Василий Воронков - Лидия
— Да, — сказал я.
Лида подозвала взмахом руки проходящего мимо официанта и сказала, едва я успел открыть рот:
— Счёт, пожалуйста.
Официант закивал и поспешно удалился.
— Не надо, — сказал я. — Давай лучше я.
— Я же обещала, — сказала Лида. — Это моя плата. За опоздание.
Когда мы выходили из кафе, я чувствовал себя униженным. После космического полумрака солнце неприятно слепило глаза, и я щурился, едва сдерживаясь от того, чтобы прикрыть рукой лицо. Однако Лиду такой перепад освещения ничуть не беспокоил. Она шла впереди меня, забавно положив букет увядающих роз на плечо.
— Я провожу тебя? — спросил я, сообразив, что просто молча плетусь за ней следом.
— Проводи, — сказала она.
84
После этого злополучного свидания мы не виделись почти месяц — я не решался её куда-нибудь приглашать, решив, что она наверняка мне откажет, но по-прежнему регулярно проверял её страницу в соцветии, где со времени окончания первого курса не появилось ни одного нового сообщения.
А потом Лида вдруг опубликовала фотографию — без названия, даты и комментария — просто снимок огромного корабля треугольной формы, стоящего в пусковой шахте, рассекая своим острым гребнем мерклый вечерний воздух. Фотографировали явно издалека — специально, чтобы исполинское судно, поднимавшееся над всеми зданиями космодрома, целиком попало в кадр.
"Что за корабль?" — спросил я.
Лида ответила спустя сутки:
"Патрокл. Разве не видно?"
"Я и не сообразил. Он такой огромный. Неужели это ты снимала?"
На сей раз ответ пришёл почти мгновенно:
"Нет, конечно. О чём ты? Патрокл сейчас не на Земле. Это известный снимок".
Я несколько часов думал, как бы ответить, когда получил от Лиды второе сообщение:
"К тому же Патрокл не может совершить посадку. Это фотография сделана в день его запуска".
"Ты меня устыдила", — написал я. — "Пойду зубрить учебники. И как я умудрился сдать экзамены?"
"Учение — свет", — ответила Лида.
Я весь вечер искал в сети фотографии.
"А это что за корабль?" — написал я и прикрепил к сообщению снимок.
Лида думала долго.
"Не знаю", — ответила, наконец, она. — "Наверное, что-нибудь не такое известное, как Патрокл".
"Это Патрокл", — написал я.
83
Во второй раз мы встретились уже ближе к концу лета — наш разговор в соцветии неожиданно придал мне сил, и я решился позвонить Лиде, мучительно долго набирая её выученный наизусть номер. На сей раз я отказался от экспериментов и выбрал обычную кофейню в центре города — без мнимых звёзд и туманностей. Лида сначала согласилась, а потом предложила снова пойти в кафе под эстакадой.
Она не опоздала, но и пришла на встречу не одна.
Её подруга Анна, о существовании которой я благополучно забыл за летние каникулы, вместо приветствия смерила меня пренебрежительным взглядом — как уличного попрошайку, вымогающего мелочь у прохожих. Лида была всё в том же светло-коричневом платье, с похожей на портфель сумочкой.
В кафе оказалось людно, и нас отвели в зал с расшторенными окнами. Проекторы там тоже работали, однако без интимного сумрака россыпь поблёскивающих под потолком звёзд уже производила такое чарующее впечатление.
Девушки выбрали столик у самого окна и сели рядом, напротив меня. Анна тут же вытащила из сумочки суазор и принялась что-то показывать Лиде, старательно игнорируя моё присутствие. Лида смотрела в экран её потрёпанного наладонника с вежливым интересом, вздыхая и поглаживая волосы на голове.
— Вот она, — сказала Анна. — Классно получилось, правда?
На экране суазора красиво переливалась стереография морского берега в утренние или вечерние сумерки — вода зеленоватого цвета, ровная полоса искусственного пляжа, пустынного, как в фантастических фильмах, где за кошмарное мгновение исчезает всё население Земли.
— Ездила куда-то? — спросил я.
— Ездила, — сказала Анна.
— Это где? — продолжал допытываться я.
— Это искусственный остров, — сказала Лида. — Как-то он претенциозно называется… Ты говорила…
— Фаласа, — сказала Анна.
— Фаласа? — повторил я. — Я даже не слышал. Хорошо там, наверное, — добавил я в надежде, что мне покажут фотографию, однако Анна вместо этого сложила суазор и спрятала его в сумочку.
— Там отлично, — сказала Анна. — После Фаласы в Москве просто тошно. Обязательно поеду туда ещё.
— Не знаю, — вдруг вмешалась Лида. — Искусственный остров? Есть ведь настоящие острова.
— Ты не понимаешь! — сказала Анна. — Там всё сделано просто идеально — пляж, отель, пальмы. Там всё… продумано.
— Идеально ровная береговая полоса, — сказал я, и Лида рассмеялась.
— Не такая уж она и ровная, — сказала Анна.
— Ну, может быть, — сказал я. — Я ведь не видел снимка.
Нам принесли кофе.
— Кстати, — спросил я, отпивая из чашки, — как пересдача? Тяжело было?
— Пересдала, — сказала Анна, недовольно глядя в свою чашку.
Видно было, что ей не слишком-то хочется это обсуждать.
— А какие билеты вытянула на пересдаче? — спросил я.
— Не помню, — сказала Анна, шлёпая своим круглым ртом, как рыба. — Сдала и сдала. Буду я ещё об этом на каникулах думать.
— Не знаю, — сказал я. — Мне курс понравился. Экзамен был сложноват, конечно, но ничего такого на самом деле…
Лида посмотрела на меня, как на капризного ребёнка. Анна нахмурилась и сделала вид, что рассматривает тусклую проекцию звёздного неба под потолком.
— Совсем на звёзды не похоже, — недовольно сказала она.
— Зато красиво, — улыбнулась Лида.
Анна пожала плечами.
— Кстати, — сказала Лида, — вы знаете, что на следующей неделе начинается факультативный курс по робототехнике? На портале есть программка. Мне показалось, будет интересно. Думала, может записаться.
— Факультативный курс? — удивился я. — В августе?
— Да, — сказала Лида. — Всего три занятия. Это у них новая такая штука. Решили в качестве эксперимента, наверное. Для тех, кто летом не ездит по искусственным островам, — и взглянула на Анну.
— Платный? — спросил я.
— Да, но… Я точно не помню, но совсем не дорого. Так что если сэкономить на кафешках…
— Робототехника — это интересно, — сказал я. — А о чём там будет? Говоришь, программа есть на портале?
— Да. Первая лекция называется "Абстракции и когнитивное моделирование".
— Вам этого мало было на курсе? — спросила Анна.
— Да ладно тебе, — улыбнулась Лида. — Там на самом деле о распознавании образов. Причём на первую же лекцию обещают привезти какой-то экспериментальный и, — Лида развела перед собой руками, — страшно секретный агрегат. Новейшую разработку. Она умеет делать это…
Лида пригубила кофе и поджала губы.
— Горький? — спросил я.
— Горячий. Так вот… Роботу можно сказать — найди мне предмет, похожий на… ну вот, скажем, чашку. И он находит.
— Ух ты! — сказал я. — Прямо сразу готовое промышленное применение. Может заниматься обслуживанием в кафе.
Мы невольно покосились на нашего официанта, который втолковывал что-то скучающему клиенту за соседним столиком, явно позабыв про наш десерт.
— Ага, — сказала Лида. — Робот-официант — это отлично. К тому же необязательно оставлять на чай.
Мы рассмеялись.
— Да видела я такое, — сказала Анна; на её лицо падала ровная прямоугольная тень от окна. — Обычный лазерный указатель с распознаванием голоса. Говоришь ему название предмета, и он на него показывает. Не сказать, что сильно увлекательно.
— Это не совсем то, — возразила Лида. — Не просто название предмета. Что-то похожее. Найти чашку не сложно, а вот предмет, похожий на чашку… Ведь предмет, похожий на чашку, может быть похож и на что-нибудь ещё.
Когда нам принесли десерты, солнце уже садилось, наполовину скрывшись за высокой новостройкой. Закат причудливо отражался в её зеркальных стенах цвета горного хрусталя — красный карлик, тающий в перистых облаках.
— Как твоя работа? — спросила Лида.
— Не очень увлекательная, конечно, — сказал я. — Но хоть какие-то деньги.
— Лаборант? — сказала, скривившись, Анна.
— Да, лаборант. Я хотел записаться в пилоты, но, говорят, институт надо сначала закончить.
Лида улыбнулась.
— А как твоя? — спросил я.
Мы посидели в кафе ещё полчаса, а потом Лида сама попросила счёт. Но на сей раз я оказался расторопнее.
— Теперь моя очередь, помнишь? — сказал я, вытаскивая из кармана бумажник.
Мы вышли на сумеречную сонную улицу.
Анна зевнула, небрежно прикрыв рот рукой. Фонари, стоявшие вдоль аллеи, которая вела к станции монорельса, зажигались прямо перед нами, один за другим — их огромные стеклянные сферы наливались космическим голубоватым светом, напоминая нимбы газовых планет.
