Андрей Ливадный - Резервный космодром
– А гонками на флайкарах давно увлекаетесь? – Спросил он, уводя разговор с темы исторической на более понятные обоим предметы для обсуждения.
– Нет, не очень. – Она немного расслабилась, до этого момента Вадим четко ощущал исходящую от девушки напряженную настороженность, связанную вовсе не с испугом, пережитым минуту назад.
– Хорошо водите. – Похвалил ее Рощин. – Машину с собой привезли?
– Ага. – Кивнула она, подойдя к краю ограждения. – Нужно же чем-то заниматься в свободное время. Здесь, пока не достроят космопорт, настоящей цивилизации не будет.
– Ее не будет и после окончания строительства. Объект режимный.
– Значит, я не зря подозревала, что придется скучать. Ладно. Пойду. Прохладно становиться.
Последняя фраза звучала явной отговоркой.
Впервые за последние годы Вадим изменил собственным принципам. Что-то смущало и настораживало его. Как будто мнемонический образ Инги вдруг начинал двоиться, и внутренний взор галакткапитана различал две разные сущности, фактически идеально совмещенные друг с другом. Неужели она – мнемоник? – промелькнула догадка. Нет… Не перегибай Вадим, – мысленно упрекнул себя он. – Ты бы узнал мнемоника сразу. Хотя бы по характерному излучению кибермодулей в дополнительных имплантах.
Не факт. Импланты могут быть пусты, и временно не задействованы.
Сомнения все же взяли верх. Он подождал пока Инга отойдет на несколько шагов и крикнул вслед:
– Может, мы еще встретимся?
Она остановилась, и ответила, не поворачиваясь:
– Может, и встретимся… Планета вообще-то круглая. – Она в первый раз за время короткой встречи слегка улыбнулась, как будто окончательно сбрасывая непонятное Вадиму моральное напряжение. – А если серьезно, – приезжайте в поселок археологов. Познакомлю вас с дедушкой. Спросите Макрушина, его там все знают.
Через минуту спортивный флайкар мягко ушел с обочины, и вдруг, за несколько секунд набрав бешеную скорость, скрылся из вида, канув во тьму, а Вадим еще долго стоял у ограждения глядя на звездное небо и спрашивая себя вновь и вновь – почему она сумела задержать мой взгляд – взгляд мнемоника?
Ответа он не нашел.
Все лежало в области догадок, но назавтра он решил обязательно наведаться в поселок археологов, воспользовавшись полученным от Инги приглашением.
Странная девушка.
В ней ощущалась непонятная, притягательная дерзость, прочитанная Рощиным во взгляде.
* * *Утром следующего дня, в воскресенье, ничего не изменилось, начальство по-прежнему отсутствовало, лишь сменившийся дежурный офицер сообщил Вадиму, что к вечеру ожидают полковника Балкашина, командира гарнизона.
– Выходные, галакткапитан, ничего не поделаешь. Основные поселения на соседнем материке, у многих служащих космопорта там семьи.
– А что, много городов на Алексии? – Спросил Вадим, стараясь не демонстрировать возникшего раздражения. Ну, не понимал он термина «выходной», да и к порядкам гарнизонной службы привычки не имел. Зато успел повоевать: начинал он карьеру мнемоника в подразделениях космического десанта, двадцать лет назад. Первой операцией, в которой принимал участие галактлейтенант Рощин, стала знаменитая зачистка Корпоративной Окраины, когда силами флота Содружества была ликвидирована сеть подпольных центров, тайно готовивших кибрайкеров и мнемоников.
Молодого командира спецподразделения заметили, – год спустя Рощин оказался на знаменитой двадцать четвертой базе ВКС «Форпост», в скоплении О'Хара. Воевал против Диких Семей расы инсектов, принимал участие в повторной колонизации двух миров, оккупированных реликтовой боевой техникой времен Первой Галактической, в тридцать лет, после того, как рассекретили планеты «Ожерелья», прошел переподготовку и стал пилотом первой эскадрильи, перемещенной по Вертикалям в пространство десятого энергоуровня гиперсферы.
Древние говорили, что постоянная опасность вырабатывает презрение к ней.
Только отчасти. Рощин несколько иначе относился к службе. Подразделения постоянной боевой готовности, тем и отличаются от иных гарнизонов: в пространстве Обитаемой Галактики каждый час, каждую минуту что-то происходит, он привык к напряжению боевых будней, знал, какую цену порой приходилось платить за скверную подготовку, за отсутствие командиров на местах, – для Вадима понятие «выходной» являлось скорее раздражителем, – большинство крупных конфликтов начиналось в такие вот сонные, безмятежные дни…
Дежурный офицер явно не разделял подобной точки зрения.
– Крупных поселений всего пять – ответил он на вопрос галакткапитана. – Жителей – около ста тысячь.
– А почему города на соседнем материке? Ведь историческое место посадки колониального транспорта здесь. Я видел древний защитный периметр, возведенный машинами.
– Ну, да. – Согласился Денис Иноземцев. – «Александрия» приземлилась тут, но колония, как принято говорить, «не состоялась». Когда планету вторично открыли разведовательно-картографические силы флота, здесь существовало с десяток небольших поселков, никакой промышленности, да к тому же обнаружилось что на этом материке, под землей скрыты руины каких-то древних сооружений. Вот и решили современную инфраструктуру строить за проливом.
– А как же космодром?
– Для него место специально искали. – Ответил галактлейтенант – Исследовали каждую пядь земли на наличие культурного слоя[34]. Ничего не нашли.
– Ясно. – Рощин посмотрел на экраны, заменяющие в помещениях обычные окна. Небеса еще с утра затянуло тучами, накрапывал мелкий и нудный дождь, однако, бездельничать целый день он не собирался.
– «Семерку» поставишь на старт. – Распорядился Вадим. – Через пятнадцать минут, я пока экипируюсь.
Дежурный удивленно вкинул брови.
– Взлетать будете?
– Буду. – Спокойно ответил Рощин. – Машина новая, атмосфера Алексии мне незнакома, нужно осваиваться.
Спорить с галакткапитаном дежурный не стал. По глазам понял, что бесполезно, да и распоряжение не противоречило инструкциям. Командир эскадрильи сам волен назначать график учебно-тренировочных вылетов.
* * *Хмурые облака висели низкими, рваными клочьями.
На развороте, пока набирал высоту, тестируя новый тип планетарных двигателей, солнечные лучи изредка прорывались сквозь прорехи в серо-свинцовых космах, на секунду брызжа с экранов золотистыми лучами, освещая сознание пилота, и снова в двойственном восприятии[35] – лазурь вперемешку с хмарью.
Земля уплывала вниз, игрушечные постройки Пятого Резервного становились все меньше, вскоре и они исчезли под серой мглой облаков, и теперь, куда ни глянь – безграничный простор плавно наливающихся фиолетовой чернотой небес.
Взлет с планетарного космодрома долог, необычен, он отличается от стремительных заходов в атмосферы планет, когда порой и на планетарную тягу переключаться не приходилось: современная война не предполагает визуального контакта пилота с целями, работать в основном приходиться по показаниям сканирующих комплексов, – поймал маркер, выпустил ракеты и забыл…
Теперь их учили воевать иначе.
Пространство гиперсферы вносило свои коррективы в тактику боев с применением аэрокосмических истребителей. В условиях десятого энергоуровня, к примеру, не работало большинство привычных кибернетических комплексов, и пилотам приходилось брать на себя ручное управление сложнейшими машинами. Именно поэтому последние выпуски академии ВКС состояли исключительно из мнемоников.
…Вадим дважды произвел маневр входа в атмосферу, после чего, завершив отладку двигателей, что называется «почувствовав» машину, он повел «Стилетто» на посадку.
Отработав намеченную программу полета, дав указания техническим сервам по обслуживанию аэрокосмического истребителя, Рощин, взглянув на часы задумался.
Близился вечер.
Судя по всему, начальства сегодня я вряд ли дождусь, – подумал галакткапитан.
Дел на вечер у него не было, и Вадим внезапно вспомнил о состоявшемся накануне странном знакомстве.
А почему бы и нет? – Мысленно спросил себя он, посылая запрос в общепланетную базу данных. – Инга вроде бы говорила, что ее дедушка руководит раскопками? Было бы интересно узнать о существовавшей тут в прошлом цивилизации.
Ответ на его запрос пришел спустя несколько секунд, и, шагая от ангара по стартопосадочному полю, в направлении центрального здания космического порта Рощин, через передатчики импланта соединился с коммуникационным центром, поручив автоматике отыскать интересующего его абонента.
– Да? – Раздался в его сознании голос Инги. – Говорите, я слушаю. Ваш номер не определился на моем кибстеке[36].
– Добрый день, Инга, это Вадим Рощин. Мы с вами вчера встречались.
