче наш».
В тот же миг Эдгар вырвал острый клюв из глаза Верки; та по инерции завалилась на парочку неупокоенных собратьев.
Мозг Маргаритки, работавший, наверное, на 100 с лишним процентов, заорал на всё сознание: «ТУДА-А-А!!!»
– Ловите её! Давите её! – сызнова заголосила независимая и от тела, и от мозга, но ещё подпитываемая магической жизнью голова Антохи.
Маргаритка, вспомнив детство и мальчишек, с которыми играла в вышибалы, запустила бой-френдовой черепушкой в торопившегося ликвидировать прореху, слишком инициативного зомби. Точное попадание. Девушка проскочила в разрыв за миллисекунду до того, как зелёненькие сомкнули ряды. Пальцы-червяки, усеянные осколками ногтей, скользнули по телу, но не причинили вреда.
Эдгар впорхнул в раскрытые руки. Маргаритка аккуратно, чтобы ворон не погиб вторично, вернула его голову в естественное положение.
– И больше не умирай, пожалуйста!
– Кар-р!
Раздался выстрел. Лопнула разбитая пулей бутылка. Новый залп – кто-то из зомби вскрикнул, повалился на сцену, пораскинув мозгами. Бах! Бах! Бах!.. Бившееся в агонии тело Антохи раз за разом спускало гашетку. В волыне-ноге помещалось полсотни патронов. Изъеденные червяками подчинённые падали под обстрелом начальника.
Маргаритка неслась к выходу, расталкивая подворачивающихся под руку умертвий. Один отлетел к барной стойке, споткнулся о стул, раззявил варежку и, прокричав невнятное, но не допустимое в обществе девушек гусарское ругательство, накрыл раззявленным ртом бокал с чем-то высокоградусным. Продырявив изгнившую репу, алкоголь убил ещё одного бедолагу.
Выход маячил и манил в полутора десятке шагов, однако на середине Маргариткиного забега дал себя знать лишний вес. А на трёх четвёртых ведьмочка уткнулась в «точёную фигурку» Верки. Брюнетка пошатнулась, но устояла на ногах-палках.
– У-у-у! – выдала она.
– У-у-у! – вторила ей Маргаритка.
Занесла кулак, чтобы ударить, однако её отвлекло грузное чешуйчатое тело большой продолжительности. Говоря кратко, питон, после неимоверных усилий Верки, упал рядом с Маргариткиной ногой. Вероятно, тощая не знала, что этот вид змей не кусается; к тому же, запуская гада, не рассчитала траекторию, в результате чего питон маковкой стукнулся о неструганую доску и отключился. Верка поспешно освобождалась от цепких объятий змеюки, мечтая скорее разобраться с ненавистной, умной Маргариткой. Кулак встретился с горбатым носом, сломав его и придав девчачьим сорока с небольшим килограммам ускорение. Его хватило для того, чтобы после фантастического сальто через стул черноволосая грымза сломала шею.
Выстрелы стихли, безголовый Антоха замер на деревянному полу.
Люба, бежавшая на подмогу, не успела перепрыгнуть распростёртое на подступах к выходу топ-модельное препятствие, воспарила на высоту около метра и протаранила фалангу приближавшихся зомби, раскидав брательничков в разные стороны, а именно на зюйд, зюйд-зюйд-вест и зюйд-зюйд-ист. Почти не защищённый (ни мускулами, ни мясом, ни жиром), скелет Любы сломался поочерёдно в пяти местах.
– Иди сюда! Сюда, я сказала! – срывая голос, размахивая выкрученной у ближайшего зомби ногой, потребовала Надя.
Маргаритка метнулась в глубину помещения.
– Не поможет. – Оскалившись, рыжая двинулась туда же.
Честно сказать, та, кого она преследовала, убегать не собиралась. Напротив: отпихнула неподвижного мертвяка, который «обнимал» сцену, забралась на площадку для выступлений, порыскала глазами. Ага, подойдёт! Схватила гитару и рванула на себя, лишив заводной хард-роковый бридж главного инструмента. Шестиструнка досталась Маргаритке – вместе с выдернутыми руками музыканта.
Ничего не замечая, его коллеги вкладывали душу в вечно живой рок-н-ролл.
Гитара и вцепившееся в неё рукастое утяжеление полетели со сцены. Взмах ногой, что держала Надя. Не помогло. Дека раздробила хрупкий череп, треснула сама. Шлёп-бах!
Из подсобки, вытирая пальцы чистым полотенцем, вышел возрастной владелец трактира. Столь возрастной, что даже для зомби выглядел дряхлым. Осмотрел поле брани.
– Ладно, зайду попозже.
И удалился.
Закончилась очередная кода.
Тело Нади вздрогнуло, руки, залитые кровью, мелко задрожали.
– Надежда умирает последней! – что есть мочи выкрикнула Маргаритка и сиганула со сцены на экс-подругу.
Ноги в сапогах со шпильками протаранили спину. Надя затихла.
– Ну! – победоносно выкрикнула Маргаритка. – Ну!!! Получили, бесовские отродья!? И кто теперь скажет, что гитара не ударный инструмент! Ха-ха-ха! – Чародейка определённо была в ударе. – Вот так-то танцевать со мной гот-ро-о-о-о-ок!..
Длина звучания последнего слова растянулась из-за перекрытий: Маргаритка чрезвычайно громко заявила о своём эпизодическом триумфе. Не выдержала несущая конструкция, халтурно сработанная да к тому же подгнившая, будто бы в подражание вкусам неупокоенного владельца. А когда на одну из опор завалился оглушённый криком девушки зомби, после чего трухлявый деревянный столб надломился, крыша здания приняла категорическое решение: поехала.
Маргаритка отбежала назад, распласталась по стене. Эдгар, разобравшись с тринадцатым зомби, сел девушке на плечо, сжался в пернатый комочек. Крыша свалилась и, просвистев метеоритом из «Армагеддона», обрушилась на пол. Всё могло закончиться хорошо, если бы доски перенесли этот удар. Но они, естественно, не перенесли.
Пол улетел вниз. Крыша улетела вниз. Посетители улетели вниз. Бессловесно, как подобает мужикам или трупам. Одна Маргаритка не принадлежала ни к тем, ни к другим.
– Мама-а-а!..
По привычке растянувшаяся в вечность пара секунд безудержного страха – и смертельная битва остановилась. Прекратилось вообще всё.
Клубы пыли, клубы мрака.
Отплёвывающаяся Маргаритка, покрытая синяками, как гепард пятнами.
– Тьфу, тьфу. Тьфу-тьфу-тьфу!
– Кар-р!
– Сам ты кар-р: я пыли нажралась!
– Мар-ргар-ритка кр-рутая!
– И опилок!.. А? – Она не поверила ушам. – Ты это серьёзно?
– Дур-ра! Мар-ргар-ритка – дур-ра!
– Ну, верно, послышалось.
Усталая, злая, но оставшаяся в живых чернокнижница отряхнула готический наряд.
