Анна Овчинникова - Повезет — не повезет
— Ни-че-го се-бе… — могучим усилием воли Робби стряхнул замешательство и быстро нагнулся к Олбрайту.
Тот уже отбросил пистолет и теперь держался за колено обеими руками.
— Вставай!
— Не-не могу, — сквозь зубы отозвался пилот.
— Вставай!!! — рявкнул Робби, схватил его подмышку и рванул вверх. — Бежим, пока они не очухались!
— Какого… керррита… бежим… — прохрипел кайенец, но попытался передвигать ногами, когда Дрейк потащил его вниз по склону.
При их приближении толпа инпов наконец ожила, всколыхнулась, зашевелила хоботками, и на людей нацелилось не меньше двух сотен пистолетных дул.
— Не стрелять! Талисманы! Не стрелять!!! — взревел транслятор с интонациями Пронгхарав’шала, и большинство пистолетов нехотя опустилось.
— Вот видишь! — просипел Робби, почти волоком таща отчаянно хромающего пилота. — Мы с тобой оба талисманы! Я ведь говорил, что ты тоже везучий!
— До боли… везучий, — сквозь зубы отозвался Олбрайт.
Глава восьмая
То, что им удалось благополучно миновать толпу импов, и вправду можно было объяснить только неслыханным везением.
Дрейку это напоминало пляску на «танцплощадке для молний»: ему то и дело приходилось маневрировать и уворачиваться, ныряя в свободное пространство; только теперь вместо легкого шеста Робби тащил на себе немалую часть веса навалившегося на его плечо Дэниела Олбрайта. Что их пробежка напоминала Олбрайту, Робби даже представить себе не мог.
Кайенец едва опирался на правую ногу, но делал все, чтобы как можно быстрей продвигаться вперед.
— Откуда ты взял пистолет? — выдохнул Дрейк, едва шевелящая хоботами, шипящая черно-серебряная преграда осталась позади.
— Спер у импа.
— У какого импа?!
— Который отобрал… мой пистолет.
— Ну ты даешь… — только и выговорил Дрейк, остановившись на мгновение, чтобы перевести дух.
После этой секундной передышки он устремился напрямик к «Гермесу» — не оглядываясь, но все время слыша позади нарастающее шипенье… А потом в шипение вплелся треск выстрелов.
— Брось меня, — прохрипел Олбрайт. — Беги к кораблю…
— Это ты брось! Рразговорчики! — огрызнулся Робби.
Осталось пятьдесят метров… мы доберемся! Ихний главарь назвал нас обоих талисманами! Как же мы можем не добраться?..
— Брось!
— Пошел ты!!!
— Если бы я мог… идти…
Но все же Олбрайт шел — или пытался идти, а иногда Робби даже заставлял его пуститься ковыляющей трусцой. Осталось всего тридцать метров! Но выстрелы звучат все чаще… Ничего, мы оба везучие, и Дэн тоже везучий! Везучий… только очень тяжелый…
— Робби, брось же меня, ччерт!
— Заткнись!!!
Десять метров, а нас еще не подстрелили… Осталось совсем немного… Нам повезет! Нам повезет!!!
Им повезло.
Они ввалились в люк «Гермеса», и Робби, включив задраивание, впервые посмотрел назад.
Белое пламя на потолке сжалось до размеров мяча, нигде не видно было ни одной «шаровой молнии», а слонопотамы больше не стояли тесным кольцом возле холма — они топали к «Гермесу», и многие из них стреляли. Ну наконец-то до шарренов дошло — свежевыявленные талисманы не собираются добровольно содействовать их успеху в налете на Сакраменто! Пока, тупицы, придется вам обойтись неудачником Шуэлдностек’енхху!
Красная вспышка влетела в щель закрывающегося люка и, мелькнув над головами Дрейка и Олбрайта, ударила в дальнюю стену шлюзовой камеры. В следующий миг люк закрылся.
— Уфф… — выдохнул Робби, прислонившись к нему плечом. — Мы вырвались… Я же говорил!
— Еще… не вырвались, — задыхаясь, возразил неисправимый Олбрайт. — Наши шансы… на то, что…
— Заткнитесь, господин талисман! — рявкнул Дрейк. — Шагом марш в рубку!
— От талисмана слышу! — сползая по стене, огрызнулся кайенец.
Роскошная рубка «Гермеса», ярко освещенная новейшими эолитовыми светильниками, была впятеро больше рубки «Приватира».
Как здорово, что Дэвид Мурр любил размах и простор — Робби грело душу сознание того, что его драгоценный «Приватир» отлично разместился в одном из грузовых отсеков супер-звездолета и надежно закреплен там гравигенными держателями. Что ему не грело сердце, так это мысль о судьбе экипажа «Гермеса», но, плюхнувшись в роскшное упругое кресло перед пультом, Дрейк запретил себе думать о трупах, которые по его требованию инпы убрали из шлюзовой камеры. Тогда он колебался, правильно ли поступает, требуя, чтобы останки были перенесены на «Холкас», но теперь знал, что поступил правильно: труп на борту — к беде, а сейчас им понадобится все удача-счастье-везенье, которой могут обладать два беглых талисмана шарренов.
— К старту готов? — спросил Дрейк, взглянув на Олбрайта, устроившегося в соседнем кресле.
— Почти, — хрипло ответил тот, пытаясь застегнуть замок ремней одной рукой.
Дрейк потянулся, чтобы ему помочь. Только когда он справился с замком, пилот и капитан впервые как следует взглянули друг на друга — и вдруг неудержимо расхохотались.
Ну и видок у них был, право слово! Грязные потные лица, дикие глаза, но, главное, — волосы, стоящие дыбом.
— Хей, неслабое электричество было на той горушке! — воскликнул Робби, тщетно пытаясь пригладить торчащие рыжие патлы.
— Неслабое, — согласился Олбрайт, потирая колено.
— Стартуем! — заявил Дрейк, бросив тщетные попытки придать своей шевелюре мало-мальски приличный вид.
— Куда именно, капитан? — спросил кайенец. — Ты имеешь хоть малейшее понятие, где выход из этого бального зала?
— Я — нет, — ответил Робби, пробегая пальцами по кнопкам пульта управления. — Зато автопилот «Гермеса» имеет. На этом звездолете такая автоматика, что он может обойтись и без капитана, и без пилотов, экипаж ему нужен только на случай непредвиденных ситуаций. А уж выход отсюда он найдет, так сказать, с закрытыми глазами, сделав поправки на вращение и Сакраменто, и «Тортуги». «Гермес» просто покинет это место точно так же, как сюда попал, плевое дело.
— Если ему позволят покинуть…
— Хватит каркать!!! — Робби гаркнул это так, что Олбрайт — в который раз — слегка подскочил на месте.
Каждый раз кайенца злило, что капитанский крик застает его врасплох; но на этот раз раздражение Олбрайта длилось не дольше секунды.
— Хорошо, — сказал пилот, приглаживая волосы. — Ты — капитан. Так давай, капитанствуй!
— Вперед, за горизонт! — скомандовал Робби, врубая скиолитовые двигатели.
Все-таки серый тоннель, который Робби видел по дороге сюда, ему не померещился. Но и на сей раз тоннель промелькнул на обзорных экранах так быстро, что Дрейк не только не успел понять, что же это такое, но не успел даже мысленно произнести свое заветное заклинание: «Нам повезет!»
Серое на экранах стремительно потемнело — а в следующий миг Гермес вырвался в черно-звездный космический простор!
И снова, как и после старта с Сакраменто, Робби встретил это событие неистовым ликующим воплем, но теперь Олбрайт был готов и даже не вздрогнул.
Кайенец сидел, вцепившись правой рукой в подлокотник кресла, и бросал быстрые взгляды то на приборную панель, то на обзорные экраны.
— Подожди ликовать, — хрипло, напряженно сказал он. — Минуты через две мы окажемся примерно на том расстоянии от «Тортуги», на котором были, когда инпы поймали нас в свою ловушку. Вот тогда нам пригодится все твое везение, иначе… Черт побери!!!
— Ага, ты тоже заметил? — Робби ухмыльнулся демонической ухмылкой, особенно эффектно выглядевшей в сочетании с его стоящими дыбом ярко-рыжими волосами. — Пиратское логово больше не экранируется!
На экране корабельного компьютера виднелось четкое зеленое пятно, и Олбрайт машинально дал команду засечь его координаты. Дрейк отключил автопилот и направил «Гермес» прочь от Сакраменто; тогда и на обзорном экране отлично стала видна «Тортуга», похожая на небольшой округлой формы астероид, изрытый ударами метеоритов.
— Ниччего не понимаю… — ошалело пробормотал Олбрайт. — Клянусь Большим Взрывом, ниччего…
— Да уж, взрыв был немаленьким! — Робби продолжал неудержимо ухмыляться. — Ты еще не понял, в чем дело? Думаю, ты повредил их главный генератор, когда стал палить по той ажурной штуке.
— Что?!
— Ну, не знаю, как еще назвать ту хреновину, но факт остается фактом — их логово теперь видно даже невооруженным глазом… И мы уже миновали то место, в котором в прошлый угодили в ловушку импов. Значит, их «сачок» для ловли кораблей больше не действует.
Олбрайт сверился с показаниями приборов, убедился, что роковое место и впрямь осталось позади, и бессильно осел в кресле.
— А раньше ты не мог мне сказать? — только и выговорил кайенец.
— Что именно сказать?
— Что я вырубил их адскую машину?
