Михаил Михеев - Михаил Михеев, Елена Ковалевская. Герои чужой войны
Компания была вынуждена убраться с облюбованного места. Александра, настроение которой было безнадежно испорчено, попыталась удрать ото всех домой и даже почти сделала это, как ее вызвался провожать Спичек. За ними увязался неизвестно откуда взявшийся Крафт. По дороге ребята пытались расшевелить девушку как умели. А когда тесная компания оказалась у подъезда, доведенная до белого каления тупыми шутками и нелепыми заверениями в счастливом будущем без Берроуза, Сашка неожиданно для самой себя разрыдалась.
Вот тут парни опешили. За время учебы в академии ВКС их ко многому подготовили: от прыжков в бронескафандрах с верхних слоев атмосферы до аварийных высадок с многократными перегрузками в дес-ботах, однако как поступать с плачущими сокурсницами им так и не объяснили. Поэтому они растерянно толклись возле, стараясь хоть как-то ее утешить, но их неуклюжие попытки приводили лишь к обратному результату — Сашка начинала плакать еще сильнее. Наверное, они, в конце концов, оставили бы все как есть и, оттранспортировав до комнаты, быстренько смылись, но тут, обвешанному родственницами женского пола, начиная от прабабки и заканчивая младшей трехлетней племянницей, Спичеку на ум пришло высказывание старшей сестры: 'Если девушка расстроена из-за того, что ее бросил парень, значит ей надо что-то кардинально изменить в себе!'. Что парень тут же и озвучил.
Много позже, торопясь к транспортнику на сборный пункт, Александра наверное в сотый раз кляла себя, что послушалась Рика, а не отправилась малодушно рыдать к себе в комнату. Но тогда… Тогда это показалось ей наилучшим выходом!..
Всхлипнув еще пару раз, она подняла опухшие глаза на парней и переспросила:
— То есть?
Спичек стушевался, но пояснил:
— Ну, сеструха у меня так всегда говорила, когда ее очередной хахаль бросал… Короче, она всегда куда-нибудь упиралась и творила че-нить с собой. Правда, я потом от ее вида шарахался в темноте, но… Ей это помогало. Она не рыдала больше.
Второй раз Сашке не надо было повторять. Пружинисто вскочив со скамейки, она вытерла остатки слез, и коротко бросив:
— За мной! — устремилась в одном ей известном направлении.
Александра давно готовила себя к расставанию с Томасом, и в цивилизованном виде, с ложными обещаниями встретится когда-нибудь потом, все прошло бы гладко. Она давно знала, что их отношения исчерпали себя. Однако крики, ругань и… Он назвал ее безродной дрянью, которую всегда стеснялся показать в приличном обществе!
От этого Сашку захлестывала такая злость, что в глазах темнело! А еще было невыразимо горько оттого, что она столько лет потратила на этого морального урода. Но больше всего было жаль саму себя. И именно от этого слезы лились неостановимым потоком. Предложение же Спичека казалось неплохим вариантом. Сашка никогда не любила долго переживать, и ныне сочла своим долгом покончить с обострившимися чувствами как можно скорее.
Влетев в первый попавшийся салон красоты, она плюхнулась в свободное кресло и, глянув на себя прежнюю в зеркало в последний раз, наигранно бодро отчеканила:
— Коротко. Как-нибудь по-военному. И чтобы погорячее! — и закрыла глаза.
Ее вечно ругали, когда она надевала шлем, за неподходящую прическу. А теперь она вовсе станет профессиональным военным, и лишние неудобства ей ни к чему.
Когда она увидела себя в следующий раз, то… В общем получилось как она заказывала. Только Спичек, когда увидел ее изменившейся, присвистнул от изумления и как-то нервно протянул:
— Да-а-а… Ты даже мою сеструху за пояс заткнула!
Крафт лишь нервно икнул, потому что у девушки на голове от красивой копны волос остался короткий ежик ярко вишневого цвета с небольшим ирокезом.
Но Сашка лишь провела пятерней по остаткам былого великолепия и решительно заявила:
— Гуляем дальше!..
А на следующее утро уже некогда было приводить себя в порядок. Умывшись и надев отглаженную форму, она помчалась на вручение распределительных листов. Тогда она не думала, что ректор Сомерс воспримет демарш по поводу закончившейся любви, как личное оскорбление и нарушение устава. Однако он именно так и воспринял.
И теперь Сашка, закусив губу и вскинув на спину здоровенную сумку с кое-как упиханными в нее вещами, бежала к КПП взлетно-посадочного поля. Транспортник должен был стартовать с минуты на минуту.
Девушка успела в самый последний момент. Трап уже убрали и должны были скоро задраить люк, но она добежала до атмосферного грузового шаттла. Ее заметил техник-сержант 10 и, высунувшись по пояс, проорал:
— Что надо?!
— Мне на сборный пункт! — задыхаясь после бега, так же громко ответила она. Транспортник уже начал прогревать двигатели, и из-за их рева слова едва угадывались.
— Завтра давай! Я не собираюсь из-за тебя воздушный коридор упускать!
От таких слов Сашка аж в холод бросило.
— У меня приказ! — едва не взвыла она. — Пожалуйста! Если я не улечу с вами, то меня в полную жо… — и тут же поправившись, продолжила: — дыру запихнут служить!
Сержант дернул щекой, скривился, а потом нехотя махнул рукой, мол, давай. Сашка сняла с плеча свой баул и, размахнувшись, швырнула в люк, а сержант подхватил его там и откинул куда-то за спину. Затем свесился вниз и протянул руку. Девушка, подпрыгнув, ухватилась за нее и, помогая себе левой, подтянулась. А потом неуклюже взобралась на борт. Фуражка скатилась с головы, и сержант удивленно присвистнул. Но тут из динамиков раздалось:
— Какого … … Джонсон! Почему шлюз еще не за…н!
Парень, раздраженно поморщившись, тут же поспешил задраить люк. Сашка тем временем, подобрала фуражку и осмотрелась. Просторное брюхо шаттла почти под верх было завалено тюками и ящиками с армейской маркировкой. А в дальнем углу в противоперегрузочных креслах сидели с десяток еще совсем молоденьких парнишек — судя по нашивкам — выпускников колледжа материально-технического обеспечения ВКС. Никто из них в ответ на раздавшийся мат даже не позволил себе улыбки. Сашка тоже решила не нарываться, несмотря на то, что после выпуска из академии была вторым лейтенантом, то есть выше по званию. Она, ни слова не говоря, подхватила сумку и застропила ее к грузу, а сама плюхнулась в свободное кресло рядом с парнями из техобеспечения и пристегнула фиксирующие ремни. Через некоторое время появился сержант.
— Сейчас немного потрясет, — дежурным тоном предупредил он, проверяя, хорошо ли прикреплен груз, а потом присоединился к девушке.
Рев двигателей усилился, а потом сменил тональность, практически переходя в инфразвук, отчего, казалось, сотрясался весь шаттл вместе с грузом и пассажирами. Потом Александру резко вжало в кресло, и девушка поняла, что они стартовали. Желудок привычно ухнул вниз, а уши заложило. Пришлось пару раз сглотнуть, прежде чем это ощущение ушло. Прошли еще несколько томительных минут, прежде чем рев двигателей сменился на равномерный гул, а сводящая с ума вибрация прекратилась. В иллюминаторах синеву неба постепенно вытеснил черный бархат бескрайнего космоса. Транспортник преодолел атмосферу и вышел на околопланетную орбиту.
— Сейчас совершим пару витков и будем стыковаться со станцией, — пояснил сержант и, видя как один из парнишек потянулся к ремням, рявкнул: — Упряжь не расстегивать, с кресел не вставать! Мы в невесомости. Где я вас, идиотов, потом отлавливать буду?!
Техники замерли, уже не пытаясь освободиться. Александра, не раз бывавшая на орбите, даже не шевельнулась. А сержант, окинув еще раз всех придирчивым взглядом, задержал его на девушке.
— Ты из военно-космической академии? — уточнил он, разглядывая нашивки на воротнике-стойке.
— Так точно, — как положено ответила Сашка.
— А тогда зачем тебе сегодня приспичило на сборку? Под ваших на послезавтра все рейсы зафрахтовали.
— Личный приказ бригадного генерала Сомерса, — честно ответила она. — Велел сегодня прибыть на сборный пункт.
В ответ техник-сержант лишь головой покачал и еще раз внимательно осмотрел девушку от носков ботинок надраенных до зеркального блеска, до кончиков волос, уделив особо пристальное внимание прическе.
— За это? — провел он рукой по своей голове.
— Угу, — печально ответила Сашка.
— Да, ваш старикан бывает крут. — Сержант жизнерадостно заржал и подмигнул девушке, не понимая, что ей, наверное, совсем не до смеха.
Сашка сделала морду кирпичом и все оставшееся время до стыковки со станцией молчала. Ей было одновременно и стыдно, и горько. Неожиданно она поняла, что прежняя жизнь с более или менее понятным укладом, осталась далеко позади. Теперь ее ждет неизвестность и… и что-то новое. Однако расставаться со старым всегда было непросто.
Сборная станция перебазирования и рекрутирования, а в простонародье — сборный пункт, представляла собой перевалочную базу, с которой курсанты и выпускники всех мастей ВКС направлялись к местам дальнейшего прохождения службы. Станция висела вне зоны орбитальных маршрутов, в стороне от космических трасс и никому не мешала.
