Джерри Тейлор - Объединение
– Яхгухлап! – приказал он, а затем снова обернулся к Пикарду и Дейта. – Удачи, – сказал он без горечи и снова махнул рукой. Оба фальшивых ромуланина растаяли в воздухе.
Она вам понадобится, ещё как понадобится, подумал он. Затем уселся в командное кресло и решил посвятить следующий час эротическим мыслям о К’кам.
Глава 10
Внизу пульсировала планета Ромулус, подобно живой бацилле.
Конечно же, планеты не пульсируют, но именно так казалось Пикарду при взгляде с мостика «Круджа». Ромулус выглядел серым тусклым шаром, с которого время от времени вздымались языки пламени, доходя до верхних слоёв атмосферы – знаменитые огнепады Гаф Гал’фонга. Обширные районы постоянной вулканической активности были одной из особенностей ромуланской геологии, известной за пределами этой звёздной системы. Тектонические плато нестабильного континента Дектенб поднимались, опускались и надвигались друг на друга, и раскалённая магма под поверхностью планеты искала слабые места в земной коре. Извержения вулканов были частыми и мощными; пламя и потоки лавы змеились красными и оранжевыми реками.
Из космоса казалось, что Ромулус непрестанно, зловеще пульсирует.
Ромулус был второй планетой системы, состоящей из двух планет, Ромулуса и Ремии. Обе планеты обращались по эллиптическим, сильно вытянутым орбитам, из-за чего геологическое развитие их было неравномерным и бурным. Дектенб был непредсказуемым и неустойчивым; расположенный в другом полушарии континент Масфарик представлял собой сплошную каменистую пустыню, где на редких оазисах боролись за выживание города. Население планеты было сконцентрировано в этих городах, разраставшихся не столько вширь, сколько ввысь, и достигало критической плотности.
Но если из космоса планета казалась пульсирующей зловещей, не замирающей жизнью, то на улицах Дарты, ромуланской столицы, совершенно не ощущалось характерной для столиц бурлящей активности. Теперь, когда они с Дейта транспортировались на поверхность, в густонаселённый район, известный под именем сектора Кроктон, Пикарда поразила атмосфера неподвижности. Массивные строения из стекла и бетона уходили ввысь, образуя между собой узкие тоннели, куда, казалось, не проникал солнечный свет. Здесь царили вечные сумерки, рассеиваемые лишь установленными через определённые промежутки фонарями, чей бледно-зелёный свет казался бессильным разогнать унылый сумрак.
На уровне этих улиц не видно было стекла и бетона. Дарта была древним городом и росла ввысь. На нижних уровнях преобладал изношенный от времени гранит, весь в пятнах от старости. Резкие углы в архитектуре зданий иной раз перемежались какими-то странными причудами; Пикард заметил два уродливых, похожих на гаргульи изваяния, глядевшие на него с оконных перемычек.
Но самым безрадостным в городе были его люди.
Одежда у всех была тёмного, мрачного цвета; все смотрели под ноги, молча и даже не глядя друг на друга. Никто никуда не спешил; никто, казалось, даже никуда не шёл. На перекрёстках стояли группы по нескольку человек, собравшихся непонятно с какой целью. Некоторые негромко переговаривались, но от них не чувствовалось ни радости, ни амбиций, ни даже гнева. Одна лишь тягостная, угрюмая безнадёжность.
Пикарду было известно, что жизнь в Кроктонском секторе нелегка, и что каждый в первую очередь заботится о себе. Тем, кто здесь жил, приходилось постоянно быть начеку; в случае чего, пощады ждать было неоткуда. Он вспомнил, как в старину учёные ставили эксперименты на крысах: их помещали в тесную клетку, потом в ещё более тесную… Клетки становились всё теснее и теснее; в конце концов, лишённые пространства, крысы начинали пожирать друг друга.
Некоторой время он и Дейта простояли неподвижно, осматриваясь. На них никто не обратил внимания, ибо многие ромулане вели себя точно так же. Пикард наблюдал, как Дейта с интересом оглядывается вокруг, и знал, что анроид запоминает каждую подробность.
Капитан плотнее запахнулся в плащ. Не оттого, что ему было холодно; напротив, в Дарте было очень тепло. Скорее, он пытался защититься от всепроникающего духа безнадёжности.
Стоя у окна в своём кабинете, ромуланский проконсул Нерал наслаждался великолепным видом. На переднем плане высокие здания гордо подымались к небу; а дальше величественно вздымались чёрные, остроконечные горы. Нерал любил смотреть на горы; он подолгу стоял, глядя на них, любуясь их грозной, величавой красотой.
Немногие в Дарте могли наслаждаться таким зрелищем; лишь представители верхних эшелонов ромуланской иерархии обладали такой возможностью. Кабинет Нерала был просторным, удобным, элегантно обставленным. Мраморные украшения, роскошные, обитые кожей стулья, массивный, украшенный ручной резьбой стол – все эти удобства были дороги его сердцу. Он тяжело трудился на благо ромуланского народа; он имел право наслаждаться обстановкой, в которой работал.
Дверь отворилась, и Нерал приветливо улыбнулся появившейся на пороге плотной фигуре.
– А, сенатор Пардек. Вы получили моё сообщение.
– Я пришёл сюда, как только смог, проконсул.
Улыбнувшись, Нерал указал на монитор на своём столе.
– Что Вам известно об этом землянине, Жане-Люке Пикарде?
На лице Пардека выразилось удивление.
– Пикард, – повторил он.
– Да, Пикард. Вам случалось видеть его в последнее время?
– Насколько мне известно, я никогда его не видел.
– Я получил донесение, что он направляется сюда. Возможно, он уже здесь, – сказал Нерал.
– Здесь, на Ромулусе? – переспросил Пардек с неподдельным и нескрываемым удивлением.
– Да. Интересно, не правда ли? Думаю, нам следует выяснить, соответствуют ли полученные сведения истине, или это всего лишь слухи. – Нерал метнул на сенатора быстрый взгляд, обдумывая следующий ход. – Распространите его портрет в службе безопасности, – продолжал он. – Напомните им, что если он здесь, то, скорее всего, загримирован под ромуланина.
– Я позабочусь об этом. – С этими словами Пардек заторопился к выходу. Чувствуя облегчение оттого, что сенатор снял с его плеч груз ответственности, Нерал вновь повернулся к окну и предался созерцанию величественных чёрных гор.
Пикарду казалось, что они простояли на одном месте целый час, хоть он и знал, что на самом деле прошло только несколько минут. В этом унылом, сумрачном месте время будто застыло, словно неприятные минуты текли медленнее обычного. Из оцепенения капитана вывел голос Дейта.
– Это, несомненно, та самая улица, где был сделан снимок Спока и Пардека, сэр. С учётом оптических искажений мне удалось идентифицировать архитектурные ориентиры.
– Где именно они стояли? – спросил Пикард. Это могло подсказать, где следует начать поиски Пардека или Спока. Капитан подождал, пока Дейта обрабатывал информацию, глядя сначала в одном направлении, затем в другом. Пикард опасался, что движения его помощника выдают андроида и могут привлечь внимание. Он шагнул к Дейта и словно невзначай положил ему руку на плечо.
– Дейта, – заговорил он.
– Да?
– Вы двигаетесь очень… по-анроидски.
– Прошу прощения, капитан, – тотчас ответил Дейта. – Я буду осторожнее.
– И не называйте меня капитаном.
– Да, кап… – Дейта оборвал себя на полуслове. – Понимаю. – Затем, оглянувшись настолько по-человечески, насколько мог, он сказал. – Я определил точное место, где они стояли.
Пикард убрал руку с плеча Дейта. Он вдруг сообразил, что среди ромулан подобное панибратство не принято.
– Где?
К его изумлению, Дейта обнял его за плечи и провёл несколько дальше по улице.
– Здесь. У этой двери.
Пикард взглянул на табличку на двери. Ромуланская надпись была совершенно непонятной. К его немалому облегчению, Дейта убрал руку и приблизился, чтобы прочитать надпись.
– Контора стряпчего, – объявил он. – Имя похоже на имя Пардека. Вероятно, один из его родственников.
Пикард попытался открыть дверь, но она была заперта.
– Ещё закрыто.
– Тем не менее, я предложил бы держать это место под наблюдением. Я достаточно хорошо изучил распорядок Пардека. В те дни, когда заседания сената не проводятся, он непременно приходит в этот район после полудня.
Пикард быстро огляделся, отыскивая повод, который позволил бы им оставаться поблизости, не привлекая ничьего внимания. Поблизости за столиками ели люди – дингх, или столовая. Он снова повернулся к Дейта.
– Отлично, почему бы нам не воспользоваться случаем попробовать местную кухню.
Медленно направляясь к столовой, они увидели ромуланских солдат. То были грозного вида люди, лениво шагавшие по улице. Пикард и Дейта смотрели прямо перед собой и не могли сказать, обратили ли солдаты на них внимание.
Посетители ели, стоя за маленькими столиками. Пикард и Дейта стали за один из таких столиков, и к ним тут же приблизилась женщина с маленькими пронзительными глазками. Она внимательно посмотрела на них.
