Михаил Михеев - Михаил Михеев, Елена Ковалевская. Герои чужой войны
Впрочем, потери в живой силе для конфедератов вряд ли можно было назвать серьезными — дивизии эти были набраны с планет, не входивших в Конфедерацию, только офицеры были кадровыми, в основном, из проштрафившихся и сосланных подальше от глаз высокого начальства. А так — наемники и наемники, арабы, китайцы и прочие негры, живущие впроголодь на родине и любой ценой пытающиеся заработать. Боевая ценность таких подразделений была невелика, и их бросали либо на самые опасные участки, чтобы сберечь своих солдат, либо направляли исполнять полицейские функции на захваченных планетах, где они прославились шокирующей жестокостью. Правда, в последние десятилетия в этом качестве наемников почти не применяли — Конфедерация медленно, но стабильно отступала, и вновь захваченных планет попросту не было. Так что даже воплей горластой и вездесущей 'общественности' с обвинениями в жестоком обращении с животными не ожидалось, ведь до тех, кто сейчас растаял в пламени имперских орудий, никому, по большому счету, не было дела.
Однако постепенно удары Кольма начали выдыхаться — все же в его распоряжении было слишком мало сил. Пошуметь и перебить кучу посуды на чужой кухне силами одного флота было можно, но добиться серьезных результатов при наличии у противника неплохой планетарной обороны и активном противодействии маневренных сил оказалось нереально. Да он и сам это понимал, ругая окончательно оторвавшихся от жизни гнусных очкариков из аналитического отдела, но по-прежнему выполняя их рекомендации.
В конце концов, когда полностью боеспособными осталось не более половины кораблей, адмирал вынужден был отвести флот на базу. Радовало хоть, что никто не пытался их преследовать — все же они успели навести страху. Во всем остальном действия ударного соединения окончились полным провалом.
Тем не менее, официально результаты похода были признаны хорошими — сработала легенда, согласно которой разведка боем и была основной целью рейда. Ну а если зачет, значит, и награды должны быть. Они и были, не очень серьезные и немного, но были. И, естественно, некоторые связанные с наградами, точнее, с их обмыванием, эксцессами.
Буквально через три дня после возвращения Демин стоял навытяжку и ел глазами начальство. Как и каждый профессиональный военный, этим искусством он владел в совершенстве, и сейчас не испытывал особых неудобств, хотя, надо сказать, такое поведение было для него нетипичным и непривычным. Тем не менее, он стоял и слушал, пропуская мимо ушей основную массу текста, механически выделяя для себя и запоминая наиболее сочные обороты, кивал в нужных местах и параллельно думал о своем. Самое интересное, что Кольм прекрасно знал, что подчиненный воспринимает разнос исключительно формально, более того, сам не месте Демина занимался бы тем же самым, и это знание его откровенно бесило.
Наконец, выговорившись, он подошел к командору, внимательно посмотрел ему в лицо, благо они были практически одного роста, и печально произнес:
— Илья, ну я же просил. Твои архаровцы, конечно, лучший экипаж в этом трижды проклятом секторе, но зачем было ресторан-то поджигать?
— Да ничего они не поджигали, зачем им это?
— Зачем? — снова вскипел Кольм. — А вот мне тут бумага пришла. Официальная. О том, что вчера в девять вечера группа неустановленных лиц попыталась войти в расположенный на четвертом этаже ресторан, но была остановлена бдительной охраной. Тогда они, свернув одному из охранников челюсть и сломав два ребра, а второму выбив четыре зуба, вышибли ногами бронированную дверь и, невзирая на запрет, прошли внутрь, где заняли столик, предназначенный для ВИП-персон. В ответ на требования администратора покинуть столик, они заявили, что пришли со своим, и послали его за закуской.
— И что? Совершенно нормальное явление. Люди должны закусывать, иначе и спиться недолго. Кстати, а что это за бронированная дверь, которую ногой выбить можно?
— Не знаю, здесь так написано. Слушай дальше. Когда пришло лицо, заказавшее столик, а именно, мэр города с женой, они, вместо того, чтобы освободить место, предложили ему выпить с ними.
— И что? — с живым интересом поинтересовался Демин.
— Он не отказался, и они устроили пьяный дебош… — и, оторвавшись от записи, протянул: — Слушай, а нам повезло с мэром…
Да уж, с мэром и вправду повезло — бывший десантный майор по отношению к экс коллегам проявил лояльность, которую в другой стране посчитали бы идиотизмом. Но первый император, руливший страной, как своим линкором, с мостика которого, собственно, он на трон и пересел, не зря ввел правило — человеку без боевых наград на государственных должностях делать нечего. Поэтому и отношения между военными и гражданскими властями были несколько более простыми, хотя, конечно, без эксцессов не обходилось.
— Так зачем они ресторан-то подожгли?
— А кто-то из них с мэром подрался, и тот поставил ему шикарный бланш. Вот после того, как выпили мировую, они и решили ликвидировать компромат, а то мало ли — снял кто-то, и завтра это будет в сети. Компромат на нового лепшего друга, чтоб его… Вот и рванули магнитную гранату, спалили всю электронику, а где-то закоротило — и начался пожар.
— А они-то при чем? Средства пожаротушения должны были…
— Вот потому и никаких претензий, что она официально признана неисправной. Но твои орлы, уходя, прихватили с собой оказавшихся поблизости дам, и в результате дочь какого-то атташе нашли только утром, в весьма компрометирующем виде.
— Надеюсь, она осталась довольна?
— По крайней мере, не жаловалась. Но ее родители встали на дыбы.
— И что, поймали… э-э-э… героя-любовника?
— Нет, — саркастически ухмыльнулся Кольм. — Он спустился без веревки с восьмого этажа по отвесной стене.
— Ну, нет тела — нет и дела… Стоп, так, получается, никаких улик — ни в семейном гнездышке, ни в ресторане?
— Попробовали бы они еще и улики оставить… Но кобру на рукаве, вашу фирменную эмблему, видели и запомнили многие. Сколько раз я тебе говорил — хватит баловаться неположенной символикой, тем более что это уставу противоречит. А вы?!
— Слав, ну вот ты как был немцем — так и остался. Нет в тебе широты взгляда и полета мысли.
— Зато кое у кого, не будем показывать пальцами, широта полета уже через край бьет. Бурлит, пузырится и пахнет гадостно. В общем, чтоб на планету твои орлы в ближайший месяц сходить и думать забыли. Мэр вас покрывать решительно отказывается.
— А еще лепший друг.
— Ну да. Но ему жена устроила скандал за порванное при эвакуации платье, а это пострашнее ядерной войны… Ладно, шутки в сторону.
— Слушаю, — мгновенно подобрался Демин.
— Готовь корабль к отлету. Его высочество лично дал 'добро' на проведение операции согласно нашим выкладкам, но — под нашу личную ответственность. Поэтому пускай твои орлы вместо того, чтобы ставить на уши рестораны, вылизывают ваш дредноут от дюз до носовой антенны. Лично у меня нет желания попадать под раздачу только из-за того, что у вас не вовремя какой-нибудь болт открутился.
— Когда это у меня такое было?
— Такого — никогда. Это я на будущее.
— Я, если ты помнишь, вообще человек крайне аккуратный и ни в чем предосудительном не замечен.
— Да? А кто падре Винокурняна пристрелил?
— Так он ведь наркотиками в церкви торговал, сволочь. К тому же не пристрелил, а повесил. И потом, я не прятался, дождался наших доблестных полисменов, и меня отпустили за отсутствием состава преступления.
— Сам факт того, что ты оказался замешанным в скандал…
— Слав, а Слав, может, напомнить тебе, кто тогда мне помогал веревку привязывать? И кому я тогда порекомендовал уйти, чтоб карьеру не портить? — он многозначительно пошевелил бровями, — Так что не надо ля-ля.
— Ладно, молчу, — Кольм смутился, притом, что смутить его вообще редко кому удавалось. — Но все равно, корабль проверь всерьез. Сам понимаешь, там, куда ты отправишься, ремонтных доков не будет. И не забудь еще вот что: перед стартом отдрай все палубы — возможно, прибудет Сам, — адмирал ткнул пальцем в зенит. — Впечатление о сильнейшем корабле Империи у него должно остаться благоприятное.
— Не учи ученого, сделаю в лучшем виде. Кстати, а что, и впрямь мэру серьезно досталось?
— Скажу больше, он сейчас щеголяет бланшем не хуже, чем твой лейтенант. Жена у него сама из наших… Кстати, а ведь ты ее знаешь.
— Да? И кто же она?
— Олеська Сундукова. Помнишь, на два курса младше нас училась?
— Вот елки… А что ты раньше молчал?
— Я и сам не знал. А кстати, хочешь в гости заглянуть?
— Почему бы и нет? Помнится, в свое время она была компанейской девахой. Хотя и стервой изрядной, надо сказать, тоже.
— Насчет того, насколько она сейчас компанейская, не скажу — не знаю, а вот стервой осталась первостатейной. Впрочем, может, и смотаемся, все равно надо мэру извинения принести. Но это все потом — ты давай корабль готовь.
